Кажется понял. Развернулся на монстра… с револьвером.
Так вот почему он не придумал более хитрый и простой способ напоить меня ядом. Поэтому потратил столько времени на поездку и пространные объяснения. Мой фальшивый отец не исполнял последнюю волю обречённого на смерть, а всего лишь тянул время. Я просто уже на этой поляне была приманкой. Только вот привлёк он внимание не того, на кого рассчитывал.
Неужели он правда думал, что за мной придёт мать? Или Ник… Да кому я нужна!.. Тоска накрыла с новой силой. Никому нет и не должно быть дела до рябой Лии Хилз. Я готова умереть. И Вернона тоже не жаль…
Доктор бился в уродливой истерике и сам напоминал чудовище. Бледный и мокрый — весь в поту, соплях и слезах.
Тем не менее, трясущимися руками и с перекошенным от ужаса лицом, он поворачивал и поворачивал барабан, пока не выпустил из пистолета все пули. Монстр лишь вздрагивал от каждой, не прекращая шипеть, словно огромная гадюка в балахоне.
К чему Вернон это делает? Разве не видит, что это вампир, который нападает? Конец близок, ничто его не отвратит. Всё хорошо, так и должно быть… пусть умирает. И мне тоже жить незачем.
Вдруг я поняла, что аура исчезла.
Тоска не отступила так же быстро, как она, но к страху сразу прибавилось желание бежать, он перестал сковывать. Я судорожно закрыла глаза — нужны руны, хотя бы скорее освободить ноги. Но быстро распахнула их от скрипучего, ржавого визга:
— Уходи! Немедленно!
Вампир приказал это не мне, а доктору. Тот рухнул на колени и пополз к жидким зарослям, отделявшим прогалину от полей. Чудовище сперва молча наблюдало, затем просипело тише, но ещё страшнее:
— Быстрее!
Доктор вскочил и побежал. Спотыкаясь, падая, не переставая рыдать и подвывать.
Монстр рванул привязь Эппл, после чего та тоже помчалась прочь и на опушке наступила тишина. Тень обернулась на меня и мгновенно переместилась к повозке. Всё, моя очередь.
Случайно ли я стала последней или просто из меня лучше закуска, чем из Вернона? Моложе кровь или пол имеет значение?.. Я освободила руки и ноги, но снова не видела в этом ни малейшего смысла.
Затошнило — приблизившийся вампир обдал приторным запахом подпортившейся говяжьей печени, гнилых яблок, плесени. Где-то я уже чуяла всю эту мерзость и именно в таком сочетании… только не так сильно.
Ещё один неприятный оттенок — дешёвый щёлок для стирки — врезался в ноздри и подтолкнул к ответу.
— Алва?!
Я подняла голову и посмотрела прямо на монстра. Из грязных лохмотьев торчали неестественно длинные руки — сплошные кости без мышц и неживая бумажная кожа, которую, казалось, при малейшем движении должны рвать торчащие суставы. Узловатые когтистые пальцы. Капюшон, скрывющий голову. Из-под него выбились и свисали жидкие пряди слипшихся волос, цвет которых даже не угадывался из-за сальности. Они обрамляли тощую высокую шею и угловатую бледную челюсть с отвратительными клыками, торчащими из бескровного рта, лишённого естественных очертаний. Двуликий вампир в своей страшной ипостаси. Всё хуже, гораздо хуже, чем представлял себе проповедник Оуэн!
Но скорбно опущенный капюшон этот я знала всю жизнь. Как знала прячущуюся на боку в складках балахона бесформенную торбу, с которой Алва не расставалась даже во время работы, вызывая смешки окружающих. И бесконечные заплатки из хозяйственной мешковины по всему одеянию — старые и поновее. И запах нищенки, которого все отчаянно сторонились. Запах, с которым я имела дело… с детства. В голову поползла вторая смутная догадка…
Чудовищные когти потянулись к верёвкам на моих руках и поддели. Капюшон вскинулся на миг, но тут же опустился, когда они от этого движения змейками легли на колени без малейшего усилия.
Следом я сама широко раздвинула ноги — показала, что они тоже не связаны. Но я не нападаю и не бегу. Разве от неё можно убежать?..
Я медленно подняла свободные кисти к плечам ладонями вверх — я не нападаю и не бегу!
