– Морин… Морин… Ну когда же ты повзрослеешь? – сказал он.
Она в ярости замахнулась, поймав его врасплох. Ее кулак ткнулся ему в грудь, Ноа со смехом остановил ее руку, и этот смех окончательно вывел Морин из себя.
– Ты негодяй! Что ж, можешь добавить еще одну легкую победу к своему бесконечному списку. На этот раз в твоих сетях отчаявшаяся вдова. Еще один день прошел, еще одно очко в твою пользу.
Его улыбка растаяла.
– Ты действительно так думаешь… или же это тебе Ллойд меня так описал? Да, у меня в жизни были женщины. Мне тридцать три, коли уж на то пошло, и я нормальный мужчина. Но что дает тебе право судить меня подобным образом? Когда ты, наконец, увидишь жизнь в ее истинном свете, а, Морин? Ты не можешь вечно жить в собственном коконе. Ты ведь взрослая женщина, и у тебя не может не быть физических желаний. Так уж сложилось в мире, что мужчины занимаются любовью с женщинами, которые им нравятся. Ты нравишься мне, Морин, и я – видит Бог – не противен тебе. Так проснись же, наконец! Этот вечер был особенным для меня. Да и для тебя тоже. Так что же с тобой такое? Считаешь себя виноватой из-за Ллойда? Но это же безумие. Ллойда нет на свете, но ты-то жива! Ты полна страсти – неужели ты считаешь, что сможешь игнорировать секс?
Морин не желала выслушивать продолжение. Схватив с песка шаль, она закуталась в нее и с одеждой в руках побежала в сторону дома. Уже очутившись за дюнами, остановилась и дрожащими руками натянула на себя белье и платье, а когда услышала шаги Ноа, снова ринулась по пляжу и сквозь раздвижные стеклянные двери проскочила в дом. Потом пролетела через гостиную, на ходу подхватив свою сумочку, и к тому времени, когда Ноа, успев одеться, появился на крыльце, она уже сидела в машине и неотрывно смотрела сквозь ветровое стекло прямо перед собой.
На обратном пути ни один из них не произнес ни слова. В свете фар проезжавшей мимо машины Морин краем глаза увидела напряженное лицо Ноа – и тут же отвернулась. Он еще смеет злиться. Это она должна быть в бешенстве… и она действительно в бешенстве. Не только на него, но и на себя – за то, что так легко позволила себя соблазнить.
Морин намеревалась развернуться и молча уйти, но, выйдя у дома из машины, все же наклонилась и, не отдавая себе отчета, что говорит, произнесла:
– Спасибо тебе за приятный вечер.
И ее настроение отнюдь не улучшилось оттого, что Ноа скептически усмехнулся, повел бровью и протянул:
– Всегда к вашим услугам, мисс Берите-с-меня-пример.
5
На следующее утро Морин заставила себя подняться в обычное время, подавив мучительное желание хоть ненадолго отодвинуть начало дня. Но она не могла избавиться от неприятного ощущения тошноты и спазма в желудке.
Она выставила на стойку кухонного бара завтрак – апельсиновый сок, кофе, овсяные хлопья с молоком. В связи с их новым бюджетом она урезала расходы на продукты, и когда на кухне появилась Шелли, презрение в ее голубых глазах к столь спартанскому набору было очевидно. Но вслух она, по крайней мере, ничего не выдала. Безмолвно, слегка усерднее, чем нужно, изображая задумчивость, Шелли расправилась с чашкой хлопьев и двумя тостами – и при этом игнорировала Морин, словно той и вовсе не было.
На сей раз и Морин не стала пытаться заводить вежливую беседу. Она откусила было кусочек тоста, но тот застрял у нее в горле, и Морин решила ограничиться второй чашкой кофе.
– Что, мучает похмелье? – неожиданно поинтересовалась Шелли.
Морин кинула на нее быстрый взгляд.
– Нет… я выпила только немного вина да пару глотков коньяка. Думаю, у меня приступ болезни, которую дама в бюро по трудоустройству назвала «нервозностью безработных».
Голубые глаза Шелли бесстрастно изучали лицо Морин.
– Не везет?
В ее голосе тоже не было ни намека на эмоции – ни сочувствия, ни злорадства – так что Морин решила принять этот вопрос, так сказать, в чистом виде.
– Не везет. Похоже, сочетание полного отсутствия опыта с весьма зрелым возрастом… – она скорчила гримасу, – преодолеть непросто. Я ведь даже не могу похвастать, что работала, как большинство школьников, после занятий или на каникулах. Что ж, работодателей можно понять.
– То есть?
– А зачем им рисковать, принимая на работу совершенно неопытного человека? В конце концов, в город ежедневно приезжают сотни высококвалифицированных секретарей и продавцов, уставших от холодных зим на севере и готовых работать за минимальную плату, лишь бы жить во Флориде. Кому же нужна секретарша, которая печатает не больше двадцати слов в минуту – причем четырьмя пальцами – и испытывает патологическое отвращение к любым анкетам и заявлениям. В прошлую пятницу я с таким треском провалилась! Мне вроде бы хотели предложить работу младшего клерка, нужно было только пройти тестирование, так я – можешь себе представить? – начисто забыла, в каком порядке идут буквы в алфавите.
– Ага… понимаю. У меня тоже все из головы вылетает, как только наш старик Крамер произносит: «Сдавайте контрольные работы. Осталось всего пять минут, леди и джентльмены».
Морин неожиданно для самой себя рассмеялась. Шелли ее смеха не поддержала и быстро ушла из кухни наверх, за учебниками, но Морин поймала себя на том, что продолжает улыбаться, убирая грязную посуду в мойку.
Когда она закончила с уборкой, Шелли уже ушла. Спальню она, как обычно, бросила неубранной. По дороге к себе Морин заглянула в ванную Шелли, где стоял затхлый запах от сырых полотенец, поморщилась, но ей пришлось оставить все как есть. Она опаздывала на очередное собеседование, и потому была вынуждена закрыть глаза на грязь и раскиданные повсюду расчески, тюбики губной помады и нижнее белье.
Морин старательно подобрала подходящую одежду – темный костюм из плотной хлопчатобумажной ткани, белую блузку и закрытые туфли-лодочки. Взглянув на себя в зеркало, удовлетворенно кивнула. Именно так и должна быть одета скромная дама, подыскивающая себе работу.
Но уже через полчаса, глядя в скучающие глаза менеджера по кадрам одного из крупных универмагов, где она надеялась получить место младшего продавца, Морин поняла, что опять потерпела неудачу. Как объяснила ей менеджер, компания выработала политику приема на работу молодых юношей и девушек, сразу со школьной скамьи или после колледжа.
– Мы предпочитаем учить их с азов, чтобы годам к двадцати пяти они уже становились опытными специалистами, – добавила дама, бросив взгляд на аккуратно заполненную анкету Морин. – Если бы у вас был хоть какой-то опыт работы в этой области, возможно, мы бы и сделали исключение, но… – Вместо продолжения она просто пожала плечами.
