— Хэтти, да что с тобой! — Оливер смотрел на нее с искренним испугом. — Ты можешь объяснить, что происходит?
Но она и сама была бы рада получить объяснения, что происходит. Хэтти молчала, пытаясь хоть что-то понять. Надо срочно рассказать Мадлен. Нет, надо срочно рассказать Джонни. Нет, надо честно признаться во всем Оливеру!
Она развернулась к нему и взяла за обе руки:
— Послушай, мне надо с тобой серьезно поговорить.
Он придвинулся и пересадил ее к себе на колени.
— Успокойся.
— Нет, я спокойна, но мне надо тебе кое-что рассказать.
— Я вижу, как ты спокойна.
— Нет, я правда спокойна. — Хэтти попыталась вырваться. — Давай прыгать с тарзанки. А потом поговорим.
— Так. — Он еще крепче сжал ее в своих руках. — Сиди и не дергайся. Рассказывай, что тебя так напугало.
— Нет, меня не напугало, меня… Мне надо с тобой поговорить! Мне… Оливер, мне, правда!.. Я расскажу тебе такие вещи, ты сам потеряешь голову. Это касается нас обоих! Это чудеса!
— Успокойся, не тараторь. Ничего не бойся. Это же я.
— Оливер.
— Да, я — Оливер. Хэтти, если честно, мне тоже надо поговорить с тобой. — Он сильно сжал ее ладонь, потом поднес к губам и прижался к ней долгим волнующим поцелуем.
Некоторое время Хэтти смотрела «сквозь» Оливера, все еще размышляя о своем, потом почувствовала, как по телу пробежали мурашки. Она поняла, что сейчас сойдет с ума. Для этого есть веские причины.
— Хэтти, я люблю тебя. Вот… в чем дело.
— Что?
— Я тебя люблю, — прошептал Оливер ей на ушко и зарылся носом в распущенные волосы. — Только не прогоняй меня.
На них радостно смотрели двое малышей и о чем-то шептались, показывая пальчиками.
Так просто? Ей показалось, что мир куда-то поплыл, зажигаясь, окутываясь пламенем, плещущим безумными красками. Все стало вокруг бирюзово-золотистым, жгло губы, кололо глаза и начисто лишало координации движений. Это Оливер ее целовал. На глазах у детишек и всех остальных.
— Я — нет. Я не прогоню, — глупо пробормотала она, потом встала, взяла его за руку и потянула за собой. Сколько они пробежали — неизвестно, может — метр, а может — весь парк, перед глазами все было бирюзовое. Это цвет любви. Хэтти прижала любимого мужчину к толстому стволу дерева и прошептала: — На самом деле это я тебя люблю!
— Нет, это я! — подхватил Оливер.
— Нет, я!
Его поцелуи были юные и влажные, а глаза — голубые и искренние. И они оба знали, что не лгут друг другу. По крайней мере, в этот момент.
— Да, Хэтти. Вот теперь нам пора.
— Куда?
— Ко мне домой. Ты же думаешь об этом все утро?
— Ах ты! — Она притворно нахмурилась и замахнулась на него. — Конечно об этом!
— Ну вот! — Он хохотал, обнимая ее и прижимая к дереву. — И я тоже.
— Так почему ты раньше не позвал!
— Мне кажется, тебе было приятно сначала узнать… что я тебя люблю.
— Оливер, это прекрасно. И это взаимно. Хотя и неправдоподобно быстро.
— Почему неправдоподобно?
Она замотала головой, отступая назад по лужайке.
— Не знаю, не слушай меня! Наверно, во мне говорят старые комплексы. Не слушай меня! Я тебя люблю, а остальное не имеет значения.
— Хэтти…
— И я тоже ничего не хочу слышать! — кричала она словно в хмельном бреду. — Пойдем на такси!
— Хэтти, но у меня тоже есть к тебе серьезный разговор.
— Это хорошо. Но сейчас… — она подошла и провела рукой по его бедрам, — ты разве не все сказал?
Оливер изменился в лице:
— Все! Все остальное — потом! Бегом на такси!
Она захохотала и побежала за ним к выходу из парка.
Но у них не было времени до вечера, потом — до утра, а потом — снова до вечера, как мечтала Хэтти. Едва они забылись коротким сном на широкой измятой постели, чтобы потом снова насладиться объятиями друг друга, у Оливера зазвонил мобильный телефон. Этот предмет за три дня почти ни разу не беспокоил их, а тут вдруг ревниво взорвался трелью, и Хэтти ясно почувствовала — сейчас их разлучат.
Какая-то девушка аккуратно спросила, не собирается ли он возвращаться (слышимость была превосходной, напрасно Оливер отворачивался и отодвигался на край кровати). Он ответил, что не собирается. Тогда она сказала, чтобы он позвонил маме и все узнал сам. Странно, подумала Хэтти, пока он молча разглядывал стену.
— Это твоя девушка?
— Нет, с чего ты взяла?
— Ну, просто показалось. Должна же быть у тебя девушка в Англии?
— Должна, но… Это звонила сестра. У них что-то случилось. — Он быстро набирал другой номер. — Да, мама, что… Что?! Когда? Как он? Конечно. Я скоро буду.
Оливер нажал отбой и тяжко вздохнул. Потом погладил Хэтти и поцеловал в плечо.
— Прости меня. Мне нужно возвращаться домой. У отца опять приступ. Он может стать последним… Мне надо ехать.
— Да? А что с папой?
— Он… Мы все его очень любим, он творческий человек, он, можно сказать, кормит всю семью… До сих пор… У него больное сердце.
— Творческий человек?
Оливер немного замялся:
— Я расскажу тебе потом. Все расскажу. Честно-честно.
— Конечно.
Хэтти сосредоточенно натягивала на себя простыню и кивала головой. Оливер вдруг устроился рядом и обнял ее:
— Послушай, девочка моя. — В этот момент он был намного старше ее. Настоящий взрослый мужчина. А она — юная и глупая. — Я хочу тебе сказать нечто важное.
— Д-да.
— Все, что произошло сейчас и так неожиданно оборвалось, — он поцеловал ее в губы, — для меня очень важно и дорого.
— Угу.
— Хэтти, как бы ни сложились дальнейшие обстоятельства, верь — я люблю тебя. Это сумасшествие, но это так. Мне надо ехать, но мы обязательно увидимся в ближайшее время. И серьезно поговорим.
— Да?
— Я позвоню тебе завтра, как только появится ясность, я прилечу, до конца марта еще много времени.
— Да. До конца марта?
— Видишь ли, я сейчас относительно свободен, потому что пишу диплом. — Он странно запнулся, но потом продолжил: — В апреле начнутся занятия и продлятся месяц, а потом нас снова распустят до экзаменов. — Оливер торопливо одевался и собирал дорожную сумку. И вдруг улыбнулся.
— Но до моего дня рождения мы с тобой обязательно увидимся.
— А когда у тебя день рождения? — спросила Хэтти, заматываясь в простыню, но теперь уже стоя.
— Шестого апреля.
— Какого?!
— Почему ты так удивляешься?
— Шестого апреля?
— Да. Шестого. А что случилось?
Хэтти стояла, онемев и уже не в силах вынести третьего совпадения, ибо вымышленный Фрэнк был рожден в тот же день, только старше на два года.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