— Алва, пожалуйста, дай мне уйти, я никому никогда не скажу! Он хотел меня убить. Мне нужно теперь в Гленрок быстрее него, мой друг в опасности!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тебе нельзя в город, — проскрипела Плакса — через четверть часа везде будут стражи и все мужчины, у которых найдётся храбрость. Он позовёт на помощь, едва добравшись до дороги. И скажет, что ты рехнулась от страха, если станешь утверждать, что это он тебя хотел убить.
— Я должна попытаться, мне нужно!
— Нельзя в город, нужно в горы! Тебя найдут и отдадут ему снова. Только больше не спасёшься — любую смертельную рану, найденную доктором уже после, оправдает моё нападение. Нужно убираться обеим и быстро.
— Горы — это бессмысленно. А я должна хотя бы попробовать. Он может причинить вред моему другу!
— У Призрака больше шансов, чем у тебя. Поймёт неладное и улетит. Да и Вернон не сразу о нём вспомнит. Станет искать со всеми тебя и надеяться найти первым, чтобы порешить на месте. Потом будет долго бояться и думать. Он трус.
Я замерла. Догадка, которая закралась в голову раньше, оформлялась и укреплялась.
Запах, знакомый с детства. Плакса Алва — частая тень в кухне, конюшне, сарае… Тень… которая знает даже как зовут мою сову и понимает, что именно ей на помощь и рвусь, хотя я говорила о друге. Слова Вернона: «ошибаешься, она следит за твоей жизнью…».
— Слезай на траву и подними руки. Вверх и прямо, — прервала бег мыслей Алва.
Я стала послушно спускаться с повозки, но продолжала уговаривать:
— Он думает, что отравил сову и она больна, слаба! Не станет бояться!
— Даже если и так — в одиночку… такая сова защитит себя лучше, чем если нужно будет спасать и тебя.
Я уже стояла внизу с вытянутыми руками. Они моментально онемели, как и вся я.
— Такая… это какая? Что ты знаешь об этой сове?!
— Будешь тратить на разговоры время, пока Вернон собирает погоню — расспросы вскоре станут бесполезны, мёртвым это ни к чему!
С этими словами Алва подошла вплотную, резко отвернулась и качнулась ко мне спиной. Выгнувшись назад, схватила за запястья, закинув на себя, как мешок картошки. И побежала сгорбившись, практически на четвереньках — в бешеном темпе по крутому подъёму холма, прямо в гуще деревьев, нервно дёргаясь от стволов и каменных выступов, но ни во что не врезаясь.
От скорости, страха и тошнотворного смрада капюшона, почти заткнувшего нос, я потеряла сознание.
Очнулась я в сумерках в лесу, на росистой ароматной траве. Алва сидела неподалёку. Наверное она скинула меня из-за обморока.
Я вскочила — значит далеко мы не продвинулись, а времени прошло много. Нас могут скоро найти. Я вспомнила о Нике — может и лучше бы, чтобы нашли — и в растерянности вертелась по сторонам, силясь разглядеть окрестности.
— Мы уже далеко. И ночью будет издалека видно фонари и факелы, если один из поисковых отрядов сюда сунется верхом.
Значит она несла меня часа два прямо вырубившуюся. Я вспомнила ощущение тщедушного тела под её тряпками — настоящий иссушенный скелет. Откуда столько сил?!
— Но медлить нельзя, это пока что лес на нижних холмах. Холмы прочешут полностью, а нам нельзя натыкаться на погоню. Я не стану никого убивать, нельзя.
— Мы остановились, чтобы я пришла в себя и шла сама?
— Мы остановились, чтобы в себя пришла я. Мне нужна кровь, иначе не дойду быстро наверх. Я голодна.
Я сглотнула и уставилась в одну точку. В ушах застряло слово «кровь», но я малодушно попыталась отвлечься на вторую шокирующую новость:
— И что наверху? Там же только Призрачный замок. Выходит, ты оттуда?
— Да, там только он. Я в нём никогда не была, а вот для тебя теперь другого выхода нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И что я ей скажу?.. Что там вампиры и я боюсь? Она-то не причинила мне вреда и я уже совершенно отчётливо понимала почему. Только спросить не решалась.
Но тащить меня в логово вампиров, в котором она сама никогда даже не была?! Есть ли в этом спасение?.. Лучше бы я попыталась предупредить Ника внизу!
Сладковатая приторная гниль послышалась совсем близко. Накатила знакомая волна тошноты. Мне удалось её сразу подавить — как справедлива мудрость, что человек ко всему привыкает… Перед потупившимся взглядом появились скрюченные когтистые кисти с маленькой пустой миской и коротким кинжалом.
