Можешь отдышаться, сынок, а то ты меня пугаешь...
— Да ладно тебе, мам. А то ты не знаешь, что такое парность!
— Мы знаем, Марко, — отвечает за неё отец. — Но ты наш сын, в первую очередь. Мы не хотим тебя потерять.
— Не потеряете, — покачав головой, я усмехаюсь.
В самом деле, как наседки. Я ведь уже взрослый. Хотя мама всегда сильно тревожилась за меня, будто моей жизни однажды уже угрожала реальная опасность, но я подобного не помню...
— И вообще, пока переключите внимание с Ками на Мишель и Риса. Тут ещё ритуал нас всех ждёт на определение истинности.
Мамины брови ползут вверх, и она переводит удивлённый взгляд на дядю Маркуса.
— Твоя дочь встретила пару?!
— Об этом ты забыла в мыслях прочитать, сестричка? — вздыхает вампир, откинув голову на спинку кресла. — Как-то все не вовремя происходит, вы не находите?
Действительно, но что-то мне подсказывает, что наше мнение ещё изменится, и однажды мы поймём, почему сейчас, почему так, а не иначе, и какой у этого всего смысл.
— Марко? — обращается ко мне отец, положив тяжёлую руку на плечо. — Думаю, нам с твоей мамой и дядей стоит поговорить наедине. Пока поздоровайся со стаей. Ты давно не был дома.
Точно давно, вот только бежать здороваться со всеми меня не тянет. Сейчас мой зверь стремится лишь в одно место — туда, где Ками. Я не видел её от силы полчаса, а волк уже с ума сходит.
Она просто наркотик какой-то. Мой персональный яд. Только она не губит меня, а наоборот — делает живым. Что это, если не истинность?
— Ладно. Пойду пройдусь. Позовёте, как примите решение.
Выходя из гостиной, я ощущаю на себе провожающие взгляды — от них спину жжёт адски. Мне даже мысли не надо уметь читать, чтобы понять, о чем думают эти трое. Наверняка о том, что я сейчас пойду к Ками, как только дверь за мной закроется.
Впрочем, так я и делаю.
Черноглазку заперли в одной из комнат подвальных помещений, где нет окон и вентиляции. У двери приставили волчью охрану. Стоит мне спуститься вниз, как бесподобный запах малышки врезается в лёгкие и начинает кружить голову. Зверь облизывается, предвкушая встречу.
Твою ж мать, волк, мы её не так давно видели!
Интересно, что я буду чувствовать, когда она полностью станет моей?
Каково будет её целовать? А трахать?
Бля... Вот об этом лучше не думать вообще... Пока...
Ками ещё человек. Вряд ли человечка выдержит волчий сексуальный голод. Или все же?
Да заткнись уже, хренов внутренний голос!
Подхожу к нужному помещению и мне сразу преграждают путь охранники.
— Здорово, Марко! — пожимает руку Рон, затем то же самое делает Клив. — Ты че здесь? Пришёл навестить красотку-пленницу? — ухмыляется и облизывается волк, отчего мне невероятно сильно хочется сломать ему шею.
***
— Поговори мне тут! — рявкаю на оборотня, оскалив зубы.
Рон, разумеется, особого страха не испытывает — он чуть старше меня. Его только забавляет моя реакция.
— Че злой какой? Учиться не понравилось? — ржёт волк.
Здесь я не выдерживаю и мощно бью зарвавшегося оборотня по морде. Честно говоря, не ожидал, что удар выйдет настолько мощным. Рон отлетает к двери и камнем рухает на пол.
— Ты че, блять, Марко, озверел?! — ревёт Клив, толкнув меня в грудь. — Шуток не понимаешь?!
— Не до шуток сейчас! Целый мир в опасности, а вам бы лишь шутки шутить! Придурки! — отпихиваю Клива плечом и ступаю к двери.
— Альфа сказал никого не пускать! — недовольно бурчит Рон, поднявшись на ноги и вытерев кровь пальцами с разбитой губы.
— Альфа — мой отец. И если бы он был против того, чтобы я навещал пленницу, то и ты, и я сам бы об этом знали.
Недовольные гримасы Рона и Клива особо меня не впечатляют. Они в любом случае понимают, что я прав. Поэтому, больше не желая тратить свое время на общение с оборотнями, я толкаю дверь и вхожу в комнату, где поместили Ками.
Честно говоря, ожидаю чего угодно — например, что девчонка накинется на меня с кулаками и начнёт расспрашивать, что за шум стоял в коридоре. Но, оказывается, черноглазка просто... спит. Дрыхнет без задних ног, свернувшись калачиком на постели.
Закрыв дверь и прислонившись к ней спиной, я какое-то время наблюдаю за малышкой. Чёрт! Я совсем не думал о том, каково ей пришлось за эти дни! А ведь должен был, раз она моя пара.
Вместо этого я был зациклен на своих чувствах. На злости, на страсти, на ревности... И это пиздец как выводит из себя!
Мы оборотни, но не животные. Наш парный инстинкт — основа существования нашей расы. Без истинных мы погибаем. Поэтому так отчаянно оберегаем их. Даже тогда, когда ещё не соединились полностью.
Черноглазка тихо сопит, перевернувшись на спину. Её майка слегка заливается, оголив низ живота, глубокое декольте позволяет мне увидеть мягкие полушария её груди.
Какая же она вкусная, сочная, аппетитная. Вот она, совсем рядом. Я могу подойти, наклониться, приспустить майку ниже и втянуть розовый сосочек в рот, но так я скорее всего разбужу малышку, чего делать мне совсем не хочется. Пусть поспит.
Я не позволю её убить. Вообще никак навредить ей не позволю.
Ближе все-таки подхожу, но лишь для того, чтобы было удобнее наблюдать за девушкой.
"Как же так вышло, что я тебя забыл? И самое главное, почему?"
Будто услышав мой вопрос, Ками распахивает губы и постанывает. Я не сразу осознаю, что она что-то говорит — какое-то слово. Сначала просто залипаю на её сочные губы. Лишь потом слышу слабое:
— Марко...
Твою мать! Великая Луна! Богиня! Она зовёт меня во сне! Как такое возможно?!
Встаю на колени рядом с постелью и ещё ниже наклоняюсь к девушке, чтобы убедиться в том, что мне ни хрена не показалось!
Но больше Ками ничего не произносит. Только выгибается как кошка, из-за чего на постель из кармана её джинсов выпадает какой-то медальон.
В нос врезается запах. Знакомый, но не её...
Что за хрень?
Протягиваю руку и пытаюсь забрать медальон так, чтобы Ками не проснулась, но как только заветная цепочка оказывается у меня в руках, черноглазка распахивает веки и упирает в меня агатовый взгляд.
— Марко? Ты че делаешь? — пищит девчонка.
Моя рука так
