– Я так просто. – Ира покраснела.
Некоторое время они молчали. Играла тихая музыка. Старик читал, а девушка делала наброски. Она прибежала сюда с полнейшим сумбуром в голове. Сначала ей казалось, что вот сейчас откроется дверь, войдет Артем, и она даже придумывала слова, которые ему скажет. Но постепенно она успокаивалась, нет, конечно, Тема не появится сегодня. Может быть, потом когда-нибудь? И в музыке и в самом старике было что-то такое, заставившее девушку думать о событиях последних дней как о вещах давно прошедших.
– Вы ни о чем не хотите меня спросить? – Константин Юрьевич взглянул Ире прямо в глаза.
– Хочу. – Уголек дрогнул у нее в руке. – Я хочу спросить, можно ли мне прийти завтра.
– Конечно, только назавтра напросилась на беседу одна чуть-чуть сумасшедшая журналистка. Если вас не пугает встреча с ней, милости прошу с полудня.
Ира рисовала еще с полчаса, потом под руководством Константина Юрьевича она заварила чай, выпила чашку и ушла. Все это время они говорили очень мало. Да и то о вещах совершенно посторонних. Артема Ира вообще не упоминала, а Константин Юрьевич высказался лишь раз:
– Бедный мой мальчик, он так обижается, если им не восхищаются.
По дороге домой Ира дала себе слово всегда-всегда навещать одинокого больного старика. Она понимала, что сам-то он помощи не попросит. Да может, это и нужно не столько ему, сколько ей самой.
За ужином родители поинтересовались, куда Ира подевалась, а услыхав ответ, переглянулись.
– Ну и хорошо, – подытожил папа. – Ты говоришь, он теперь один остался? Надо старику помочь.
– Можно, кстати, напрячься и обед приготовить, – добавила мама. – Тебе не сложно, а ему полегче.
На том этот разговор и кончился. Ни Артема, ни историю в Ботаническом саду у Дмитриевых не вспоминали.
– Вот склероз, переходящий в маразм. – Григорий Ильич хлопнул себя по лбу. – Дочь, тебе телеграмма.
Ира развернула бумажку и прочла: «Возвращаюсь 31 Внуково рейс 654 12. 30. Если сможешь. Егор».
Девушка взяла листочек и пошла к себе. «Значит, – думала она, – Егор Тарасов будет здесь уже завтра. Вот и хорошо. Просто отлично! И я, конечно, его встречу!»
Странно, еще несколько дней назад она бы побоялась объяснить Егору существование Артема. Но теперь Артема не стало, а Ире очень захотелось увидеть Егора. Они не могли бы заменить друг друга, потому что девушка относилась к каждому по-разному.
Перед Темой она благоговела, она им восхищалась, но все это время он оставался для нее непостижимой загадкой. Артем был одинаково чужим и прежде, пока представлялся Ире прекрасным принцем, и теперь, разом став ничтожным карликом. С Егором все обстояло иначе. Но как? Может быть, она это скоро почувствует. Девушка не была уверена в том, что расскажет ему все, но ей казалось, Егор обязательно поймет. Может быть, поймет лучше, чем даже Аня Малышева.
22
Часов в восемь в дверь позвонили. Ира накинула халатик и босая направилась к двери.
– Кто-о-о-о там? – она сладко зевнула.
– Ир, открывай. – Из-за двери донесся голос Ани Малышевой. – Дело есть.
Такого отродясь не бывало. Каникулы, а Малышева поднялась ни свет ни заря. Ее и в школу-то вечно с трудом поднимают, а тут сама вскочила.
– В последний день каникул нормальные люди спят и не парятся. – Ира повернула ключ. – Заходи.
– Ты извини. – Аня некоторое время топталась у двери. – Я бы тебя не трогала, но проблема нарисовалась.
– Не сотрешь? – Она поежилась. – Ладно, двигай на кухню, там в холодильнике пирожные заныканы. Ищи! Я только до ванной доберусь. – По пути Ира прихватила одежду. – Пока не умоюсь, я не человек. – Она включила воду.
А минут через пятнадцать девушки уже сидели на кухне за столом.
– Ну что, все слоны в Африке сдохли? – Ира выжидательно смотрела на подругу.
– Да нет. – Аня смущенно пожала плечами. – Поголовье слонов на прежнем уровне. Мне срочно эмблемка нужна.
– Какая эмблемка?
– Ну для спелео. Мы тут с Волковым все последнее время снарягу готовили. – Она показала почти черные от уколов иголки подушечки пальцев.
Ира вытаращила глаза.
– Ты что, колешься новым способом?
– Бред, почему колюсь-то? – Аня поджала губы. – Просто самая лучшая снаряга – самопальная либо за три штуки баксов. Вот мы и шили, а это следы от иголки. Шьется-то все вручную.
Ира покрутила пальцем у виска.
