– Какая-то непонятная логика.
– Наоборот, все очень логично и понятно, – возразил Дронго.
Он хорошо помнил этот случай. И поэтому молча сидел, глядя, как остальные возмущаются нелогичным поведением Катибы. А затем достал телефон и набрал номер миссис Хальдорф. Но ответа не последовало. Телефон был по-прежнему отключен.
– Что за непонятное упрямство? – недоумевала Кристина.
– Это не упрямство, – возразила Катиба, – я просто не могу здесь оставаться. Игра зашла слишком далеко.
– Это нечестно, – снова попыталась убедить ее Кристина.
– Я ухожу, – твердо произнесла Катиба, – ничего больше я снять не могу.
– Вот это новость, – сказала Мильви, – я сижу тут уже полчаса, а ты уходишь.
– Я не могу, – повторила Катиба, – это не для меня. Извините, но я выхожу из игры.
– Вот так всегда, – огорчилась Кристина, – как только нужно говорить громкие речи, то они готовы на все. А кто будет защищать права мусульманских женщин?
– Не таким образом, – возразила Катиба, – извините меня еще раз, но я лучше уйду, – она поднялась и вышла из-за стола. Медленно направилась к выходу. Все смотрели в ее сторону.
– Катиба, вы ломаете нам игру, – крикнула ей вслед Кристина, но марокканка даже не обернулась.
Наступило неловкое молчание.
– Она испортила нам всю игру, – огорченно сказала Кристина, – нужно было все сразу понять, когда она сняла свой браслет. Это было нечестно.
– Твоя дурацкая игра всех достала, – заявила Мильви, – я одеваюсь, мне уже холодно. И вообще непонятно, что ты хотела доказать. Просто всех нас опозорить, – она даже не заметила как перешла на «ты».
– Хотела пошутить, – попыталась оправдаться Кристина.
– А мне понравилась, – сказала Каролина, – я требую продолжения игры. Нужно выяснить, кто из нас самый несчастливый.
– Давайте продолжим, – подхватила Стефания, – в конце концов это личное дело Катибы. Она может и не играть, если ей не позволяет ее религия или воспитание. Мы не должны подстраиваться под нее.
– Динара у нас победитель, – напомнил Вацлав, – кто должен снять с себя одну вещь?
– Конечно, Кристина, – ответила Динара, – ведь она все это придумала. Вот пусть теперь и отвечает за свою игру.
Кристина пожала плечами и молча сняла с себя блузку. Дронго взглянул на оставшуюся колоду. За столом находились семь человек без Катибы. Значит, кругов будет еще больше.
– Восьмой круг, – объявила Кристина, – посмотрим, что у нас получается.
Самая большая карта снова выпала Дронго. Самая маленькая – Стефании.
– Вы удачливы, – сказала ему итальянка, – говорят, что удачливый в картах бывает неудачлив в любви.
Она, не испытывая ни малейшего смущения, сняла с себя бюстгальтер. В конце концов она действительно ходила в таком виде по всем пляжам и никогда не стеснялась.
– Снова будете снимать с себя вещи? На этот раз второй носок? – рассмеялась Динара.
– Да, – кивнул Дронго, – так мне гораздо удобнее, – он стащил с себя второй носок.
– Вы жульничаете, – убежденно сказала Кристина, – так нельзя. Раздеваться самому нельзя.
– Вы не говорили об этом в начале игры.
– Я считала это само собой разумеющимся. Хотя поступайте как знаете, – Кристина начала очередную раздачу карт.
Девятый круг. Самая большая карта выпала Стефании, самая маленькая Кристине. Последняя не заставила себя долго упрашивать. Она сняла брюки, оставаясь в элегантном купальном костюме изумрудного цвета, состоявшем из двух предметов.
– Ты все заранее знала, – снова возмутилась Мильви.
– Я думала, что пойду в сауну, – возразила Кристина, – но как видишь, я осталась играть. Итак, Стефания, чье имя ты называешь?
– На этот раз Каролина, – ответила итальянка.
Каролина кивнула в знак согласия. Она была почти счастлива, ведь ее не просто обижало, а даже оскорбляло равнодушное отношение Стефании. Каролина сняла свою темную блузку. На ней был комплект черного нижнего белья от «Ла Перла». И она знала, какое впечатление производит ее загорелое мускулистое тело на единственного мужчину, сидевшего в этом зале. Вацлава смело можно было не считать, он не обращал на женщин ни малейшего внимания.
Десятый круг. Самая маленькая карта оказалась у Вацлава. Он снял брюки и долго махал ими над головой. Ему, казалось, даже нравится вся эта дурацкая забава. Самая большая карта снова выпала Динаре. Она пожала плечами.
