Я слышала, как пациент Маклауда тихонько охнул, и в металлическую миску звонко закапала кровь. Брианна была права: здесь и сейчас мы ничего не могли поделать. Тщательный уход, хорошее питание и полное воздержание от алкоголя могли бы продлить его жизнь; соблюсти первые два условия было нелегко, а третье – вовсе невозможно.
Брианна ловко спасла беднягу от заражения крови – и заодно защитила от этой беды всех потенциальных пациентов Маклауда, – но я все равно чувствовала себя виноватой. Ничего не поделаешь, первый врачебный принцип, постигнутый мной на полях сражений во Франции, оставался в силе: помогай тому, кто перед тобой.
– Возьми эту мазь, – строго сказала я девочке, страдавшей от крапивницы. – И ни в коем случае не чешись.
Глава 4. Подарки к свадьбе
Хотя солнце так и не выглянуло из-за туч, дождь наконец закончился. От костров шел густой тяжелый дым: обрадовавшись временной передышке, все горцы торопливо бросились раздувать угли и подбрасывать в огонь мокрые дрова, чтобы поскорее просушить одежду и одеяла. Ветер разносил призрачные белые клубы меж деревьев.
Одно такое дымное облако выплыло на тропу прямо перед Роджером, и он свернул, чтобы обогнуть его по травяным кочкам. Чулки тут же промокли, низкие сосновые ветки осыпали его плащ градом капель, но Роджер не обращал на это внимания – все его мысли были заняты длинным списком дневных хлопот.
Сначала к ремесленникам, купить какую-нибудь мелочь Брианне на свадьбу. Что бы такое выбрать? Украшение или ленту? Денег почти не было, но такое важное событие хотелось отметить подарком.
Будь его воля, он бы купил собственное кольцо для венчания, но Брианна остановила свой выбор на рубиновом кольце, когда-то принадлежавшем ее дедушке. Оно прекрасно подходило Бри по размеру, поэтому она не видела смысла в лишних тратах. Бри была практичным человеком – порой до отвращения практичным, – в отличие от его собственной романтичной натуры.
Значит, подарок должен быть практичным и в то же время декоративным… Расписной ночной горшок?
Роджеру вспомнилась миссис Аберкромби, степенная и разумная дама из прихода преподобного Уэйкфилда, которая однажды вечером ворвалась в дом пастора прямо посреди ужина. Она объявила, что убила своего мужа, и истерически разрыдалась. Преподобный оставил миссис Аберкромби на попечении экономки, а сам взял Роджера, тогда еще подростка, и отправился в дом почтенного семейства, чтобы выяснить, что произошло.
Мистер Аберкромби лежал на полу в кухне – сконфуженный, окровавленный, но живой. Все ограничилось небольшой раной на голове, нанесенной новеньким электрическим паровым утюгом, который мистер Аберкромби подарил жене по случаю двадцать третьей годовщины их свадьбы.
– Она сама говорила, что старый утюг постоянно прожигает дырки в белье! – жалобно повторял мистер Аберкромби, пока преподобный обрабатывал его рану, а Роджер отмывал кухню от крови.
Воспоминания о кровавых пятнах на истертом линолеуме помогли Роджеру окончательно определиться. Подарок на свадьбу не должен быть практичным, что бы ни говорила Бри. И в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас. Он выберет для нее что-нибудь романтичное… на один шиллинг и три пенса.
Среди еловых иголок мелькнула алая вспышка, Роджер даже сперва решил, что это кардинал, правда, какой-то слишком крупный. Он остановился и заглянул в просвет между ветвями.
– Дункан? Это ты?
Дункан Иннес вышел из-за деревьев и смущенно кивнул. Он по-прежнему щеголял в алом тартане Кэмеронов, но снял свой роскошный плащ и обернулся в плед, будто в шаль, на старинный горский манер.
– Можно с тобой словечком перемолвиться, певец?
– Конечно. Я как раз иду к ремесленникам, давай прогуляемся вместе.
Дым наконец рассеялся, они снова вышли на тропу и зашагали бок о бок по склону горы.
Роджер молчал, ожидая, пока Дункан соберется с мыслями. По характеру тот был застенчив и скромен, зато отличался наблюдательностью, восприимчивостью и тихим упрямством. Если Дункану было что сказать, он непременно выскажется, дай ему только время. Наконец он вздохнул и заговорил:
– Макдью рассказывал, что твой отец был священником.
– Да, – откликнулся Роджер, изрядно удивившись такой теме беседы. – То есть… Мой родной отец погиб, и меня усыновил дядя матери. Вот он-то как раз и был священником.
Почти всю свою сознательную жизнь Роджер думал и говорил о преподобном как об отце и теперь не мог понять, зачем вдается в такие подробности. Вряд ли для Дункана это важно.
Тот кивнул и сочувственно цокнул языком.
– Ты сам, получается, пресвитерианец? Я слышал, как Макдью об этом говорил.
Обычно манеры Дункана были безупречны, но тут на его лице мелькнула короткая ухмылка, наполовину скрытая неровными усами.
