Велин повела летательный аппарат не через ворота, а над ними — аэрокар с воем пронесся сквозь защитный экран арки. Экран с громким шипением окатил поверхность машины разноцветием огней, но аэрокар имел допуск в любое место города. Он не получил никаких повреждений, и Велин уверенно повела аппарат в один из приличных районов Нижнего Города.
— В Рейнсбери-Парк есть замечательные маленькие гостиницы, — пояснила она Соландеру. — Я была в некоторых из них.
Соландер заметил, что при этих словах шея девушки ярко порозовела, и мысленно усмехнулся. Интересно, заметил ли это Рейт?
Велин посадила аэрокар у симпатичной гостиницы, искусно спрятанной под кронами древних могучих дубов.
— Ждите здесь, — приказала Велин и строго посмотрела на Соландера, когда тот даже не двинулся с места. — Тебя это не касается. Тебе придется пойти со мной и заплатить.
Хозяин гостиницы, молодой человек, внимание которого было приковано к трехфазной трансляции фаэтонных гонок с участием команд Эл Артис и Камильери, едва взглянул на посетителей, когда те регистрировались и получали ключи от двух одноместных номеров задней части здания.
— Надо будет заплатить ему, чтобы не слишком обращал внимание на новых постояльцев, — сказала Велин Соландеру, когда они возвращались к аэрокару.
Проводив Рейта и Джесс в их номера, они удостоверились, что дверь между комнатами открывается нормально, затем отогнали летательный аппарат на гостиничную стоянку. Велин подошла к молодому человеку в форме, который одарил девушку елейной улыбкой, совсем не понравившейся Соландеру.
Велин, в самом что ни на есть мрачном настроении, вернулась и подвела кузена к другой машине — спортивному вездеходу с крыльями и прозрачным верхом.
— Поехали! — буркнула она и на протяжении всего обратного пути не проронила больше ни слова.
Шум льющейся воды несколько успокоил Джесс. В домах Уоррена также имелись душевые, но там не было теплой или горячей воды с нормальным давлением или великолепного сочетания духов и жидкого мыла, брызжущего из рассекателя, если нажать кнопки настенного пульта. Здесь, в душевой гостиничного номера, всем этим можно было наслаждаться вволю. Джесс долго не могла заставить себя выйти из-под благоуханного водопада, и только встревоженный голос Рейта заставил ее наконец закрыть краны и взять из стопки одно из толстых мохнатых полотенец. Обмотавшись им, она вышла из душевой, бросив презрительный взгляд на вонючие уорренские обноски, которые бесформенной кучей валялись на полу.
Пройдя в комнату, Джесс села рядом с Рейтом на одну из двух огромных, удивительно мягких кроватей. Оба сидели неподвижно. Друзья не были уверены, что именно им разрешено трогать, а к чему запрещено прикасаться и что не дозволяется делать в такой красивой комнате. Джесс попыталась осознать, что она уже больше не находится в Уоррене, что их новое пристанище — замечательная комната с таким множеством самых разнообразных оттенков, что глаза ее с трудом их воспринимали — принадлежит, хотя бы временно, только ей одной, и ее, комнату эту, не нужно делить даже с Рейтом. Происходящее казалось девочке нереальным. Стражники, сотнями загружающие уорренцев в огромные машины без окон, — вот это была действительность. А здешняя обстановка казалась просто невозможной мечтой.
Потом Рейт открыл небольшой медный ящик, стоящий возле одной из стен комнаты, и громко сказал:
— Джесс, здесь еда!
Джесс прошла в его комнату, чтобы посмотреть на находку товарища. Ей показалось, будто ее окатила волна холодного воздуха, восхитительно пахнущего зимою и снегом. Девочка увидела разнообразные продукты и напитки, совершенно ей незнакомые, великолепные свежие фрукты, конфеты в красивых разноцветных обертках и еще что-то, чего она не смогла распознать.
— И мы можем есть все это? — удивленно спросила она.
— Наверное, — неуверенно ответил Рейт. — Можно немного попробовать, всего понемножку.
Он осторожно развернул яркий фантик одной из конфет и надкусил коричневый шарик.
— Ух ты! — восхищенно прошептал он и подал остальное Джесс.
Она откусила кусочек и вкус конфеты ошеломил ее. Девочка закрыла глаза, позволяя кусочку сладости, сочности и легкой горечи таять во рту.
— Что это такое?
— Не знаю.
— А там есть еще?
Рейт развернул еще одну пеструю обертку.
— Эта выглядит немного по-другому. Хочешь другую — такую, как первая?
Джесс кивнула и откусила кусочек конфеты. Та же самая сочная сладость с легкой горчинкой, но на сей раз с фруктовым привкусом.
— Ух ты! Попробуй, Рейт! — Она подала ему оставшуюся половинку. — Мы, наверное, умерли и попали в Дом Бога.
Стук в дверь заставил обоих уорренцев пугливо замереть — стук был неправильный, не такой, о каком они условились с Соландером и Велин. Не два быстрых, легких щелчка и не царапанье ногтем по двери слева направо. В дверь стучали громко и настойчиво. Друзья переглянулись, в ужасе округлив глаза, потом Джесс схватила Рейта за руку и потащила его в душевую своего номера. Она еще раньше заметила, что там на двери есть замок.
Но тут в номер неожиданно вошел Соландер, неся перед собой стопку коробок высотой едва ли не с собственный рост.
— Рейт! Джесс! Где вы?
— Ты постучал не так, как я показал тебе, — укоризненно проговорил побелевший Рейт.
Соландер недоуменно пожал плечами.
— Да забыл я. И руки у меня были заняты.
Джесс и Рейт вышли из душевой, уставившись на коробки, которые принес Соландер. Сердце Джесс бешено стучало — слишком непривычным было для нее новое место, слишком чужим, чтобы чувствовать себя в нем спокойно.
— Мы принесли одежду и еду, — пояснил Соландер, и вслед за ним в номер вошла девушка с золотистой кожей и карими глазами, которая, оглядев Рейта и Джесс, горестно покачала головой.
— О боги! Эти ребята, завернувшись в полотенца, кажутся еще более худыми! Придется нам прятать их, пока они не наберут хотя бы немного веса.
Джесс перевела взгляд со стройного, но с округлыми формами тела девушки на свое костлявое тело и почувствовала, как краска горячего стыда заливает щеки. Бедра у нее были тоньше, чем колени, предплечья тоньше локтей. Джесс явственно видела каждое свое ребро, кости и сухожилия на руках. Ее товарищ выглядел не лучше. До недавнего времени все это скрывалось под одеждой, но теперь она сама заметила, насколько оба худы по сравнению с Соландером и его кузиной Велин.
— У нас хорошая еда, — сказал Соландер, обращаясь к Велин. — Они скоро поправятся.
— Да уж, им придется поправиться. Не думаю, что нам удастся представить таких заморышей детьми колонистов. Даже колонистов из Инджарвала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
