- Ну а как у тебя в семье? - спросил Захар Петрович.
- Ты хочешь спросить, как муж?
- Да... Счастлива?
- О счастье, говорят, мечтают в молодости. В нашем возрасте думают, как бы не было хуже...
Измайлов почувствовал, что Марина не хочет говорить на эту тему. Потому, наверное, что нет этого самого счастья.
- На переправе коней не меняют, - грустно сказала Марина. - Вот приеду сейчас, он на дежурстве... В такой день...
Но какой день, она не объяснила. Состав подошел к перрону.
Захар Петрович снова вышел подышать густой влажной свежестью. Двое мужчин, проходя мимо, возмущались, что поезд будет стоять здесь не пять положенных минут, а бог знает сколько. Когда они поднялись в вагон, Измайлов отправился к проводнику узнать, в чем дело.
- Да, товарищ Измайлов, застряли, - подтвердил тот. - Впереди размыло дорогу. Чинят.
- И надолго задержка?
- Точно сказать никто не может.
- Но в Рдянске-то сегодня будем?
- В обязательном порядке.
Захар Петрович сообщил эту неприятную новость своим попутчикам. Рожнов разволновался, успеет ли на автобус в Светлоборск. Грач тоже расстроился, так как намеревался сегодня же уехать на южноморском поезде. Да и самому Захару Петровичу надо было еще узнать, в какой гостинице забронированы места для участников конференции. Накануне он звонил в областную прокуратуру - вопрос оставался открытым. В Рдянске проходила спартакиада, и понаехало много народу, с местами в гостинице проблема.
- Раз уж приходится загорать, - сказал Николай Сидорович, - не мешало бы подкрепиться.
Он достал из своего необъятного портфеля сверток. Это была копченая курица. Марина вынула из дорожной сумки пироги с капустой - гостинец свекрови. Павел Васильевич сбегал в свое купе и принес котлеты, что приготовила ему в дорогу жена. Измайлов предложил в общий котел бутерброды, сделанные Галиной Еремеевной. А у Альберта Ростиславовича оказались с собой банка шпротов и батон сервелата.
- Ого, как на хорошем банкете, - довольно потер руки Николай Сидорович, когда Марина накрыла стол.
После еды все почему-то приуныли. Стоянка затягивалась. Чтобы расшевелить компанию, Альберт Ростиславович предложил разгадать кроссворд - у него был с собой последний номер "Огонька". Для большего азарта решили соревноваться, кто больше отгадает слов.
- Ну, если я? - с вызовом спросил Рожнов. - Что тогда?
- Сначала выиграйте, - ответил Альберт Ростиславович.
- Да уж будьте уверены! - сказал Николай Сидорович. - Чемпион, можно сказать, по кроссвордам...
- Это интересно, - задумался Альберт Ростиславович. - Давайте держать пари. Выиграю я.
- А на что? - еще больше оживился Николай Сидорович.
- Американка! Кто выиграет, диктует желания.
- Принимается. Кстати, условия, я думаю, равны для всех...
Разгадывали кроссворд с азартом. Больше всех петушился Павел Васильевич и, как правило, ошибался. Измайлову удалось отгадать несколько трудных слов. Но, когда подсчитали очки, к удивлению всех, победила Марина.
- Ваше пожелание? Просим! - потребовал Альберт Ростиславович.
- Какое там желание... - отмахнулась Марина.
- Нет-нет, непременно скажите! - настаивал Рожнов.
Он хоть и не выиграл, но радовался, что Альберт Ростиславович тоже оказался в проигравших.
- Ладно, потом... - замяла вопрос Марина.
Тронулся поезд, простояв в Ратани почти два часа. Все обрадовались.
До Рдянска время пролетело незаметно. Вышли из вагона вместе.
- Так какое же будет ваше желание, Марина Антоновна? - напомнил Альберт Ростиславович.
- Да, именно! - поддержал Рожнов.
- Не знаю, примете ли... В общем, прошу всех ко мне. Хотя бы минут на двадцать. У меня сегодня день рождения. А вы все такие внимательные... Ну, словом, хорошие люди, - смущенно сказала Марина.
"А я уж даже забыл, что у нее сегодня день рождения! - подумал Захар Петрович. - Нехорошо получилось, стыдно".
Мужчины стали наперебой поздравлять Марину. Альберт Ростиславович предложил отправиться к имениннице и побежал искать такси. Грач сокрушался, что не может: через десять минут отходил поезд в Южноморск.
Захар Петрович заколебался. Но отказываться посчитал неудобным: Марина может подумать, что посчитал ниже своего достоинства пойти к ней в гости... Зазнался, мол... Пока Измайлов думал, как лучше поступить в сложившейся ситуации, возле них лихо затормозило такси, которое остановил Альберт Ростиславович.
- Садитесь, садитесь! - торопил он. - Вы, Захар Петрович, назад, а вы, Марина, с шофером. - Измайлов протиснулся в машину.
