Морин Аттертон выполнит клятву.
Чтобы преуспеть в этом, надо завтра с утра написать прямо на стене масляной краской: РУКИ ПРОЧЬ ОТ ДОНА О'БРАЙЕНА!
Выполнить намеченное оказалось очень трудно, особенно после того, как утром следующего дня прямо у входа в магазинчик деда остановился фургон и симпатичный рассыльный торжественно вынес из него огромный букет.
— Морин Аттертои?
— Д-да…я…
— Ничего, если я это здесь поставлю? Распишитесь.
Фургон давно уехал, а Морин вместе с хохотушкой Идой ошеломленно пялились на душистое великолепие. Лилии, розы, гвоздики, колокольчики, орхидеи, фуксии, астры — абсолютно несочетаемые, но оттого лишь более прекрасные. И маленькая белая карточка, приколотая к корзине.
«Я думал о тебе сегодня утром. Пусть этот букет напомнит тебе о том, что в мире много прекрасных и приносящих радость вещей. Дон».
Разумеется, она не работала в этот день. Она просто сидела и смотрела на нежные лепестки всех оттенков радуги, вдыхала нежный и терпкий аромат и думала о том, чего никогда в жизни не видела и не знала, а может, просто подзабыла.
О звездных ночах. О рокоте прибоя. О росе на босых ногах. О песнях цикад. О древних развалинах. О пальмах, увитых лианами и дикими орхидеями.
И еще о Доне. И о себе. О том, как они лежат рядом на горячем песке и волны шепчут им песню, древнюю и вечную, как сам океан.
Смешно? Глупо?
Прекрасно.
Он работал так, что к вечеру все мышцы у него ныли и молили о пощаде. Песок скрипел на зубах, раздражал в волосах, натирал ноги. Дон чувствовал себя грязным, потным и разбитым, но отчего-то счастливым.
Он хорошо поработал сегодня. Дом подрос еще на несколько, сантиметров.
Сейчас душ и кофе. Или чай. Может быть, матэ. Не сказать, что вкусно, недействительно возвращает силы.
Интересно, понравились ей цветы? Разозлилась? Обрадовалась? Смутилась? Выкинула за дверь? С Морин Аттертон станется.
На самом деле уже с утра в голове его крутилась одна безумная идея. Безумная, потому что шансов на провал у нее было процентов девяносто девять, а жизнь Дона в этом случае обесценивалась до минусовой отметки.
Должна она купиться на это! Она женщина, да еще какая. Он же помнит, как она отреагировала на его поцелуи…
Морин вскинула глаза. Дон стоял на пороге кухни, и сердце привычно зашлось в чечетке. Она откашлялась и стала строгой и спокойной, То есть ей хотелось верить, что она такой стала.
— Спасибо за цветы. Они великолепны.
— Я рад, что тебе понравилось. Надеюсь, они действительно напомнили тебе о чем-то хорошем.
— По крайней мере, было приятно смотреть на такую красоту.
— Камень с плеч. Может, вина? День был жарким.
— Нет. Я готовлюсь к экзаменам.
Дон ничего не сказал, просто очень выразительно посмотрел на нее. Морин немедленно ощетинилась.
— Почему ты так за меня переживаешь, Дон? Почему бы тебе просто не оставить меня в покое?
— Потому что мне не нравится видеть тебя такой вымотанной. Со мной было такое… несколько лет назад. Это было ужасно, я помню. Кроме того…
— Что?
— Кроме того, только не обижайся, по мне нравится тебя опекать.
— Ага, надеешься, что если я буду меньше заниматься, то у меня появится время на то, чтобы ты меня соблазнил?
Дол рассмеялся.
— Мне нравится ход ваших мыслей, мэм. В принципе я действительно не против приударить за тобой.
— Тогда заруби себе на носу: я не собираюсь с тобой флиртовать, а уж заводить роман — тем более.
— Может, ты просто не понимаешь, как это было бы здорово?
— Почему это? Ты весьма привлекательный и сексуальный мужчина, наверняка опытен в общении с женщинами, и мы могли бы неплохо провести время, но вот только в МОЮ программу это не входит.
Дон серьезно кивнул.
— Понимаю. У тебя нет на это времени.
— Точно.
— Знаешь, иногда с нами происходят вещи, которые мы, вроде бы, не планировали. В бизнесе это называется красивым словом форс-мажор.
Он стоял слишком близко, он смотрел слишком пристально, он был опасен, потому что у Морин почти не осталось сил на сопротивление. И потому в свои слова она вложила максимум цинизма.
— Я не сомневаюсь и в этом тоже. Я вообще не спорю с тобой, О'Брайен. Я просто опасаюсь, что за все это — ночи со звездами и цикадами, пляж и дикую любовь по уши в росе — придется заплатить слишком высокую цену.
Разбитое сердце, если быть точной, но этого тебе знать необязательно.
Дон слегка нахмурился. Тон его был небрежен, но слова Морин его явно задели за живое.
— Звучит так, словно мы на рынке. Я ведь не сделку тебе предлагаю, Морин. Мы могли бы просто узнать друг друга лучше, проводить время вместе, повеселиться…
— Я понимаю, КАКОЕ веселье ты имеешь в виду!
В следующую секунду он ее поцеловал, и мир вновь потерял четкие очертания и границы.
Руки Дона нежно ласкали ее плечи и шею, губы осторожно искали отклика и ответа, тело мужчины так тесно прижалось к ней, что она почти растворилась в его объятиях. Здравый смысл безнадежно проигрывал в борьбе с разгулявшимися гормонами.
Он отпустил ее резко и неожиданно, а уже через мгновение ехидный голос обольстителя вернул Морин к жизни.
— Между прочим, известен ли тебе тот факт, что поцелуи и невинные… кхм… ласки способствуют укреплению иммунной системы? Считай это оздоровительной процедурой.
Морин выпрямилась и смерила Дона уничтожающим взглядом, насколько это было возможно при разнице в росте.
— А известен ли тебе тот факт, что я совершенно, ну абсолютно не планирую заводить с тобой отношения?
Развернулась и вышла из комнаты, прилагая максимум усилий к тому, чтобы не хвататься за стенки по дороге.
Вслед ей запело танго. Интересно, он что, рассчитывает соблазнить ее при помощи музыки? Вот сейчас все бросит и соблазнится, ждите!!!
Она показала язык своему отражению в зеркале и мрачно изрекла:
— Прелесть, что за жизнь. Целыми днями он будет строить свой дом, а по ночам кувыркаться в твоей постели. И так будет продолжаться целых два месяца. А то и два с половиной. Скорее ад замерзнет! Спать, психопатка!
Морин не будет больше ничьей игрушкой, в особенности игрушкой Дона О'Брайена. Пусть себе ездит по джунглям и пустыням, строит мосты и электростанции, любит временных, как гостиничные номера, женщин и живет, как хочет. Она ему в этом смысле совершенно не пара. Как и во многих других.
Несколько дней подряд ей удавалось держать себя в руках. Работа, учеба, сон. Редкие встречи с Доном на кухне, ничего не значащие разговоры о погоде и успехах за день.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
