— Считает Звёздная Империя себя связанной условиями Шингейнской конвенции или нет, — холодно произнёс Колокольцев, — это бесцеремонное одностороннее враждебное действие не пройдёт незамеченным Лигой. Как бы вы это не повернули, это акт экономической агрессии, и ваше правительство прекрасно это понимает, господин Посол!
— Полагаю, это можно так описать, — рассудительно согласился Кармайкл. — С другой стороны, это гораздо менее разрушительно, чем залп ракет с лазерными боеголовками, господин Первый заместитель министра. Моё правительство с самого начала пыталось разрешить напряжение между Звёздной Империей и Лигой без дальнейшего кровопролития. Ваше правительство неизменно отказывалось встретить нас на полпути. Или хотя бы на трети пути. Позвольте мне указать вам, что какой бы большой ущерб не понесла ваша экономика от благоразумных и рассудительных действий Звёздной Империи, направленных на предотвращение дальнейших инцидентов, она пострадает гораздо меньше, чем в случае полномасштабной войны против Королевского флота Мантикоры. Можете мне не верить, но моё правительство пытается предотвратить полномасштабную войну. Мы испробовали дипломатию. Мы пытались обмениваться нотами. Мы предложили совместное расследование. Мы предоставили вам подробные сенсорные записи произошедших инцидентов. Ничто из этого, по-видимому, никоим образом не тронуло Солнечную Лигу.
Он спокойно смотрел на Колокольцева поверх стола, и его глаза могли бы заморозить гелий.
— Звёздная Империя Мантикора не может диктовать Солнечной Лиге внешнюю политику, господин Первый заместитель министра, и она не станет этого делать. Но она будет следовать собственной внешней политике, и если мы не сможем заставить вас прислушаться к голосу разума этим способом, мы поищем другие.
Апрель, 1922 год После Расселения
Всё, что мы видели от манти, показывает, что их первой реакция на любую угрозу, особенно их центральной системе, будет уничтожить эту угрозу.
— Заместитель директора по обороне Жюстина Митерновская-Чжиян, Планетарный совет директоров Беовульфа.
Глава 6
— Постоянный старший заместитель министра Колокольцев здесь, для своего доклада в 15:00, господин президент.
— Ах! Отлично-отлично! — Президент Йоу Кун Чол, якобы самый влиятельный человек во всей Солнечной Лиге, лучезарно улыбался, когда Иннокентий Арсенович Колокольцев (кто, возможно, был самым влиятельным человеком во всей Лиге) следовал за Шанией Льюис в его огромном кабинете. Стол президента был больше, чем кровати большинства людей, и он должен был физически пройтись вокруг него, чтобы оказаться достаточно близко к Колокольцеву, что бы предложить ему руку.
— Спасибо, Шания, — сказал президент своему личному секретарю. — Я думаю, что это все — конечно, если только что-нибудь не нужно тебе, Иннокентий?
— Нет. Нет, спасибо, господин президент. Я в порядке.
— Хорошо. Хорошо! — Президент лучезарно улыбался еще немного и кивнул Льюис, которая вежливо улыбнулась, одарила легким поклоном Колокольцева, и исчезла. — Садитесь, Иннокентий. Пожалуйста, — продолжил Йоу, когда дорогие, инкрустированные двери тихо закрылись позади нее.
— Спасибо, господин президент.
Колокольцев подчинился приглашению, занимая удобное кресло с биологической обратной связью стоявшее перед столом, и наблюдал как Йоу прошелся обратно к своему троноподобному креслу. Президент вновь уселся за стол, и постоянный старший заместитель министра изогнул ментальную бровь.
Йоу Кун Чол, в продуманном мнении Иннокентия Колокольцева, был в значительной степени идиотом. Он достиг своего чрезвычайно престижного (и совершенно бессильного) положения, потому что он знал, когда улыбаться на камеры и потому что истинные серые кардиналы Солнечной Лиги знали, что он был пустым местом, таким человеком, который был бы неэффективным, даже если его величественный офис сохранил тень истинной силы. Были и другие факторы, конечно. Включая тот факт, что каким бы неэффективным он был, его семья была безмерно богатой и обладала достаточно большой властью за фасадом представительного правительства Лиги. Давая ему играть со значительными безделушками президентства, это держало их счастливыми и его от вмешательства во что-нибудь действительно важное (например, семейный бизнес), которое окупило довольно много скрытых задолженностей. И чтобы отдать человеку должное, Йоу был достаточно осведомлен о реальности, чтобы осознавать, что его управленческие полномочия были гораздо больше церемониальными и символическими, чем подлинными.
