съела полную миску и облизала ложку! Кто-то мне отдал свою кружку, тоже деревянную, с душистым травяным отваром. Ух! Наелась от пуза! Теперь в сон будет клонить, надо как-то взбодриться. От души поблагодарила такого искусного повара за вкусную еду и пошла в шатёр к Климу, надо их с писарем сменить, пусть поедят.
В шатре, кроме командующего, писаря и двух гвардейцев, больше магов не было. 8 связанных рогайнов, видимо, много наговорили, писарь нервничал, у него заканчивался предпоследний лист бумаги, остался один. Их бумаги, не моей. А где моя? С деревяшками вместо обложки? И перо у писаря было своё… Это что, Беркут письменные принадлежности зажал?
Подошла к Климу, объяснила, что именно мне не нравится, тот отправил одного гвардейца за старшим конников. Тот вошёл и не успел ничего спросить, как я насела на него:
— Где бумага и волшебное перо, которые я дала для записи того, что будут говорить пленные?
— Так это… Уу… писаря свои же есть?
— Зажать хотел? Я Вам их дала для конкретного дела, а не для Вас лично! И чтобы передали командующему из рук в руки. Вот он, командующий! А где письменные принадлежности? А? Я что-то не вижу их у него в руках!
М-да! Я в себе раньше не замечала такой склочности… Надо остановиться, что-то я совсем разошлась…
— Господин командующий, простите, не сдержалась. У писаря бумага заканчивается, а этот… фрукт… получается, бумагу с пером украл?
Глава 7–2. Секрет для гильдии?
— Капитан Беркут, немедленно принесите все указанные предметы. Гвардеец Вепрь, проследите.
Голос командующего был ровным и холодным, нет, даже ледяным… А ведь он маг огня…
Ух, кажется, я тут сейчас солдатские разборки устроила… Наверное, могла бы с капитаном сама отдельно поговорить, чтобы отдал по-тихому, без скандала. Но уж как получилось! Всё, что происходит — правильно. Значит, так было нужно. А ведь я могла не обратить внимание на секретаря, тогда это воровство так и осталось бы незамеченным… Так что нечего жалеть этого капитана, знал, на что шёл… И ведь начинали допрос на моей бумаге, а потом что, вырвали листок? Я подошла к писарю и попросила самый первый лист, на котором записано количество отряда иноземцев. Тот дал мне вырванный лист! Так это не просто забывчивость — это осознанный шаг капитана! О чем он думал? Из-за стопки листов и одной авторучки сломать себе карьеру! Я передала лист Климу, тот с минуту смотрел то на лист, то на меня, пока до него не дошло… Я видела, как у него вздулись вены на шее и покраснело лицо! Быстро нацепила на руку Клима браслет, чтобы он не натворил здесь ничего непоправимого, и отобрала лист, который уже начал тлеть… Успела! Да, хорошая штука браслет-накопитель! Я заметила, как он сменился аж два раза! Ого! Это что же сейчас тут было бы без браслета?! 11 жареных тушек?! Ну, сама виновата, довела мужика… Ну, не я конкретно, но с моей подачи.
Клим успокоился, когда всю ярость выплеснул с огнём, в браслет, разумеется. Глаза стали снова нормальными и удивлённо на нас посмотрели… Клим оглянулся, потом посмотрел на руку, на браслет. Подумал, потом сказал:
— Прошу прощения за то, что сорвался. Госпожа Ясна, благодарю, что не дали совершиться непоправимому. Я сейчас в порядке, можете снять блокировку.
Я сняла браслет и отправила его в кладовую кармана. Хорошо, что всё случилось до прихода капитана. Но второй гвардеец и писарь всё видели, как и 8 пленных. Те вообще сидели, сжавшись и спрятав головы в коленях. Да, бойтесь! Вас тоже могут сжечь, как вы сожгли жителей поселений!
— Господин командующий, я понимаю, напряжение последних дней, политический заговор, разборки между верхушками двух Оснований. И такая мелкая кража, совершенная магом, которому доверяешь… Я бы тоже не сдержалась. Ну да, я и так не сдержалась… Простите, что взвалила на Вас ещё и это… Что ему будет?
— По закону военного времени, а мы сейчас в военном походе — смертная казнь.
— Я бы хотела Вас отговорить, мне, как существу женского пола всех жалко, но не буду. Он знал, на что шёл. Жалко только терять такого опытного бойца. И из-за такой ерунды!
— Для него это не ерунда. Его отец занимается производством бумаги, состоит в бумажной гильдии, капитан с детства видел, как делается бумага. Сравните лист у писаря и Ваш. Разница огромная. И листы в деревянных досках, соединённых удивительной металлической змейкой — так ещё никто не делал для защиты записей. Да, я видел, на чём писал гвардеец до прихода нашего писаря. Но я не знал, что это Вы ему передали принадлежности для записи допросов. Для капитана — это огромная ценность, это как секрет ремесленной гильдии. За такие секреты убивают. А Вы ему прямо в руки дали такой ценный предмет просто так, по доброте душевной и по незнанию, потому что лично для Вас — это ерунда!
— Ох! Я же и правда, не знала! Но он мог попросить, а не красть!
— Богиня! Откуда вы явились, госпожа? Такие секреты стоят огромных денег, которых у него нет. А секрет уже в руках! Я бы не удивился, если бы он решил Вас убить, чтобы про эти предметы больше никто не узнал.
— Вот же ж… Но ведь он дал магическую клятву, что отдаст вам записи из рук в руки!
— Хах! Он и отдал записи, целый вырванный лист записей! И из рук в руки! И, получается, что магическую клятву не нарушил! Поэтому я не знаю, как его сейчас наказывать.
— Зато я знаю.
В шатёр зашёл капитан и за ним гвардеец. Беркут прижимал к груди дрожащими руками доски с бумагой между ними, а в левой ладони авторучку. М-да, я не учла тот факт, что здесь ремесленные гильдии гоняются за любым новшеством, которое может принести им лишние деньги… Ну что ж, если мне это тоже принесёт некий доход, почему бы и не навязаться в соучредители… Заодно и мужика толкового спасу от казни.
— Господин капитан, я тут узнала, почему Вы решили скрыть то, что я Вам дала для записей. Да, клятву Вы не нарушили, записи командующему отдали из рук в руки. Но то, что Вы держите в руках, принадлежит мне лично. Поэтому решать этот вопрос мы будем только между собой. Господа гвардейцы, подержите, пожалуйста, капитана за плечи, крепко.
Я развеяла всё, что тот держал в руках и продолжила.
— Ну всё, я своё
