— Ну и фиг с ней. Не морочь мозги, — он отложил телефон в сторону. — Из-за этого такая кислая?
Похоже, скрывать эмоции я действительно не умею.
— Нет, это из-за алгебры. Стояла сегодня у доски и ничего не понимала, вкатили трояк. Такая вот я тупая.
— И ты из-за этого расстроилась? Да наплюй. Ну какая ты тупая? Очень даже умная. В физике разобралась, и в алгебре точно разберёшься.
Мне вдруг стало так трогательно от его слов. Даже Тимофей в меня верит. Считает умной. Какой он хороший.
— Эй, ты чего? Ну хочешь, я и алгеброй с тобой позанимаюсь. Саш, — я оказалась в крепком кольце его рук.
Уткнувшись парню в грудь, я закрыла глаза и попыталась забыть обо всех этих дурацких точных науках. Только я, Тимофей и наши объятия. Разве может быть что-то лучше?
Для момента из какого-нибудь романтического кино нам не хватает только поцеловаться. Но об этом можно даже не мечтать. Или…
Что там Алёна советовала? Переходить к решительным действиям? Хотя, поцеловать его сейчас, когда я даже не знаю, нравлюсь ли я ему, это будет скорее безрассудным, чем решительным шагом.
Целовать? Не целовать? Решиться или нет?
— Ты пахнешь Новым годом, — внезапно шепчет он. — Мандаринами и корицей. Люблю этот запах.
На заметку (два): почаще объедаться мандаринами и пить чай с корицей.
— А ты пахнешь мятой. Я люблю мяту, — так же шёпотом произнесла я. Я люблю мяту и тебя. А ты только мандарины и корицу.
На секунду мне показалось, что ещё чуть-чуть, и случится чудо. Новогодний подарок мне от судьбы. Вот сейчас. Раз. Два. Три.
— Нет, ну что это такое? Библиотека создана, вообще-то, чтобы читать и развиваться, а не для обжиманий! Устроили тут… разврат!
Нина Ивановна, библиотекарь, прозванная учениками совой, за то, что постоянно спала на рабочем месте и была уже почтенного возраста, с возмущённым видом стояла у стеллажа в нескольких метрах от нас.
— Извините, — отлипнув друг от друга, промямлили мы.
— Идите отсюдова! Ходят сюда, постоянно, сидят там в углу. Дом свиданий какой-то. Обжимайтесь в другом месте, — смирив нас раздражённым взглядом, библиотекарь направилась к своему рабочему месту. — Стыд и срам…
Тихо смеясь, мы взяли рюкзаки и направились к выходу. Действительно, чего тут сидеть? Физикой заниматься всё равно нет смысла, контрольная теперь нескоро.
— Похоже, в библиотеку нам теперь вход закрыт, — заметила я.
— Да уж. Мне показалось, что ещё немного, и она кинет в нас томом «Войны и мира».
— Она его бы не подняла, — хихикнула я. — Слишком тяжёлая книга.
— Во всех смыслах.
Мы шли по коридору, направляясь к раздевалке. Погода сегодня классная: крупный снег с утра идёт, всё белое, дорога нескользкая. Просто рай для прогулок.
А ещё наш город украсили к новому году. Практически у всех магазинов сияют разноцветными огоньками, на деревьях гирлянды… Действительно новогодняя сказка.
— Не хочешь прогуляться? — предложила я, поймав себя на мысли, что уже совсем без стеснения могу приглашать Тимофея куда-то.
— Только если ты пообещаешь, что мы не упадём в никакие лужи, — снимая с вешалки куртку, поставил условия парень.
— Обещаю, — согласилась я. Какие лужи? На улице минус пятнадцать как минимум, всё давно замёрзло.
— Тогда я согласен, — натянув шапку, улыбнулся он. — И ещё. Гулять пойдём ближе к моему дому, там в одном дворе офигеннаяснежная крепость.
— Крепость, ну-ну. Конечно. Я-то знаю, что тебе просто лень долго идти домой.
Тимофей сделал вид, что понятия не имеет, о чём я говорю. Но мне-то хорошо известно, что лень родилась явно раньше него.
— Кстати, спасибо, что поддержал, — из-за этой ситуации с библиотекаршей я совсем забыла поблагодарить парня.
— Обращайся. Мы же друзья.