– Да, было дело, – сухо откликнулся Роджер. Кажется, мнение Макдью на эту тему слышало все горское сборище.
– Ясно. А знаешь, я ведь тоже пресвитерианец, – сказал Дункан, стараясь скрыть неловкость.
Роджер уставился на него в изумлении.
– Ты? Я думал, ты католик!
Дункан смущенно пожал плечами, качнув обрубком ампутированной руки.
– Нет. Мой прадед со стороны матери был ковенантером. Яростно придерживался своей веры. – Дункан улыбнулся. – Пока дело дошло до меня, весь пыл слегка растерялся. Матушка была женщиной набожной, а отец в церковь ходил редко. А уж когда мы познакомились с Макдью… в общем, там было не до воскресной мессы.
Роджер кивнул и утвердительно хмыкнул. Дункан столкнулся с Джейми в Ардсмурской тюрьме, сразу после восстания. И хотя большинство якобитов были католиками, среди них встречались и протестанты разных мастей, которые наверняка предпочитали помалкивать о своей вере, находясь в толпе заключенных. А после тюрьмы, когда Дункан и Джейми заделались контрабандистами, религия ушла на второй план.
– Понимаю. И сегодня ты будешь венчаться с миссис Кэмерон…
Дункан кивнул и задумчиво пожевал кончик своих усов.
– Вот именно. Надо ли мне им рассказывать?
– Миссис Кэмерон не знает? И Джейми тоже?
Дункан молча покачал головой, не отводя глаз от покрытой грязью тропы.
Роджер прекрасно понимал, что мнение Иокасты Кэмерон здесь не столь важно. Важно, что скажет Джейми. Вопросы религии мало занимали Дункана, да и сама Иокаста не отличалась особой набожностью. Но, услышав, как Джейми среагировал на новости о Роджере, Дункан встревожился.
– Макдью сказал, что ты ходил к священнику. – Дункан бросил на него осторожный взгляд. Кашлянул, покраснел. – Он тебя… гхм… Пришлось креститься заново?
Рьяному протестанту такая перспектива показалась бы устрашающей, и, судя по всему, Дункан тоже не видел в ней ничего хорошего. Роджеру стало не по себе. Согласился бы он принять чужую веру, чтобы жениться на Бри? Наверное, согласился бы. Но священник не стал требовать никакой формальной церемонии, и Роджер испытал глубочайшее облегчение.
– Нет, не было такого, – сказал он и тут же закашлялся от облака едкого дыма, выплывшего на тропу. – Нет, – повторил он, вытирая слезящиеся глаза. – Второй раз креститься нельзя. Ты ведь уже крещеный?
– Конечно! – Дункан слегка взбодрился. – Да, я крестился, когда… – По его лицу пробежала тень, но он быстро прогнал мрачную мысль и дернул плечом.
– Это хорошо. Дай мне чуток подумать.
Впереди показались повозки ремесленников, стоявшие вплотную друг к другу, словно стадо овец; из-за дождя все товары были накрыты парусиной и одеялами. Дункан остановился – ему явно не хотелось бросать разговор на середине.
Глубоко задумавшись, Роджер потер затылок.
– Нет, – наконец сказал он. – Не надо тебе ничего говорить. Никто не станет проводить мессу, будет обычное венчание, а там все одинаково. Что у католиков, что у нас: возьмешь ли ты в жены, возьмешь ли в мужья, в богатстве и в бедности, и так далее.
Дункан сосредоточенно кивнул.
– Да, клятву я могу повторить. Хотя с куском про богатство и бедность было не так-то легко смириться. Тебе ли не знать…
Он произнес это спокойно, без насмешки – просто констатировал факт – и явно не ожидал, что Роджер вспыхнет от гнева.
– Я ничего плохого не имел в виду, – торопливо сказал он. – Я просто…
Роджер только отмахнулся.
– Ничего страшного. – Он старался говорить сухо и без эмоций. – Ты прав, чего уж там душой кривить.
Как ни странно, все это время Роджер умудрялся не замечать очевидного. Он с ужасом осознал, что их с Бри история точь-в-точь походила на историю Дункана и Иокасты: безземельный холостяк без гроша за душой собирался жениться на богатой невесте.
Он никогда не считал Джейми Фрейзера богачом – возможно, потому, что тот вел себя с подобающей скромностью, или потому, что о богатстве пока не шло даже речи. Тем не менее Фрейзеру принадлежали десять тысяч акров земли. И хотя большая часть этого надела была еще не освоена, в будущем многое могло измениться. В его владениях уже жили арендаторы; скоро их станет еще больше. И когда эти люди начнут платить ренту, когда на берегах ручьев вырастут лесопилки и мельницы, когда появятся первые крупные поселения с лавками и тавернами, когда стада коров, свиней, лошадей расплодятся и нагуляют здоровый жирок на его земле… Джейми Фрезер станет по-настоящему богатым человеком. А Брианна была его единственной кровной дочерью.
