же я леди. Но бедному заражённому всё равно мало не покажется. Ведь для Ромери я расстаралась, и зелье вышло забористым. Ну, хоть на меня полюбуется, и то хорошо.
Однако больше такой путаницы я не допущу. В следующий раз к болезному поедет уже настоящее укрепляющее зелье.
— Конечно, я сварю ещё, — с готовностью согласилась я. — Это не обязательно, но хуже от него не станет.
— Спасибо, Лидия. Ты даже не представляешь, что делаешь для меня и нас всех!
Лестно, конечно, но меня немного смущает формулировка «для нас всех». Для кого это для всех? Я думала, заражённый только один.
Ненавижу загадки, в которых слишком мало исходных данных, чтобы разгадать их.
— Да ладно. Пожалуйста. А как зовут этого вашего наречённого? — поинтересовалась я чисто чтобы поддержать беседу. Хоть буду знать имя бедолаги, которому снюсь. Или не буду.
— Я не могу ответить, — виновато поджала и без того тонкие губы профессор. — Его личность — строго инкогнито. Могу лишь передать ему твои рекомендации по приёму зелья.
— Передам. Обязательно. Когда приготовлю новую партию, — пора заканчивать этот обмен вежливостью. — Мне пора вернуться к работе.
Мадам де Грасс чувствовала неловкость после отказа и, чтобы утешить меня, добавила:
— Твоя личность для него тоже скрыта. Я сказала, что работаю с проверенным и опытным зельеваром. Он ни в коем случае не должен знать, сколько тебе лет, и что ты адептка академии.
Да уж, утешила. Плюс намекнула, что мне неплохо бы пока оставаться под её крылышком — для солидности.
Я скрыла усмешку.
— Не переживайте. У меня всего лишь профессиональный интерес, — отмахнулась я.
— Ах, да, чуть не забыла! — профессор де Грасс выудила из сумки увесистый мешочек с монетами. — Здесь двести десять золотых. Зелье действует и Э… пациент чувствует себя прекрасно!
— Рада быть полезной, профессор, — кивнула я, убрала мешочек к себе и вернулась к работе.
Теперь у меня времени до утра. Завтра четверг, и я нагло прогуляю занятия. Вот вернусь в комнату после завтрака и залягу спать на весь день до пятницы.
Увы и ах! Кое у кого оказались совсем другие планы на меня.
[1] Не путать с цветком циннией. Это разные растения.
* * *
Лидия
Я сонной поступью плыла от учебного корпуса к себе в комнату — спать. Даже есть не хотелось. Пока варила зелье-убийцу тьмы, натрескалась сырного крекера, который заботливо подложил мне в сумку Ромери.
Нет, я вовсе не боюсь, что печенье отравлено или приворожено. Во-первых, у меня на руке браслет-артефакт, который на раз-два распознает любое магическое воздействие на пищу. Во-вторых, крекер этот Ромери вручил мне на виду у всей моей группы, поэтому, случись что, из академии попрут именно его.
После нашего громкого воссоединения Ромери вёл себя, как зайка-лапушка: встречал-провожал, сидел рядом со мной в столовой, дарил милые безделушки и вообще всячески проявлял заботу. Ну, прям образцово-показательный ухажёр, если не принимать во внимание его малодушные измены.
Есть вещи, которые не прощаются, хоть ты в ногах ползай. Но всё же ухаживания я принимала с удовольствием, а Ромери читал в моих довольных улыбках шанс на возврат к прежним всамделишным отношениям.
Пусть думает, что хочет. Пока что нас обоих всё устраивает.
Я, вот, например, всю ночь чувствовала себя всемогущей богиней. Потому что я люблю варить зелья, а травки-склянки-порошки любят меня. Вот она взаимность и счастье!
Ещё печенюшки скрасили моё и без того прекрасное времяпрепровождение.
Опустевший бумажный пакет от крекера сгорел в камине, а я спаслась от голода. Спасибо моему заботливому бывшему.
Ночка у меня выдалась бурной и прогрессивно успешной.
Новое зелье готово! Точнее, я его сварила, дала мышам, и тьма в них отступила, скрылась так, что кажется, будто её и в помине нет и никогда не было. Все зверюшки бодры и веселы, жизненные показатели в норме. Красота!
Впереди ещё блок тестов и испытаний, но это будет уже шлифовка рецепта зелья. Основная работа сделана.
Я даже прислушалась к пожеланиям клиента и добавила мяты в чёрное, похожее на свежий берёзовый дёготь, пахучее варево. Ядрёный горький запах смягчился. Всё-таки мята — хорошая трава.
Ну, неизвестный чувачок, не судьба тебе помереть. Будешь жить, пока платишь мне за зелье. Я прям чувствую себя героиней-спасительницей.
— Лия! — короткий оклик сзади.
Ах, да, я не только спасительница, но и девушка Ромери.
— Привет, — он догнал меня и, обняв за талию, притянул к себе. Поцеловал коротко, нехотя оторвался от моих губ, чтобы я не сочла это за приставание. — Я искал тебя вчера, но Кэт сказала, что ты в лаборатории и что тебя ни в коем случае нельзя беспокоить.
— Верно сказала, — кивнула я. — Что-то случилось?
— Я хотел зайти к тебе, но увидел, что туда направляется профессор де Грасс. Не успел тебя предупредить.
— Всё в порядке, Ромери.
— Да? Я подумал, что ночью ты варишь что-нибудь запрещённое… — выглядел он и в самом деле взволнованным.
Ещё как запрещённое! Даже невозможное!
— Не переживай. Профессор просто проверила мою индивидуальную работу по зельеварению и всё.
— Значит, она не станет тебя исключать? — Ромери слегка отстранился, а его рука скользнула по моей сумке, висящей через плечо. Предательские монеты в мешочке недвусмысленно брякнули. — О, что это? Деньги? — он через ткань сумки нащупал увесистую мошну. — О, богиня! Это же целое состояние! Откуда у тебя столько? Ты, что, украла?
Кажется, я уже начинаю жалеть, что в качестве ширмы выбрала Ромери…
Спать хочется дико, а тут ещё приходится напрягать мозг, чтобы правдоподобно выкрутиться.
— Это не мои деньги. И вообще: нечего ощупывать мою сумку. Профессор де Грасс дала мне их, чтобы я купила ингредиенты для зелий.
— Почему именно тебе? — недоверчиво прищурил глаза Ромери. — Для этого есть специальный человек.
— А сам как думаешь, почему? Потому что я гений зельеварения! Я лучше любого лаборанта отличу качественный синецвет от залежавшегося и окислившегося.
— Ладно, понял, — он заметно расстроился, узнав, что деньги не мои. — Просто я думал, что профессор тебя недолюбливает. Только глухой не слышал, каким голосом она вызывает тебя на ковёр.
Уж что-что, а развивать эту тему мне не хотелось. Даже есть не хотелось — лишь бы скорее доползти до мягкой постельки!
— Проводи меня до комнаты. Я просто валюсь с ног, — и я пошатнулась для наглядности.
— У меня есть идея получше, — и он, блеснув молочно-белой зубастой улыбкой, от которой я когда-то была без ума, подхватил меня на руки и понёс.
А я? Устало уткнулась ему в ключицу и задремала.
Знала бы я, что это будет
