– Хорошо, воля ваша, принцесса, – кивнул воин, – только научитесь стоять за себя.
– Как?
– Найдите учителя.
От черноволосого синеглазого аристократа я была без ума и раньше, как и другие молодые офицеры, он вызывал у придворных дам восхищение, а у меня и вовсе тайный щенячий восторг. А после того как отбил меня у медведя, вообще стал божеством. Я мечтала видеть его каждый день, но попросить своего спасителя стать моим учителем все-таки не решилась. Да и вряд ли бы он пришел в восторг от моего предложения. Учить принцессу почетно, но не тогда, когда военная карьера идет в гору.
Я думала несколько дней над советом Кайрона и однажды, проснувшись после кошмара с участием огромного окровавленного медведя, приняла важное решение. Я – хрупкого телосложения девчонка, и воином мне не стать, но научиться самозащите я обязана.
Высказав просьбу отцу, очень удивилась, когда он сразу согласился. Так в моей жизни появился Мак – телохранитель и учитель выживания для принцесс.
А Кайрон Холгер отправился в храм Рейкса, бога войны, и на три года выпал из моего поля зрения.
Воспоминания – единственное, что скрасило день, проведенный в седле. На привал мы останавливались, но ненадолго, только чтобы накормить и напоить лошадей да самим перекусить всухомятку.
И снова не чародей, а Холгер позаботился о моем обеде. Даже обидно как-то стало – в постель так тянет, а позаботиться о нуждах девушки и не думает. Справедливости ради стоит заметить, что чародей время от времени с кем-то разговаривал по магзеркалу. Накрывал себя «колпаком тишины» и, судя по мимике, ругался.
А вообще это к лучшему, что темный не подходил.
Подсмотрев, что он сделал с Куницей, я стала бояться его еще больше. Иногда до дрожащих коленок, когда отказывало самообладание и в голову лезли воспоминания о том, что он творил с наемницей…
Вдобавок у моего характера есть опасная черта: порой я начинаю дерзить, когда страшно. Что поделать, с такой, как у меня, мачехой пришлось научиться огрызаться, сохраняя невозмутимость и не показывая, как на самом деле боязно. Но кто бы знал, чего это мне стоило! Порой слова бывшей королевы били больнее, чем ее пощечины, а чтобы настроить отца против меня, ей хватало одной ночи в его опочивальне.
Нет, как же хорошо, что темному сегодня не до меня!
К вечеру наш отряд подошел к Пенькам. Поселок слыл богатым, так как большая часть мужского населения работала на ближайшей алмазной шахте и привозила родне не только серебро, но и золото. Был тут и постоялый двор, в котором останавливались нередкие путешественники и купцы, идущие в Аркиол. Его хозяин, Сэймон, запомнился мне еще два года назад курчавой бородой, напоминающей формой лопату, румянцем во всю щеку и большой блестящей лысиной в обрамлении пшеничных волос. У него были взрослые сыновья и кругленькая улыбчивая жена, которая пекла вкуснейшие пироги в королевстве.
Постоялый двор встретил нас ароматом свежего хлеба и жареного мяса. Двухэтажный, с большим трапезным залом, тем не менее он не мог вместить всех желающих. Три сотни с лишком мужчин разбили стоянку поблизости. Внутрь вошли только офицеры, притом в основном из наемников – десятники и три сотника предпочли остаться у солдатских костров.
Сэймон встретил нас радушно, при этом сохраняя озабоченное выражение лица. Я сначала решила, что так он маскирует страх перед необычным постояльцем. Но нет, вскоре он смело попросил Тенебриша уделить ему немного внимания.
Сидя за столом и бросая осторожные взгляды на Сэймона с темным, тихо спросила у Холгера:
– Я слышала, что из-за отравления туманным грибом все мясо пришлось выбросить из обоза?
– Таково требование его темнейшества, – невозмутимо подтвердил он.
– Если мясо будут брать в Пеньках, надеюсь, за него заплатят?
Тенебриш пришел в Аркиол как завоеватель, но при этом не желал полномасштабного кровопролития, раз не разрушил город с помощью чар. И я уповала, что и жителей этого поселка ни он, ни его наемники не обидят. В легионерах я была уверена – на родной земле не пакостят.
– Обещаю, ваше высочество, что прослежу за этим.
– Благодарю вас, герцог.
Расстроенный бледный Сэймон о чем-то взволнованно говорил, обливаясь потом. Тенебриш в своем черном плаще, вышитом серебряными нитями, напоминал терпеливого грифа, который точно знает, что умирающая добыча никуда не денется. Выслушав, он криво усмехнулся и покачал головой. После чего преспокойно повернулся спиной к Сэймону и вскоре занял свое место за нашим столом.
