Глава 9
ВОЗВРАЩАЮСЬ НА ТВЕРДУЮ ЗЕМЛЮ
Яд был на моем лице, и у меня во рту. Он не жег и не щипал, но мне стало страшно. Неужели меня снова начнет лихорадить? Как скоро я начну бредить под действием яда?
Возможно, у меня выработался иммунитет. Но с тем же успехом мой организм мог еще больше ослабнуть от предыдущей дозы, и новая могла подействовать на меня вдесятеро сильнее. Когда имеешь дело с ядом, никогда нельзя ни в чем быть уверенным.
– Если я заболею, – сказал я вслух, – значит, заболею, и ничего с этим не поделаешь.
Слова эти прозвучали гордо, стоически и все такое прочее, но я не мог избавиться от гнетущего ощущения страха, возникшего где-то под ложечкой. Во рту до сих пор ощущался кисловатый привкус яда, куда более реальный, чем любые отважные слова.
Я подошел к выходному люку и повернул рычаг с надписью «Открыть», после чего оказался в шлюзе, в котором имелся монитор, показывавший, что происходит снаружи шлюпки. Передо мной простиралась вода, мутная, словно кофе со сливками, но берег, поросший неровным рядом деревьев, был близко. Деревья выглядели мокрыми, словно их только что обильно полил дождь. Поскольку небо было голубым и чистым, я решил, что скорее это последствия брызг от удара моей шлюпки о воду. Спасательные модули садятся относительно мягко – они не несутся со скоростью метеоров и всегда нацеливаются на воду, чтобы не причинить вреда зданиям или людям, – но даже мягкая посадка сопровождается основательным всплеском, словно от брошенного в воду огромного булыжника. Брызг было много.
Жаль, что я этого не видел. Наверняка здорово смотрелось со стороны.
Снова посмотрев на деревья на берегу, я заметил, что их листва вовсе не зеленая, как на новой Земле или Трояне. Цвет ее выглядел куда более траурным: пурпурно-черный, голубовато-черный, оранжево-черный, желтый с черными точками, блестяще-черный или матово-черный с оттенком эбенового дерева.
Но даже темные листья не испортили мне настроения. После двадцати лет, прожитых внутри купола, когда я видел деревья лишь в виртуальных симуляторах, я готов был целовать землю от радости, что меня почти ничто не отделяет от реального мира.
Я нажал кнопку «Выход»; внутренняя дверь шлюза закрылась, внешняя открылась – и я спрыгнул в илистую воду, подняв не меньше брызг, чем при посадке шлюпки.
Вода оказалась пронизывающе холодной. Я проплыл полпути до берега, прежде чем сообразил, что на Целестии вполне могли водиться местные разновидности пираний или анаконд, не говоря уже о полчищах чужеродных микробов. Но никто не вонзал мне в ногу зубы, и короткого заплыва мне как раз хватило, чтобы смыть яд с лица. Я даже подумал было глотнуть воды, чтобы прополоскать рот, но в ней было слишком много грязи, а возможно, и микробов, к тому же в любом случае часть яда уже попала мне внутрь. Закрыв глаза и рот, я несколько раз окунул голову под воду, затем вытер лицо ладонями. По крайней мере, я смыл яд с кожи да и вообще почувствовал себя более чистым, несмотря на то что до сих пор ощущал во рту неприятный привкус.
На берег я выбрался грязным, мокрым и продрогшим. Найдя место, где в промежутке между деревьями светило солнце, я сел на землю, чтобы просушить форму. Выжимая из нее воду, я огляделся по сторонам, чтобы оценить собственное положение.
Спасательные шлюпки стараются по возможности не высаживать вас в пустыне, на полюсе или посреди океана. Они выбирают место предпочтительно с признаками разумной цивилизации, где стоит прекрасная погода и полно растительности.
Что касается меня, то я приводнился в канал тридцатиметровой ширины. Судя по тому, что он тянулся по идеальной прямой в обе стороны, вряд ли это была естественная река. Течение почти отсутствовало; шлюпка спокойно покачивалась на воде, но едва сдвинулась с места с тех пор, как я ее покинул, и я мог не беспокоиться, что ее в ближайшее время унесет.
При необходимости я мог сплавать обратно и потребовать у компьютера шлюпки еду – я не заметил на шлюпке никаких контейнеров, но эвакуационный модуль обязательно снабжался минимальным набором продовольствия. С другой стороны, вряд ли меня устроили бы безвкусные белковые таблетки и тюбики с волокнистой пастой, поскольку за моей спиной, насколько хватало взгляда, тянулись поля, густо поросшие овощами.
Канал шел вдоль края долины, покрытой ровными рядами посевов, образовывавшими квадраты – шахматная доска в зеленых тонах, простиравшаяся от воды до отдаленных холмов. Растения выглядели недавно посаженными, словно сейчас была поздняя весна или раннее лето, но я уже мог распознать лук, салат и морковь. Земная пища, росшая на громадном поле, от которого пахло перегноем и зеленью.
Параллельно каналу шла мощеная дорога, которую отделяли от воды ветвистые деревья. То тут, то там вдоль дороги возвышались группы небольших куполов – жилища семей, возделывавших эту землю. Сейчас на полях никого не было видно, но ярко-оранжевое солнце висело прямо над головой и нещадно палило, даже несмотря на мою мокрую одежду, так что я решил, что все укрылись внутри на время сиесты.
Поднявшись, я стряхнул засохшую грязь с формы и направился по дороге к ближайшим куполам. Вряд ли кому-то захотелось бы видеть меня в качестве незваного гостя посреди обеденного времени, так что я решил подождать, пока люди снова вернутся к работе, и тогда уже их поприветствовать. В такой день спешить было некуда. Райским наслаждением была уже сама возможность дышать настоящим воздухом, вдали от нанитов, черного корабля и Трояна…
В боку ближайшего купола отодвинулась дверь, и оттуда вышел мандазар – из касты воинов, большой и красный. Едва увидев меня, он издал боевой клич и бросился в атаку.
***
Мандазарские воины вдвое меньше размером, чем королевы, но тем не менее все равно величиной с быка. Внешне они напоминают крупных омаров с сильными хвостами. Если воин хорошенько упрется хвостом в землю позади себя, на него можно наехать грузовиком, и он не сдвинется с места; собственно говоря, упираясь всеми восемью ногами, он может толкать этот грузовик в обратном направлении по неровной местности в течение многих часов. Соберите вместе нескольких воинов – и получите отряд, который в состоянии сокрушить все, что попадется им на пути, за исключением разве что другого отряда мандазаров, движущегося им навстречу.
Не стоит думать, будто воины тяжелы и медлительны; они могут мчаться на восьми сильных ногах столь же быстро, как и кавалерийский эскадрон. Когда они бегут, то напоминают древнегреческих кентавров, так как передняя часть тела при этом у них выпрямлена вертикально и в высоту примерно равна человеческому росту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