Рожнов сел возле Захара Петровича, сказав:
- Я только провожу вас до дома. Мне на автовокзал...
Альберт Ростиславович сел последним. Хлопнула дверца, и "Волга" сорвалась с места. Метров через двести Рожнов попросил остановиться возле освещенных окон ресторана. Оставив на сиденьи портфель, он побежал к его открытой двери и быстро вернулся, держа в руках две бутылки шампанского и коробку шоколадных конфет.
Дом, где жила Марина, находился недалеко от вокзала. Николай Сидорович торжественно вручил имениннице вино и конфеты. И когда Альберт Ростиславович, Марина и Захар Петрович вышли из такси, Рожнов озабоченно бросил водителю:
- Жми, друг, на автовокзал. Надо успеть к последнему рейсу.
* * *
Квартирка была двухкомнатная, малогабаритная. Обстановка - только самое необходимое и далеко не новое.
- Располагайтесь, я сейчас что-нибудь быстренько соображу закусить, сказала Марина. - Если надо, можете звонить, - кивнула она на телефон, оставляя мужчин одних в комнате.
Захар Петрович позвонил в облпрокуратуру по поводу гостиницы. Никто не ответил. У Измайлова был еще домашний номер старшего помощника прокурора области по кадрам - Владимира Харитоновича Авдеева. Трубку взяла его теща. По ее словам, Владимир Харитонович ушел с женой в гости.
- Разрешите и мне воспользоваться? - сказал Альберт Ростиславович, когда Захар Петрович закончил говорить.
- Да-да, пожалуйста, - освободил место у аппарата Измайлов, решив позвонить Авдееву еще раз попозже.
- Были у меня когда-то в этом славном городе друзья, - достал записную книжку Альберт Ростиславович и начал вертеть диск.
Судя по тому, как радостно он заговорил в трубку, друзья отыскались. Захару Петровичу показалось неловко подслушивать чужой разговор. Он вышел на кухню.
- Дозвонился? - спросила Марина, орудуя на кухонном столике. Как и в поезде, наедине, они обращались друг к другу на "ты".
- Пока неудачно... Знаешь, по-моему, зря ты так суетишься. К чему столько? - показал он на тарелки с закусками.
- О чем ты говоришь, Захар! - с упреком ответила Марина. - Ради такой встречи...
- Не в еде ведь дело...
- Верно, но ты-то вроде свой, а вот что может подумать Альберт Ростиславович? - Она засмеялась. - Сам знаешь, как моя мама любила говорить: гости в дом - что есть в печи, на стол мечи...
Измайлов вспомнил, когда там, в Дубровске, Марине несколько раз удалось затащить его к себе в гости, ее мать ставила перед застенчивым студентом лесного техникума все, что у них было. А у Захара Петровича кусок не лез в горло: стеснялся своей бедной одежды и думал, что его жалеют. Правда, он скоро понял, что в этом доме так встречают всех, но все же так и не смог до конца совладать с робостью.
- Помоги, а то мне сразу не унести, - попросила Марина, подавая Захару Петровичу две тарелки - с ветчиной и маринованными огурчиками. Мне кажется, Альберт Ростиславович компанейский парень, - добавила она тише. - Наверное, артист, а простой.
Когда они вошли в комнату, Альберт Ростиславович сидел у телефона, как показалось Измайлову, чем-то озабоченный.
- Я так не согласен, - встрепенулся он. - Вы трудитесь, а я как барин.
- Уже все, - сказала Марина. - Только брошу на сковородку лангеты.
- Нет! - решительно поднялся Альберт Ростиславович. - Это уж позвольте мне! Уверяю, не пожалеете! Друзья твердят, что я кулинар от бога...
- Ну, если вы так настаиваете... Уважим, Захар Петрович? - спросила с улыбкой Марина.
- Вольному воля, - улыбнулся в ответ Измайлов.
Марина вышла с Альбертом Ростиславовичем на кухню и вскоре вернулась. Они снова вспоминали Дубровск, свои молодые годы. Невольно перешли на настоящее. Оказалось, что у Марины есть еще одна дочь, старшая, Альбина, которая сама стала уже матерью.
- Где она? - спросил Захар Петрович.
- На Дальнем Востоке, - вздохнула Марина. - Не очень-то сложилось у нее... Разведенка...
- Да, сейчас это, можно сказать, болезнь века, - сказал Измайлов, пытаясь как-то смягчить материнскую боль. - Каждый второй брак распадается.
Но его слова не утешили, Захар Петрович это понял. Что матери до статистики? Главное - не повезло родной дочери.
- Но почему именно у нее? - с каким-то отчаянием произнесла Марина. Из себя ладная, хозяйка хорошая. Для ребенка и мужа жила...
- Найдет еще, - сказал с улыбкой Измайлов, потому что не знал, что говорить в таких случаях.