– Что случилось? – спросил Холгер. – Чего он хотел?
– Да так, не стоящие внимания мелочи, – отмахнулся темный, все еще улыбаясь. – Перепутали меня со светлым магом.
И с такой едкой иронией он это произнес, что расспрашивать подробнее желание пропало напрочь.
Жена Сэймона сбивалась с ног, бегая между столами. В этот раз ей помогали только невестки, и это было странно. Где же сыновья? Их присутствие не помешало бы, когда такой наплыв посетителей и все зверски голодны.
Глупо, но я предпочитала думать о подобных странностях, а не о своей проблеме – Тенебриш любезно сообщил, что как у жениха и невесты, у нас одна комната на двоих. Душу грело подслушанное обещание не трогать меня до столицы, но трезвая мысль не давала расслабиться: один раз чародей уже солгал. Что ему мешает нарушить данное слово еще раз? Оно у него легковесно, точно пушинка.
Когда нам принесли пироги и чай, я не выдержала и остановила грустную женщину:
– Госпожа Эльма, что с вами? Почему вы невеселы?
– Ваше высочество… – Она растерялась на миг, а затем, бросив быстрый взгляд на чародея, прошептала прерывисто: – Пропала в лесу Лина, племянница мужа. Парни из поселка ищут ее с утра. А уже стемнело, волки воют, страшно…
Я тоже покосилась на Тенебриша. А не просили ли его поискать девушку? Пускай не с помощью чар, а отряда солдат? То-то он веселился, отказывая.
– Мы можем вам помочь. – Я поднялась из-за стола. Герцог вскочил следом, как того требовал этикет, и только темный остался на месте, равнодушно жуя пирожок. – Правда, ваше темнейшество? Мы поможем?
Тенебриш молча жевал, но смоляная бровь изогнулась иронично.
Сделав глубокий вдох, в отчаянии выпалила:
– Вы ведь не откажете своей невесте?
Челюсти чародея замерли. Их обладатель взглянул так, что моя душа ушла в пятки.
– Отказать невесте? Как можно!
Вытерев тонкогубый рот вышитой салфеткой, он отодвинул стул и, обняв меня за плечи, шепнул:
– Только ради тебя, принцесса-недотрога. – И громко объявил: – Конечно, я помогу! Как же я могу отказать хлебосольным пеньковцам, когда за них просит моя прекрасная будущая жена?
Пальцы темного соскользнули с моей руки, мимоходом лаская.
Может, зря я решила помочь незнакомой девушке и ее родным? Чую, расплата за добро может оказаться мне не по карману.
Под искренние благодарности хозяев постоялого двора Тенебриш попросил принести какую-нибудь личную вещь девушки.
Пока обрадованный Сэймон побежал домой к сестре, у меня нагло поинтересовались:
– Принцесса, вы же знаете, что инициатива наказуема? Сейчас верну амулет поиска, поможете нам.
Вернет еще один артефакт? О Милосердная Мать, да это же прекрасно!
Мое сердце забилось быстрее от радости.
– Децем, уже ночь, – разумно напомнил недовольный герцог. – А в лесу не только волки.
– При чем тут я? Глупости творить изволит ее высочество, – хмыкнул темный. – Я вообще считаю, что девицы давно нет в живых, мне лень тратить силу на поиски трупа.
Стоящая неподалеку Эльма, охнув, потеряла сознание и со стуком упала на пол. В моей душе пробудилась злость.
– Я согласна помочь! Где мой поисковик?
Ночной лес не вызывал энтузиазма, когда утомилась и плотно поела, хочется только одного – принять ванну и спать. Но статус будущей королевы, которая должна заботиться о подданных, не игнорируя просьб о помощи, а еще желание утереть нос самодовольному чародею было сильнее усталости. В отношении других людей я оптимистка: у кого-то все будет обязательно отлично, это только у принцессы судьба такая – не ждать ничего хорошего, особенно в личной жизни. И вот сейчас я истово верила, что пропавшая найдется живой и невредимой.
Вскоре родовой артефакт привычно обнимал указательный палец моей левой руки. Моя радость, наконец-то ты снова у своей хозяйки… Уже третий. Может, пока доедем до столицы, я соберу весь комплект?
– Шэйш! – зло выругался Тенебриш сквозь зубы и достал из поясной сумки дребезжащее магзеркало.
Он остался в зале, а мы с герцогом вышли на улицу.
– Ваше высочество, советую переодеться, – вдруг тихо произнес Холгер, когда мы уже спустились с крыльца по скрипучим широким ступеням.
