Аманда у меня на руках захныкала. Я отнес ее в детскую, сменил подгузник и уложил малышку в кроватку.
Когда я вернулся на кухню, Джулия была там и разговаривала по сотовому телефону. Это тоже была одна из ее новообретенных привычек. Она теперь разговаривала только по сотовому и вообще не пользовалась домашним телефоном. Когда я спросил почему, Джулия ответила, что ей так проще — приходится делать много звонков на большие расстояния, а счета за разговоры по сотовому оплачивает компания.
Я пошел медленнее и переступил на ковер. И услышал, что она говорит:
— Да, черт, конечно, я так и сделала, но теперь мы должны быть осторожнее…
Она подняла голову и увидела меня. Тон ее голоса мгновенно переменился.
— Да, хорошо… Слушай, Кэрол, я думаю, это можно уладить, если позвонить во Франкфурт. И продублируй звонок факсом, а потом скажешь мне, как он отреагировал, ладно? — на этом Джулия захлопнула крышку телефона. Я зашел в кухню.
— Джек, мне чертовски не хочется уезжать, пока дети еще не проснулись, но…
— Тебе надо ехать?
— Боюсь, что да. На работе что-то произошло.
Я посмотрел на часы. Четверть седьмого утра.
— Хорошо.
Она сказала:
— Значит, ты все… с детьми…
— Конечно, я сам со всем справлюсь.
— Спасибо. Я тебе позвоню.
И она уехала.
Я так устал, что не мог ясно соображать. Малышка все еще спала и, если повезет, будет спать еще несколько часов. Моя домработница, Мария, пришла ровно в шесть тридцать и приготовила для нас завтрак. Мы с детьми поели, и я повез их в школу. Я усердно старался не заснуть. Но все равно время от времени зевал.
Эрик пристроился на переднем сиденье, рядом со мной. Он тоже зевал.
— Плохо спалось сегодня?
Он кивнул и сказал:
— Эти люди все время меня будили.
— Какие люди?
— Те, которые приходили к нам домой сегодня, ночью.
— Кто это к нам приходил?
— Пылесосники, — сказал Эрик. — Они все у нас пропылесосили. И даже привидение запылесосили.
Николь на заднем сиденье хихикнула:
— Ага, привидение!..
Я сказал:
— Я думаю, тебе все это просто приснилось, сынок.
Не так давно у Эрика бывали кошмарные сновидения, от которых он часто просыпался по ночам. Я почти уверен, что это из-за того, что Николь разрешала ему смотреть вместе с ней фильмы ужасов — специально, потому что Эрика они пугали. Николь была сейчас в таком возрасте, когда детям больше всего нравятся фильмы про жутких злодеев, которые убивают подростков после того, как детишки занимались сексом. Примитивная старая формула: позанимался сексом — значит, умрешь. Но Эрику такие фильмы не подходили. Я много раз говорил Николь, чтобы она не давала ему их смотреть.
— Нет, папа, это был не сон, — возразил Эрик и снова зевнул. — К нам правда приходили люди. Целая толпа.
— Ага. А как насчет привидения?
— Привидение тоже было. То есть призрак. Он был весь серебристый и блестящий, только лица у него не было.
— Ага.
Мы как раз подъехали к школе, и Николь попросила, чтобы я забрал ее в пятнадцать минут пятого, а не в без пятнадцати четыре, потому что у нее после уроков будет репетиция в школьном театре. А Эрик сказал, что не пойдет на прием к педиатру, если там ему будут делать укол. В ответ я повторил бессмертную мантру всех родителей:
— Посмотрим.
Мои дети выбрались из машины, волоча за собой рюкзаки. У каждого из них было по рюкзаку, которые весили, наверное, около двадцати фунтов, Я никак не мог к этому привыкнуть. Когда я был в их возрасте, дети не таскали с собой тяжелые рюкзаки. У нас вообще не было рюкзаков. А теперь, похоже, все дети ходили с рюкзаками. Даже младшеклассники семенили, согнувшись под грузом рюкзаков. У некоторых детей рюкзаки были на колесиках, и они волочили их, как багаж в аэропорту. Это не поддавалось моему пониманию. Мир все больше становился электронно-цифровым. Все вещи делались меньше и легче. А дети носили в школу такие тяжести, как никогда прежде.
Пару месяцев назад я поднял этот вопрос на родительском собрании. Директор школы сказал: «Да, это большая проблема. Мы все обеспокоены». И сразу сменил тему разговора.
Этого я тоже никак не мог понять. Если они все обеспокоены, почему они ничего не предпринимают? Но, конечно же, все дело в человеческой природе. Никто ничего не станет делать, пока не будет слишком поздно. Даже светофор на перекрестке установили только после того, как там погиб ребенок.
Я поехал домой по забитым утренними пробками улицам. Я мечтал о том, чтобы поспать хотя бы пару часов. Сейчас я не мог думать ни о чем другом.
Мария разбудила меня около одиннадцати. Она энергично потрясла меня за плечо, повторяя:
— Мистер Форман! Мистер Форман!
Страшно хотелось спать.
— В чем дело?
— Малышка!
От этих слов я мгновенно проснулся.
— Что с ней?
— Посмотрите на малышку, мистер Форман! Она вся… — Мария потерла себя по руке и плечу.
— Она вся — что?
— Вы посмотрите сами, мистер Форман.
Я выбрался из постели и пошел в детскую. Аманда стояла в кроватке, держась за высокий бортик. Она дрыгала ножкой и радостно улыбалась. Все вроде бы было нормально, если не считать того, что все тело малышки было равномерного сине-фиолетового цвета. Как огромный синяк.
— О господи! — пробормотал я.
Я не вынесу еще одной поездки в больницу, я больше не смогу вытерпеть толпу одетых в белое докторов, которые ничего тебе не говорят, я больше не вынесу такого страха, какого натерпелся сегодня ночью. Сегодняшняя ночь совершенно меня вымотала. Мне чуть не стало дурно от одной мысли о том, что с моей дочерью что-то не в порядке. Я наклонился к Аманде. Она залопотала, весело улыбаясь, и протянула ко мне ручки, хватаясь за воздух, — давая понять, что она хочет ко мне на руки.
Я взял малышку на руки. Она вела себя как обычно — сразу же ухватила меня за волосы и попыталась стащить с меня очки. Я немного успокоился, хотя теперь лучше смог рассмотреть ее кожу. Она выглядела как синяк — то есть по цвету кожа Аманды была в точности как синяк. Абсолютно все тело девочки было равномерно окрашено в синячный цвет. Как будто ее с головы до ног облили сине-фиолетовой краской. Этот равномерный цвет меня беспокоил.
В конце концов я решил, что надо позвонить доктору в отделение неотложной помощи. Я потянулся в карман за телефонной карточкой, а Аманда тем временем упорно охотилась за моими очками. Я набрал номер одной рукой. Доктор поднял трубку почти сразу. Его голос звучал удивленно.
— Вы знаете, я как раз собирался вам позвонить. Как себя чувствует ваша дочь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