– Да ладно тебе! – Аня спрятала руки под стол. – Нам по кайфу. Я вот чего хотела. И на рюк и на куртку эмблемку нужно сделать свою. Пожалуйста, нарисуй мне, а? И трафаретик сделай. Ты же профи.
– И когда нужно? – Ира смотрела на подругу с нескрываемым сожалением.
– Вчера, но сегодня тоже пойдет.
Ира, невнятно ворча, отправилась к себе и вернулась с листом плотного картона. Немного помедлив, она нарисовала палатку в виде буквы «А», а под ней изящный бантик из толстой веревки.
– Вау! – Аня даже в ладоши захлопала. – Просто супер! Слушай, а ты можешь сама все вырезать? А то у меня руки плохо слушаются.
– Интересно, как ты собираешься в школе писать? – Ира взяла разделочную доску и нож с узким лезвием.
– Завтра наверняка уже легче будет! – Аня беспечно махнула рукой. – Какой класс! Все, что надо.
У Иры на языке вертелось несколько колкостей, но подруга выглядела такой счастливой, что она сказала лишь самую безобидную:
– С ума каждый сходит по-своему.
Через несколько минут трафарет был готов. Аня схватила картоночку и приложила ее к зеленой дверце холодильника.
– Клево! Спасибо, ты даже не представляешь, что сделала! – Она чмокнула подругу в щеку и двинулась в прихожую.
– Стоять! – Ира преградила подруге дорогу. – А кофе? А поболтать?
Аня умоляюще сложила руки:
– Мне все это еще нужно нанести и чтоб краска высохла. – Она пятилась к дверям. – Давай завтра, а? Вот завтра хоть до ночи, ладно?
– Иди уж. – Ира подумала, что при желании, конечно, сможет продержать подругу еще полчаса, но что толку.
Когда Малышева в таком состоянии, она никого не видит и не слышит, разговаривать с ней все равно что беседовать с тем же холодильником.
– Пока. Пока. Пока. – Аня захлопнула за собой дверь.
До Иры долетел звук удаляющихся шагов. Перескакивая через две ступеньки Малышева сбегала вниз по лестнице.
«Подруга называется. – Ира вернулась на кухню. – Мало мне было ее Волкова, так теперь еще пещеры завелись». Случись такая история полгода назад, она бы смертельно обиделась, но сейчас нет. Ира изменилась, и теперь на многое смотрела иначе. Жизнь казалась ей такой огромной, что в ней легко могли уместиться и любовь, и подруги, и увлечения, и обязанности, причем нисколько друг друга не стесняя. Вдруг зазвонил телефон. Как ни странно, это была Лиза Кукушкина.
– Какой у тебя адрес? – Это вместо привета.
Ира назвала.
– Да нет же! – Лиза рассмеялась. – Электронный. У твоего отца мыло есть?
– Есть. – Иру не слишком интересовал компьютер, и на память адреса она не знала. – Погоди. Там записано, сейчас продиктую. – Она нашла адрес и по буквам, медленно прочла его Лизе. – Вот. А зачем?
– Мы делаем юбилейный капустник. Я тебе вышлю все. Твои слова с пометкой «И. Д.», выучи, там немного. Завтра репетируем. Да, когда получишь мое письмо, не забудь обратной почтой написать, что все получила. А не получишь – срочно звони. Все, до связи.
Ира совершенно не представляла, как это получать почту, и решила отложить все до вечера. Вот отец придет и получит. На всякий случай девушка написала папе записку и тут же забыла про Лизины дела.
Она достала турку и банку с молотым «Чибо». Через несколько минут по периметру турки заклубилась коричневая пенка. Девушка взялась за ручку. Раз, два, три, четыре, пять. Готово! Она сняла кофе с конфорки и налила себе полную чашку. Аромат был великолепный.
«Ну вот и все. – Она радостно улыбнулась. – Вот все и возвращается. Сегодня приедет Егор, я его встречу, и, может, мы поговорим, а может, помолчим, потом я пойду к Константину Юрьевичу, а завтра в школе будет кутерьма и жуткая суматоха».
– И это хорошо! – Последние слова она произнесла вслух, налила в чашку сливок и положила два кусочка сахара. Повинуясь минутному порыву, Ира подняла жалюзи и распахнула окно. В лицо ей ударил солнечный свет, со всех сторон нахлынули весенние звуки и запахи. – Люди! – шепнула она неизвестно кому. – Я всегда буду сама собой!
Давайте теперь оставим Иру наедине с ее размышлениями и вспомним о Вере, которую мы оставили в растрепанных чувствах после истории с неисправимым хакером Ромой. «Почему мне все время не везет в любви? – грустно вздыхала Вера. – У других же как-то складывается. Вот у Лизы, например…»
За последний год она дважды влюблялась, и дважды мечта о любви была прекраснее, чем сама любовь. Стас оказался низким обманщиком, а Ромка как был большим ребенком, так на всю жизнь им и останется.
