саней.
Не успел он закончить, как вернулись из Леса Флосси и Глосси. Они получили разрешение от нука по имени Вилл отвезти Клауса, только при условии вернуться в Бурзи до рассвета.
— У нас совсем немного времени, — сказала Флосси, — но мы сильные и быстрые, и если отправимся вечером, то за ночь сможем пробежать немало миль.
Клаус решил попытать счастья и поспешил закончить приготовления как можно быстрее, и вот он закрепил верёвочные хомуты на оленьих шеях и запряг их в свои грубо сколоченные сани. Потом поставил на платформу табурет и уложил в мешок самые красивые игрушки.
— А как ты будешь нами править? — спросил Глосси. — Мы никогда не выходили из Леса дальше твоего дома. Мы не знаем дорогу.
Клаус ненадолго задумался. Потом принёс ещё две верёвки и привязал их к ветвистым рогам оленей — одну справа, другую слева.
— Вот мои поводья, — сказал Клаус, — когда я потяну за правую верёвку, вы должны повернуть вправо, а когда за левую — влево. Если я не тяну за поводья, значит, вы должны идти прямо.
— Очень хорошо, — ответили Флосси и Глосси. — Ты готов?
Клаус сел на табурет, поставил мешок у ног и взял в руки поводья.
— Всё готово! — крикнул он. — В путь!
Олени напрягли спины, и в следующее мгновение сани уже летели по подмёрзшему снегу. Такая скорость поразила Клауса, ибо они пересекли Долину в несколько секунд и заскользили по широкой равнине.
День незаметно перешёл в вечер ещё до того, как они отправились в путь: как ни быстро работал Клаус, всё же много времени ушло на приготовления. Но луна ярко светила им, и Клаус понял, что ночью путешествовать так же приятно, как и днём.
А оленям ночное путешествие понравилось ещё больше. Несмотря на то что они хотели посмотреть мир, встреча с человеком пугала, но ночью все обитатели городов и ферм крепко спали и не могли их увидеть.
Они неслись вперёд, всё дальше и дальше, за горы, через долины и равнины, пока не домчались до деревни, где Клаус ещё не бывал.
Тут он приказал оленям остановиться, и те немедленно повиновались. Но возникла новая трудность: ложась спать, люди заперли двери своих домов, и Клаус не мог войти, чтобы отдать игрушки.
— Боюсь, друзья мои, мы напрасно проделали такое путешествие, — сказал он. — Придётся везти игрушки обратно: я не могу отдать их детям.
— Но в чём дело? — спросила Флосси.
— Все двери заперты, — ответил Клаус. — Я не могу войти.
Глосси стал рассматривать дома. Снега намело так много, что прямо перед ним, всего на несколько футов выше санок, находилась крыша. Из неё торчала большая труба, и Глосси решил, что Клаус вполне сможет в неё пролезть.
— Почему бы тебе не залезть через трубу? — спросил Глосси.
Клаус посмотрел на трубу.
— Это будет нетрудно, если я заберусь на крышу, — ответил он.
— Тогда держись покрепче, и мы поможем тебе, — сказали олени. Они подняли Клауса и посадили на крышу прямо перед трубой.
— Здорово! — воскликнул Клаус, очень довольный, перекинул мешок с игрушками через плечо и полез в трубу.
Там было много сажи, но он не обращал внимания и, упираясь в стенки трубы руками и коленями, полз вниз, пока не очутился в камине. Легко перепрыгнув через затухавшие угли, он обнаружил, что стоит в гостиной, где горит тусклый свет.
Из этой комнаты две двери вели в другие, поменьше. В одной спала женщина, а рядом, в колыбели, ребёнок.
Клаус засмеялся, но негромко, чтобы не разбудить дитя. Он вынул из мешка большую куклу и положил её в колыбель. Малыш улыбнулся, как будто ему приснилась красивая игрушка, которую он увидит утром, а Клаус тихонько вышел из комнаты и открыл другую дверь.
Здесь крепко спали, обняв друг друга за шею, два мальчика. Клаус недолго полюбовался ими, а потом положил рядом с ними барабан, две дудки и деревянного слона.
Он больше не медлил и, закончив дело, забрался в камин, вылез через трубу и уселся в сани.
— Найдёте ещё трубу? — спросил он оленей.
— Запросто, — ответили Глосси и Флосси.
Они понеслись к следующей крыше, и, не останавливаясь, запрыгнули на неё, прямо в то место, где торчала огромная старинная труба.
— Поторопись, — крикнула Флосси, — а то мы не успеем вернуться в Лес до рассвета.
Клаус спустился по трубе и, обнаружив в доме пятерых спящих детей, быстро разложил игрушки, которых с лихвой хватило на всех.
Он вернулся к оленям, и они понеслись к следующей крыше. Но, спустившись по трубе, Клаус не нашёл здесь ни одного ребёнка. Однако таких домов было в деревне немного, поэтому он не потратил времени на эти унылые бездетные жилища.
Побывав во всех домах и оставив игрушки всем спящим детям, он увидел, что мешок опустел меньше чем наполовину.
— Вперёд, друзья! — крикнул он. — Мы должны найти ещё одну деревню.
Хотя было уже далеко за полночь, они понеслись вперёд и на удивление быстро оказались в большом городе. Это был самый большой город, в котором Клаус побывал с тех пор, как стал делать игрушки. Но, не оробев от такого количества домов, он сразу принялся за дело. Его красавцы олени быстро переносили его с крыши на крышу, минуя только самые большие дома, которые были слишком высоки даже для таких шустрых прыгунов.
Наконец все игрушки были розданы. Клаус уселся в сани, бросив пустой мешок под ноги, и они повернули назад к дому.
Спустя некоторое время Флосси спросила:
— Что это за серая полоса на небе?
— Это приближается заря, — ответил Клаус, удивившись, что время пролетело так быстро.
— Боже мой! — воскликнул Глосси. — Мы же не успеем добраться домой до зари, и нуки накажут нас. Они никогда больше не разрешат нам путешествовать.
— Надо бежать быстрее, изо всех сил, — ответила Флосси. — Держись, Клаус!
Клаус ухватился покрепче, и в следующее мгновение они помчались так быстро, что он перестал различать деревья, мимо которых вихрем пролетали сани. Вверх в гору и вниз в долину, быстро, как стрела, выпущенная из лука! Клаус закрыл глаза, чтобы защитить их от ветра, и предоставил оленям самим находить дорогу. Ему казалось, что они летят в пустом пространстве, но страшно не было.
Нуки строги, и их надо слушаться, что бы ни случилось, а серая полоса на небе становилась ярче с каждой минутой.
Наконец сани остановились, и Клаус от неожиданности свалился в сугроб. Поднявшись,
