«Риечь» начиналась словами: «Славься, Лизи, дорогая! Нашей Англии звезда! Нами славно управляя, будешь ты светить всегда…» Мне все сразу стало ясно. Кошмар!
Тут поднялся шум. Пажи возвестили о прибытии Ее Величества: «Королева! Королева!»
Ее Величество еле ускользнула от сэра Уильяма Сесила, с которым занималась важными государственными делами, просматривая документы и слушая последние донесения из Шотландии. Поэтому неудивительно, что настроение у нее было отвратительное. Королева практически выставила сэра Сесила за дверь, прежде чем тот начал обременять ее всякими проблемами управления страной.
Подойдя к учителю танцев, который, извиваясь всем телом, немедленно принялся отвешивать ей изысканные поклоны, королева улыбнулась и что-то произнесла по-французски. Месье Дантон рассыпался в извинениях, робко протестуя. Ее Величество рассмеялась.
Я хотела остаться с королевой наедине и рассказать ей обо всем, что удалось узнать, но необходимо было дождаться подходящего момента.
— Ну, давайте, — сказала Ее Величество, хлопнув в ладоши. — Покажите, как у вас получается!
Пять фрейлин поднялись с мест, присели в почтительном реверансе, потом выстроились в линию и принялись прыгать и скакать сначала в одну сторону, потом в другую. Затем образовали круг, как в народном танце бергомаск, и закрутили одну из фигур французской фарандолы, так называемый «панцирь улитки».
Настал мой черед. Я из кожи вон лезла, чтобы приветствие звучало красиво и возвышенно, но запиналась почти на каждой строке.
Потом королева встала на место леди Сары, отчего все фрейлины заметно занервничали, и исполнила те па ее танца, которые ей удалось запомнить. Монсеньор Дантон вынужден был постоянно останавливать игравших в углу усталых музыкантов, и поправлять Ее Величество. Постепенно дело пошло на лад. Высокие прыжки и быстрые повороты королева делала блестяще. В целом танец ей удался.
Немного позже Ее Величество дала леди Саре несколько ценных указаний по предмету «королевоведение»: как царственно держать голову и как величественно двигаться, заставляя всех непроизвольно расступаться в стороны.
Леди Сара была прилежной ученицей. Глядя на ее успехи, леди Джейн просто зеленела от злости. Думаю, в глубине души она была уверена, что лишь ей по плечу роль королевы, хотя внешне она ничем ее не напоминает. Со своей стороны, Сара совсем не виновата, что Ее Величество именно ей поручила изображать себя на маскараде. Так что у Джейн нет никаких причин так на нее злиться.
Наконец королева заявила, что вполне удовлетворена, и мы проследовали по лестнице вниз, в Большой холл, где нас ожидал обед.
Я была очень голодна, ведь в Банкетном павильоне мне не удалось перехватить ни кусочка.
Но, увы, это был один из тех официальных обедов, где приходится сидеть и ждать, пока все блюда торжественно пронесут перед твоим носом, неспешно разделят на порции и лишь потом подадут на огромных блюдах.
Королева сидела под роскошным церемониальным балдахином, приветствуя местных джентльменов, друзей графа Лестера. Нельзя сказать, что их было очень много. Графа Лестера никто особенно не любит: придворные завидуют его дружбе с королевой.
Чтобы дамы за столом не скучали, возле каждой усадили по кавалеру. Мне достался удивительно скучный собеседник, весь обед проговоривший только об овцах.
Когда после второй перемены блюд все приготовились направиться в Банкетный павильон, королева жестом призвала меня к себе.
— Ну, как дела, Грейс? — спросила она. — Что-нибудь узнала?
— Два происшествия из трех не были случайностью, Ваше Величество, — прошептала я.
Королева резко втянула в себя воздух и нахмурилась.
— Ты уверена? — потребовала она. — И кто стал их причиной?
— Это мне пока не известно, Ваше Величество. Но я смогла узнать следующее: ваше седло упало потому, что кто-то подрезал швы ремней. А хвост у льва отвалился после того, как некто ударил по нему тяжелым и острым предметом, возможно, топором.
— Боже всемилостивый! Значит, кто-то пытался меня убить?! — ахнула королева.
Ее Величество разговаривала со мною почти не размыкая губ, уголком рта, одновременно благосклонно улыбаясь какому-то дворянину, произносившему в честь нее тост.
Королева была бледна, и было видно, что внутри нее все клокочет от ярости.
Я постаралась выразить свою просьбу как можно деликатнее.
— Ваше Величество, — с самым серьезным видом заявила я, — если днем я буду свободна от своих прямых обязанностей, уверена, что смогу узнать подробности происшествия с фейерверком. Во время состязаний, когда все будут наблюдать за турниром.
