— Ты словно раньше здесь бывала, Нефер! — говорил шедшей рядом с ним девушке Меренра. — Ты идешь так спокойно, так уверенно, как будто бы тебе ведом здесь каждый шаг и ты знаешь каждую ступень, каждый покой!
— Все храмы Египта, Меренра, строятся по одному и тому же плану! — спокойно отозвалась девушка. — Но иди сюда! Сейчас будет темно. Здесь тесно идти рядом. Иди же вперед, господин мой!
Не заботясь, следует ли она за ним, Меренра быстро прошел утопавший во тьме коридор, направляясь к слабо светившемуся вдали выходу в большой зал. Сделав несколько шагов по плитам зала, Меренра оглянулся и сейчас же вскрикнул:
— Где же… Нефер?
В самом деле — девушки не было. Она исчезла, как тень, как призрак. В зале, робко теснясь к стенам, прижимаясь друг к другу, стояли вооруженные нубийцы — гребцы с затонувшей барки. Стоял Оунис, рядом с ним закаленный боец — Ато. Но Нефер не было.
— Назад! В коридор! Это — ловушка, западня! — воскликнул Ато. Но они уже не видели выхода из коридора, словно невидимые руки захлопнули двери, отрезав попавшим в ловушку единственный путь сообщения с внешним миром.
— Ищите двери! Рубите! Ломайте их! — скомандовал, обнажая меч, не растерявшийся Оунис.
Не так легко было исполнить его приказание: очевидно, дверь из коридора закрывалась с помощью остроумного механизма огромным каменным блоком, целой скалой, и края были так пригнаны, что, ощупывая всю стену, нельзя было найти ни малейшего следа пазов.
— Нас предала, нас погубила эта проклятая лгунья! — вырвалось из груди Оуниса.
— Что это? О боги! Мертвые встают из могил! Осирис, помилуй нас! — откликнулся Ато, бешено колотивший рукояткой меча по гранитным стенам.
— Чары, колдовство! Призраки! — вторил его крику хор голосов нубийцев. Но крики эти сейчас же смолкли, сменившись глубоким молчанием: люди стояли не смея пошевельнуться и отвести взора от фантастического зрелища.
По стенам зала, среди массивных квадратных колонн, стояли высеченные из целых кусков мрамора и гранита саркофаги, прикрытые тяжеловесными крышками. И вдруг крышки эти скользнули в сторону, беззвучно опустились на землю, и из могил поднялись тени-призраки. Но странно: это не были призраки грозных и беспощадных воителей, это были призраки юных и прелестных дев в легких одеждах.
Откуда-то издалека зазвучал мелодичный голос двойной флейты, наигрывая знакомую уже Меренра мелодию — мотив одной из любимых песен предательницы Нефер.
Потом вдруг на пороге среди двух колонн, словно дивное изваяние, показалась вся залитая светом женская фигура в богатых одеждах, с тяжелыми кованого золота браслетами на белых алебастровых руках, с ожерельем из драгоценных камней на белоснежной груди.
— Нефер! Что это значит? — тоскливо воскликнул Меренра.
— Предательница! Ты поплатишься мне жизнью за гибель фараона! — ринулся к чародейке Ато, занося свой кинжал.
Но Нефер презрительно и гордо взглянула на него. И кинжал выпал из его руки.
— Нефер! Зачем ты заманила нас сюда? — допрашивал Меренра — Зачем обманула нас? Разве ты враг мой?
— Я? Как можешь ты так думать? — ответила, бледнея девушка, скрещивая руки на груди.
— Но где мы? Что это за женщины? — спросил Оунис.
— Где вы? В гостях у меня и в полной безопасности. Кто эти женщины? Жрицы храма Исиды в Мемфисе, отданные в мое распоряжение Гер-Хором по приказанию Пепи. Кто я? Посланница Пепи, которой поручено предать в его руки юного сына Тети — Меренра!
— Доканчивай же предательство! Зови убийц! Мы умрем, по крайней мере, как воины, в бою! — сказал Ато, сверкая глазами и тяжело дыша.
— Это было бы не трудно, Ато! — спокойно отозвалась Нефер, улыбаясь глядевшему на нее с удивлением, и пожалуй, с восторгом Меренра. — Остров Теней кишит воинами фараона. Пять больших барок, переполненных ими, ждут у берега. Стоит мне только подать знак — и эти палачи ринутся на вас. Но может быть, признав, что вы беззащитны, вы сдадитесь и станете моими пленниками? Ха-ха-ха!..
И, скользя по мраморным плитам пола, она с лукавой улыбкой взяла за руку Меренра и повлекла его за собой. В то же мгновение раздвинулись, словно по волшебству, стены залы, целый поток света ворвался в отверстие, и пленники увидели, что за этими покоями находился еще другой, убранный со сказочной роскошью и приготовленный для веселого пиршества У накрытых белоснежными скатертями столов стояли пышные ложа. На столах дымились блюда разнообразнейших яств, стояли сосуды разноцветного стекла и металлические чаши для вин и прохладительных напитков. Играл оркестр из двенадцати прелестных девушек, пел хор из дюжины таких же красивых женщин. И алмеи кружились в фантастическом танце, едва касаясь ножками мраморных плит.
Меренра машинально занял место, указанное ему чародейкой. Его примеру последовали и его спутники, пораженные, озадаченные.
— Я — хозяйка, вы — мои гости! — сказала Нефер, усаживаясь рядом с Меренра. — Повинуйтесь же!
И она, смеясь, подала рабыням-прислужницам знак наполнять чаши вином, подносить гостям кушанья.
— Нефер, Нефер! Я не верю своим глазам и своему слуху! — шептал Меренра, глядя на пиршество. — Мне кажется, что я сплю, что я во дворце фараона…
— И что около тебя сидит Нитокрис? — лицо чародейки омрачилось, и глубокий вздох всколыхнул ее грудь. Но она быстро справилась с собой. — Брось заботы, друг. Пей, вкушай от каждого блюда. Забудь о завтрашнем дне. Ты устал — тебе надо отдохнуть. Ты измучен — тебе надо забыться. Наслаждайся же теперь! Может быть, потом ты будешь вспоминать это пиршество…
— Когда?
— Когда ты воссядешь на трон твоих предков и около тебя будет Нитокрис, дочь фараона! — опять вздохнула Нефер.
Отпив глоток душистого вина и чувствуя, как оно огнем разлилось по жилам, Меренра поднял кубок:
— Пью в честь тебя, Нефер! Знаешь, мне иногда кажется, что ты и Нитокрис — это одно и то же существо!
— Когда мысли твои мешаются под влиянием вина? — с горечью отозвалась Нефер. — Нет, не говори так, друг! Я — Нефер, нищая, рабыня. Мне суждена гибель. Тебе — счастье, слава, могущество, власть над Великим Египтом, двойная корона Верхнего и Нижнего Египта. Но забудем об этом, Меренра, — до завтрашнего утра!
— Забудем! — покорно ответил юноша, которого, в самом деле, валила с ног сильная усталость.
Возможно, что в вине, поданном гостям прислужницами Нефер, был подмешан какой-то наркотик: почти одновременно смолкли бессвязные речи, склонились усталые головы осужденных на пытки и смерть пленников, и сон овладел их телами. Стихла музыка, прекратилось пение, исчезли алмеи как тени. В зале воцарилась полумгла. Бодрствовал только один человек: это была предательница Нефер.
