– Нет, не обделены. У меня пять братьев.
Он подумал, прежде чем спросить:
– А сестры во множественном числе?
– У меня их три.
– Понятно.
Марго продолжила:
– Мама всегда говорила, что хочет каждый год рожать по ребенку, но отец был против.
– Да, но ваш дом не такой...
– Я знаю... Родители не могли найти достаточно большой дом без всех этих огромных танцзалов – как здесь, – разных там гостиных, бильярдных и прочих. Да кроме того, такие дома стоят, как этот, на отшибе. А там, где мы жили, школа была в десяти минутах ходьбы от дома, так же как булочная, другие магазины и местная библиотека – словом, все необходимое. И у нас были отличные соседи.
– Как же вы все умещались?
– Братцев поселили на чердаке. Иногда оттуда доносился приглушенный смех или удары и крики, если они играли или дрались. Тогда отец шел наверх и разнимал их, когда дело доходило до слез.
– У нас такой же набитый народом дом в Огайо. Только он стоит на окраине маленького городка. И многие из детей даже не родственники. Брауны брали к себе и усыновляли многих детей, и сейчас с ними тоже живут шестеро дошкольного возраста. Помню, в моем детстве там было здорово. Я часто вспоминаю то место, те времена, когда мы жили там все вместе.
– Я считаю, это очень хорошо – брать приемных детей. Я хотела бы иметь большую семью, но совсем не обязательно самой рожать всех.
– Некоторые из нас приехали туда своим ходом, на автобусе, некоторых привели из детского дома, других притащили любящие родственники, которые больше ничего не желали о них знать. Были и такие, бедняги, которых подбрасывали их собственные родители. – Джон помолчал и добавил: – Когда я начинаю думать обо всем этом, то прихожу к мысли, что вряд ли кто-нибудь мог объяснить им, как появляются дети. Ваша мать рассказывала о таких вещах?
– Нет, она только просила остерегаться разных развратников, притворяющихся, будто они ничего не знают о сексе.
– Такая же, как все матери. – Он был явно разочарован.
– К счастью, – колко уточнила Марго.
Он покачал головой.
– Совсем не обязательно.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Превосходная музыка и легкие шаги танцующих вызвали в Джоне ощущение мужского превосходства. Он вел. Марго подняла голову, заглядывая ему в глаза. Он, отведя ее слегка в сторону, закружил в немыслимом па и снова притянул к себе.
– Я еще не встречала мужчины, который бы так шел в наступление. Думаю, что вы забегаете вперед самого себя и общение с вами может шокировать неопытную женщину.
– Неопытную?
– Я никогда еще не была так близка с мужчиной.
Джон посмотрел сверху вниз на ее склоненную головку, удивившись:
– С вашим-то язычком? Да вы самая испорченная женщина из всех, кого я знаю.
– Ну, мне-то далеко до Пассии, с ее... репутацией.
Джон сбавил темп, слегка приподнял ее и осторожно развернул. Марго превосходно знала, что он будет делать дальше, потому что он великолепно вел. Никто, танцуя с ним, не сбился бы и не спотыкался. Марго чувствовала себя настоящей эгоисткой, потому что не позволила ему танцевать с другими женщинами и не дала им насладиться настоящим партнером, умеющим и знающим, что делать с женщиной в танце.
Но Джон еще не отошел после неудачи с Пассией. Марго страстно желала сблизиться с ним, ведь она так долго ждала, когда он наконец обратит на нее внимание.
Она вспомнила, как впервые увидела Джона и спросила у Лемона, кто он такой. Тогда Лемон ответил: «Это превосходный человек. Сейчас он прилип к одной особе, а старушка Люсия ведет крупную игру и вот-вот разобьет бедняге сердце».
Лемон оказался прав: в конце концов Пассия отвергла Джона и ее уход заставил его страдать. Неужели Джон действительно любил эту ужасную женщину? Марго украдкой бросила взгляд на танцующего с ней высокого блондина.
Джон заметил этот изучающий, ищущий взгляд. В его глазах засверкал озорной блеск, а рука крепче обняла ее талию.
– Не могу поверить, что сегодня в мансарде соберутся четыре девственницы для целомудренного сна. Четыре девственницы? Или же четыре очень осторожные женщины?
– Я говорю только о себе. Хоть я знаю всех их, но не могу судить о чьей-то личной жизни.
– Вы кажетесь очень корректной.
– Совершенно верно. Что вас так удивляет?
– Это платье, которое сейчас скрыто под моим пиджаком.
– Это скромное платье. Вы просто отстали от жизни, ухаживая за той язвой. Вы вообще-то обращали внимание на платья других женщин сегодня?
– Нет, меня интересовало только ваше.
– Вас, должно быть, прельстил красный цвет.
– Думаю, мне больше нравится то, что под этим платьем.
Марго кивнула, подтверждая его наблюдение:
– Женщина. Вы оказались очень внимательным наблюдателем. Всего один вечер, и вы смогли определить мой пол.
– Да на вас мешок из-под картошки станет вызывающим одеянием.
– Комплимент? Спасибо.
– А можно вообще ничего не надевать и смотреться просто... Ну, я имею в виду, что это будет очень естественно.
– Что это вы так расфантазировались, что мне надевать, а что нет? Неужто вы так долго томились своим одиночеством, что забыли, как приятно просто танцевать с женщиной?
– Отчасти.
– Я думаю, вам бы не помешало назначить пару свиданий, чтобы акклиматизироваться.
– И кого вы предлагаете? – Джон лениво посмотрел вокруг, слегка закусив нижнюю губу, но, медленно покачиваясь в такт музыке, не обращал особого внимания на двигающихся рядом.
Марго оглянулась на великолепных смеющихся женщин, которые выглядели очень мило уставшими после долгой ночи. Их макияж и прически были несколько в беспорядке. Посмотрев на любую, можно представить, как она будет выглядеть в постели: немного сонная, улыбающаяся и дружелюбно настроенная. Желающая, свободная и соблазнительная.
– Думаю, они все уже заняты. – Марго прямо взглянула на Джона.
Но тот лишь засмеялся, крепче прижав ее к себе. Марго резко заметила:
– Мне кажется, пора признать, что эта ночь закончилась.
– Что, уже?
– Уже почти шесть часов. Вы не заметили, все почти разошлись. Три мои соседки, с которыми я делю комнату сегодня ночью, уже ушли. Мне тоже пора идти. Это был восхитительный вечер, мне было очень хорошо с вами. Вы прекрасный человек. Я оценила ваш юмор и... ваше терпение. Вы были очень добры ко мне.
Джон наклонил голову, давая понять, что принимает ее комплименты.
– С вами приятно пообщаться. Конечно, не все еще у вас гладко, но можно отшлифовать. Вы податливы, – мягко заметил он.
– О-о-о!
Джон искусно изобразил испуг.
– Я что, что-нибудь не так сделал? Черт!
– О, да вы не так далеко ушли от Клинта, как я думала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