Королева кивнула.
Немного помолчав, я нерешительно добавила:
— А можно мне взять в помощницы Элли, прачку?
— Конечно, — ответила королева. — Это очень разумная просьба. В таких делах всегда хорошо иметь лишнего свидетеля и помощника.
Приказав пажу принести лист бумаги и перо, королева написала записку, в которой говорилось, что я нуждаюсь в Элли, и что Элли получает ее личное разрешение помогать мне.
Пока мы разговаривали, в зале появились фавны, и пригласили всех в Банкетный павильон отведать даров земли.
Под музыку мы проследовали в сад. Несмотря на опустошительный набег Элли, столы в павильоне по-прежнему ломились от изысканных лакомств. Все дружно заахали, восторгаясь грудами сочных фруктов, вазочек со взбитыми сливками и сладких булочек.
Я завладела большой чашкой клубники и малины, после того как их отведала королева. Не представляю, как это граф Лестер умудрился раздобыть столько клубники? Наверное, завел где-то клубничные плантации. Надо бы нам с Элли разыскать это сказочное место. Увы, я не могла спрятать для нее ягоды в карман — они наверняка бы испачкали мне юбки.
Леди Сара и леди Джейн за обе щеки уплетали малину, а Мери Шелтон уничтожала вторую порцию сливочного крема.
Когда, завершив трапезу, все поспешили на ристалище — наступало время рыцарского турнира, — я проскользнула к озеру, туда, где женщины стирали белье.
Там, у больших валунов, покорно сложив на животе руки, с хмурым видом стояла Элли, а миссис Фэджет во все горло орала на нее;
— А, так мы теперь благородные, да, Элли?! Мы, понимаешь ли, слишком важными стали — помогаем ее милости! У нас нет времени заняться стиркой! Ну и что, что — нам за это платят?! Ах, нет?! Госпожа Элли вообразила о себе черт знает что и отказывается пачкать белые ручки!
Я еле сдержалась, чтобы не стукнуть Фэджет по ее пустой голове! Но сдержалась, встала у нее за спиной и чуть слышно кашлянула.
Миссис Фэджет резко развернулась, чтобы заорать, но, увидев кто это, изобразила неуклюжий реверанс и буркнула:
— Да, миледи, чем могу помочь?
Ничто так не действует на разъяренных людей, как вежливость. Я сделала глубокий вздох, улыбнулась и промолвила:
— Боюсь, мне снова придется забрать у вас Элли. По распоряжению Ее Величества она должна помочь мне кое в чем.
Миссис Фэджет побагровела от злости.
— Вот вам записка от королевы, — так же вежливо продолжила я, протягивая ей лист бумаги. Вверх ногами! И хотя, как я и предполагала, эта мерзавка не умела читать, она в мгновение ока узнала витиеватую подпись Ее Величества.
Смотрительница прачечной что-то проворчала, кивнув головой в сторону Элли, которая в мгновение ока оказалась рядом и присела передо мной в реверансе.
Мы поспешили прочь, оставив остальных прачек недовольно ворчать и по поводу миссис Фэджет и по поводу Элли. Хотя последняя, на мой взгляд, не заслужила никаких нареканий.
— Я так и знала, что миссис Фэджет будет ругаться, — вздохнула я. — Не понимаю, почему королева не хочет от нее избавиться!
— Потому что она очень хорошо крахмалит воротники, — объяснила Элли. — Если честно, в этот раз я заслужила взбучку. Меня отправили по делам, а я вместо этого бегала в деревню.
— Зачем? — удивилась я.
— Хотела найти мастера фейерверков, — объяснила она.
— Ну и как, нашла?
— Не совсем. Я нашла его дочь.
Мы вышли через ворота замка и направились в деревню, где в воздухе по-прежнему стоял сильный запах свежей побелки.
Деревенские детишки играли в какую-то сложную игру, подбрасывая тряпичный мяч. Несколько минут я с любопытством наблюдала за их шумной возней, думая о том, как хорошо иметь столько приятелей.
Когда я была совсем маленькой, то часто страдала от одиночества, ведь при Дворе почти не было детей. Обычно придворные дамы уезжали домой, чтобы там родить ребеночка и оставить его на попечение нянек. Моя мать была редким исключением: она не захотела со мной расстаться. Благодаря дружбе королевы, она могла себе это позволить.
Окольным путем Элли провела меня к одному из дворов, в котором стоял амбар и кожаная палатка. Внутри амбара сквозь распахнутые двери была видна тележка, а возле палатки сидела девушка и пряла пряжу. Мастера фейерверков поблизости не наблюдалось.