Да, друзья. Раньше мне казалось, что нам с Тимофеем никогда не стать друзьями. Что такой, как он, никогда бы ни захотел дружить с какой-то там Сашей Коноваловой, у которой две подруги на всю школу. Если бы не Нина Викторовна, мы бы так и проходили мимо друг друга, я с замиранием сердца, а он даже — не заметив меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Надо будет потом сказать спасибо физичке. И её дурацкой науке.
Физика нас связала, тайною нашей стала…
— Ты чего улыбаешься?
— Да так, шутку одну вспомнила. И вообще, у меня хорошее настроение.
— Давно?
— С тех пор, как тебя увидела, — я показала Тимофею язык. Блин, вроде шутка, а вроде правда.
— Со мной вообще сложно грустить, — он довольно улыбнулся.
— Да уж, ты прям как клоун в цирке…
— Что? — резко остановился Тимофей. — А ну, повтори, что ты там сказала!
— Ничего, — я ускорила шаг. — Тебе послышалось… Ай!
Мне в спину прилетел снежок.
— Ты что творишь? — я обернулась.
— Тебе показалось, — пожал плечами он.
— Ах, показалось, — набрав снега в руки, коварно улыбнулась я. — Зато тебе сейчас мало не покажется!
Вообще-то из детского возраста я должна была выйти ещё пару лет назад. Но, видимо, в этот период что-то пошло не так и детства в моей душе только прибавилось. Поэтому поиграть в снежки и отморозить себе пятую точку — святое зимнее дело, без которого точно нельзя обойтись.
— На, получай, — с криком кидала я комья снега. — Будешь знать, как нападать со спины!
— Ты меня спровоцировала, — пулял парень снежки в ответ. — Ха, попал!
Мы всё-таки добежали до снежной крепости, попутно кидая друг в друга снежки, иногда даже попадая. Если особо не считать, то счёт был равным. Но, кажется, я всё же выигрывала.
— Сдавайся! — крикнул мне Тимофей, набирая в руки побольше снега.
— Ни за что! — прячась за снежной стеной, ответила я. — Тебе не победить королеву крепости!
— Тогда бой не на жизнь, а на смерть, — предупредил он и снова запустил снежок.
Да начнётся сражение.
На стороне Лазарева была сила, а на моей… Хотела бы я сказать ловкость, но это не про меня. Хоть я и старалась смотреть под ноги, но в один момент всё равно споткнулась и покатилась в сугроб.
Сломлена физически, но не морально.
— Вставай, королева, — усмехаясь, он подал мне руку. — Отморозишь себе всё.
— У меня остался последний ход, — тихо сказала я. Тимофей нахмурил брови и я, воспользовавшись моментом, потянула его на себя.
Теперь мы оба лежали в сугробе, смотря на небо и переводя дыхание.
— Это был нечестный ход, — Тимофей повернул голову на меня.
— Ага. Я в курсе, — тоже повернулась к нему. — Но очень хороший.
— Да, надо взять на вооружение, — услышала я.
— Что?
А дальше на меня обрушилась сила щекотания. Я попыталась прикрыть шею, но попытки были тщетны, и я просто пыталась не смеяться. Получалось плохо.
— Тимофей Александрович, — раздался женский голос. — Я понимаю, что вам очень весело, но встаньте, пожалуйста, со снега. И даму свою тоже поднимите.
Мы замерли. Над нами склонилась загадочно улыбающаяся женщина, и я почему-то сразу поняла, кто это.
— Привет, мам, — натянуто улыбнулся Тимофей.
Господи, почему я не утонула в этом сугробе?
— Здравствуйте, — то ли прошептала, то ли прохрипела я. Связки настолько сдавило от волнения, что мой голос совсем потерялся.
— Добрый вечер, — улыбнулась она мне. — Вы, я так понимаю, Александра?
Она знает моё имя? Неужели Тимофей говорил обо мне? Хотя, скорее всего, он упомянул меня, когда рассказывал про покупку книги, а его мама запомнила.
— Тимофей, подними даму со снега, — она снова взглянула на парня. — Она совсем замёрзла. Вон, щёки какие красные.
Мне показалось, или я услышала усмешку в её словах? В любом случае, Тимофей поднялся и протянул мне руку. Ой, какие мы при маме джентльмены. А когда я в луже валялась, так рядом стоял и смотрел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Спасибо, — поблагодарила я парня. — Ну, я пойду, наверное, а то джинсы промокли…
— Конечно, сейчас Тимофей возьмёт с лавки пакеты, и мы пойдём домой. Я печенья купила вкусные. Ты ешь печенья, Александра?
— Ест, — ответил за меня Тимофей. — Она их обожает.