– Господин Дронго, – неожиданно произнесла она, – может, вы снимете свои брюки?
Он усмехнулся. В конце концов носки должны были рано или поздно закончиться. Но после того, как он снимет брюки, у него останется только один предмет одежды и при желании любого из следующих победителей, он сразу проиграет. Дронго снял брюки и повесил их на спинку стула.
Одиннадцатый круг. У Каролины, Кристины и Динары оставалось по два предмета одежды. У Мильви тоже было два, но она упрямо не снимала с себя джинсы. Вацлав сидел в майке, трусах и носках. Значит, он был самым «богатым» среди них, имея четыре предмета одежды. На грани поражения находились Дронго и Стефания. У них оставалось по одному предмету одежды. Но одиннадцатый круг принес самую маленькую карту Вацлаву, и он снял левый носок. А самая большая карта снова оказалась у Дронго. Все заинтересованно смотрели на него.
– Очень интересно, – сказала Стефания, – теперь у вас будет нелегкий выбор, господин эксперт. Или оставаться джентльменом и раздеться самому, или раздеть кого-то из нас, но перестать быть джентльменом. Интересно, какой выбор вы сделаете?
– Вацлав Сольнарж, – громко произнес Дронго, – кажется, у него остался второй носок?
Вацлав начал стаскивать второй носок. Все громко рассмеялись.
– Вы здорово вышли из сложного положения, – согласилась Стефания.
– Это было красиво, – добавила Каролина.
– И очень тактично, – заметила Мильви, – наши мужчины ведут себя гораздо лучше всех остальных.
Двенадцатый круг. Все понимали, что напряжение растет. И всем было уже просто интересно, кто именно проиграет в этой непростой игре, почему-то ставшей такой важной для всех присутствующих. Начали метать карты. И всем выпадали картинки, словно решив испытать терпение игроков. Самая маленькая карта выпала Каролине. Самая большая Мильви. Она торжествующе захохотала.
– Госпожа Маркевич, раздевайтесь, – предложила она, – я давно ждала этого момента.
– Я тоже, – пожала плечами Кристина, – но не забывай, что у меня остается еще один предмет одежды.
Она сняла свой бюстгальтер. Каролина усмехнулась. По возрасту она была старше всех остальных женщин. Но она была так уверена в себе. И поэтому так же спокойно сняла свой бюстгальтер. У нее были упругие, загорелые груди никогда не рожавшей женщины. Если бы подобное происходило в Азии или в Северной Африке, это было бы настоящим светопреставлением, но для европейских женщин обнажать грудь было в порядке вещей, ведь на многочисленных европейских пляжах они чувствовали себя вполне уверенно именно в таком виде.
Оставался тринадцатый круг. Мильви радостно хлопнула по столу ладонью. Она уже забыла о том чувстве стыда, которое испытывала в самом начале игры. В конце концов почти все сидели теперь в подобном виде. Кристина, Каролина, Стефания имели только один шанс, чтобы не проиграть. У Вацлава, Мильви и Динары шансов было в два раза больше. Дронго тоже имел только одну возможность для игры.
Последний тринадцатый тур. Самая маленькая карта выпала… Мильви. Самая крупная Вацлаву. Мальви прикусила губу. Прошипела какие-то слова, но покорно сняла с себя джинсы, не поднимаясь со стула. Словно опасаясь, что остальные могут ее внимательно рассмотреть. Или она стеснялась своего упитанного тела. Теперь все зависело от Вацлава. Дронго подумал, что Сольнарж почти гарантированно назовет его имя. Но тот неожиданно сказал:
– Динара.
Похожая на подростка, худощавая и стройная Динара, наверно, нравилась Вацлаву больше всех остальных. Динара не стала колебаться, хотя было заметно, как она волнуется. Она сняла свой бюстгальтер. И невольно закрылась руками.
– В колоде осталось шесть карт, – объявила Кристина, – и у нас нет проигравшего. Но есть уже победитель. Это наш Вацлав, который сохранил на себе сразу два предмета одежды. Остается узнать, кто из нас проигравший. Шесть карт и шесть предметов одежды. Начнем раздавать карты?
– Я заранее хочу вас предупредить, что не стану раздеваться, – быстро сообщила Мильви, – и вообще, по-моему, пора остановить игру. Она и так уже вышла за все мыслимые рамки приличия.
– Иногда мне трудно бывает вас понять, – обратилась к ней Стефания, – вы же из Эстонии, вполне европейской страны. И насколько я знаю, до войны вы находились под очень сильным немецким влиянием. Неужели у вас нет обычных нудистских пляжей или вы никогда не ходили в немецкие сауны? Почему вы так нервно реагируете?