Еще одной из причин было то, что это было неслыханно для президента на самом деле пригласить постоянного старшего заместителя министра на аудиенцию. Он не посылал «приглашения» к ним; они говорили ему, когда они хотели увидеть его ради официальных выступлений. И на любой другой встрече, думал Колокольцев, президент мог присоединиться к нему, заняв другое из роскошных кресел, расположенных перед его столом, чтобы удобно начать сокровенный разговор. Он совершенно точно повторно не уселся бы сам за стол, и Колокольцев интересовался, где именно необычная попытка утвердить какой-то тип формальности — возможно, даже авторитета, если эта мысль не была слишком абсурдной для Йоу, даже чтобы развлечься — сформировалась.
— Спасибо, что пришел так быстро, Иннокентий, — сказал Йоу через мгновенье.
— Всегда, пожалуйста, конечно же, господин президент. — Колокольцев улыбнулся. Не было никакого смысла быть невежливым теперь, когда он был здесь. По крайней мере пока Йоу не начал вмешиваться в вещи, которые были не его делом. — Мое время ваше, и ваш секретарь указала на некоторую срочность вашего вызова.
— Ну, на самом деле, есть некоторая срочность для этого, Иннокентий. — Президент отклонился на спинку кресла, положил локти на подлокотники, и нахмурился как никогда либо скрупулезно на постоянного старшего заместителя министра иностранных дел. — Я просто хотел бы обсудить с тобой — получить твое мнение, как есть, — это дело с манти.
— Я прошу меня извинить, господин Президент? — Колокольцев не мог сдержать след удивления в своей интонации. — А-а. Какой именно из его аспектов, сэр?
Колокольцев осознавал, что в большинстве звездных наций глава государства был бы уже полностью проинформирован об отношениях его нации с другой звездной нацией, против которой она почти в состоянии войны. Как раз для Колокольцева это было даже более разумным осознанием, чем что-либо еще. Йоу получал записки и отчеты постоянных старших заместителей министра, кто были настоящими определителями политики Лиги, но ни один не посылал чего-либо большего, когда рассматривали предоставление ему каких-либо подлинных указаний. Впрочем, даже в больше неимеющей смысла Конституции, полномочия президента были почти полностью символичны. Если бы кто-нибудь обратил любое внимание на Конституцию, премьер-министр Шона Гйюлай была бы фактическим главой правительства, и любые указания пошли бы к ней, не к Йоу.
— Я читал отчеты, конечно, — сказал Йоу ему сейчас. — И я ценю ваши усилия — и твои и твоих гражданских коллег, и адмирал Раджампета — по прояснению… печальных событий, которые привели к нынешней ситуации. — Выражение президента протрезвело. — Естественно, я не могу притвориться, что я счастлив думая обо всех людях, которые уже потеряли свои жизни, и куда все это может направиться, в конечном счете. Но я должен сказать, что я нахожу себя особенно обеспокоенным в этот момент мантикорским решением об отзыве всех своих торговых судов. — Он покачал головой, выражение его лица еще более протрезвело. — Это плохое дело для всех, Иннокентий, но я боюсь за немедленные последствия для нашей экономики. Так что я надеялся, ты бы вроде мог ввести меня в курс того, что случиться на этом фронте.
* * *
— Йоу спрашивал тебя об этом?
Серые глаза Агаты Водославски расширились, затем сузились в размешлении, когда Колокольцев кивнул. Голографическое изображение привлекательной, рыжеволосой постоянной старшей заместительницы министра финансов сидело прямо через виртуальный конференц-стол от него. На самом деле, конечно, она сидела за своим столом в своем собственном офисе, и теперь она откинулась на спинку своего кресла, покачивая головой, с видом женщины, которая интересуется, какая нелепая абсурдность случиться дальше.
— Так что он, наконец, разбужен тем фактом, что что-то происходит с манти, не так ли? — сказало с сарказмом голографическое изображение Малахая Абруцци. Темноволосый, темноглазый постоянный старший заместитель министра информации был невысокий, коренастый человек с мощными руками, одной из которых он сейчас пренебрежительно махнул. — Я ослеплен силой его интеллекта.
— «Ослеплен» может быть не совсем правильное слово для этого, — сказала постоянный старший заместитель министра торговли Омосупе Квартермейн, — но когда ты ищешь в совершенно темном чулане достаточно долго, даже свеча может показаться ослепляющей. И давайте признаем это, наш любимый президент в очень темном чулане на самом деле, — добавила она, и Колокольцев кисло улыбнулся.
