— Вот стерва! Она пару дней назад говорила мне, что он — последний мужчина, с которым она будет встречаться!
— Похоже, твоя подруга тебе не доверяет, дорогая.
Афродита взяла у официанта бокал с шампанским.
— Боится конкуренции.
Адам, который до этого молчал, переваривая происходящее, посмотрел на доктора Мори.
— Патрик Мэйсон — ваш пациент? — спросил он.
— Рака у него нет, если вы об этом. Зато есть целый ворох личных проблем, и еще его регулярно навещают кошмары. Мы встречаемся раз в неделю. Обсуждаем его сны и эротические фантазии.
— Так вы все же занимаетесь психоаналитической практикой?
— А вы думали, что я покупаю редкие книги, обувь за шестьсот долларов и езжу на последней модели «БМВ» на зарплату обыкновенного врача?
Афродита посмотрела на Адама и пригубила бокал с шампанским.
— Не забудьте и про мою одежду, а также про мою машину и про мой университет, господин Фельдман, — сказала она.
— Вы принимаете пациентов дома?
— Нет, — ответил Вивиан. — У меня есть клиника. Но я не рекламирую себя в качестве психоаналитика. У меня особые клиенты.
— Особые клиенты?
— Скажем так — влиятельные люди, которые предпочитают дискретность. Их много, как вы успели заметить.
И он обвел рукой зал.
— Все эти люди — ваши пациенты? — спросил Адам недоверчиво.
— Две трети.
Адам помолчал, изучая толпу гостей.
— А… зачем же вы работаете в больнице? Как я понял, практика — это ваш основной доход.
— Помимо работы в больнице и психоаналитической практики я занимаюсь научной работой и читаю лекции в университете. Я профессор с двумя докторскими диссертациями. Научной работой и преподаванием я занимаюсь потому, что люблю знания и исследования. А в больнице я работаю потому, мой друг, что ваш покорный слуга принадлежит к числу тех идиотов, которые любят помогать людям.
Адам снова замолчал, не зная, как реагировать на сказанное доктором.
— Кстати, госпожа Торнворд когда-то тоже была моей пациенткой.
— Вы имеете в виду Изабель Торнворд?
— Да. Загадочная женщина… правда, я так и не понял ее до конца. Не успел. — Вивиан посмотрел на Адама. — Знаю, что вы хотите спросить. Соблазн был велик, но я устоял. Что до ее убийства: история неприятная. Даже не могу предположить, кто желал ей зла. В любом случае, сейчас вряд ли кто-нибудь сможет ответить на этот вопрос…
Джеральд и Анжелика Гентингтон появились рядом с собеседниками незаметно. Просто в какой-то момент Адам повернул голову в сторону, размышляя над очередной репликой доктора, и увидел их. Джеральд, похоже, тоже решил не морочить себе голову выдумыванием костюма и, как и его друг, предпочел смокинг. Его жена более трепетно отнеслась к своему внешнему виду: на ней было длинное платье из темно-синего бархата с открытой спиной. Скорее всего, Вивиана впечатлила именно открытая спина, а не слишком яркий для доктора Гентингтон макияж: сначала он поздоровался с Анжеликой, и уже потом обратил внимание на ее мужа.
— Вы замечательно выглядите, доктор, — сказал он ей. — Хорошо, что вы послушали меня и пришли.
— Я пришла не потому, что послушала вас, а потому, что мне захотелось прийти, — покачала головой она, возвращаясь к привычному образу Анжелики.
— Господин Гентингтон, — Вивиан кивнул Джеральду. — Я давно вас не видел. Много дел?
Джеральд пожал плечами.
— Да, жизнь не стоит на месте. Работа, интервью, поездки… Привет, Адам.
— Я хотел бы поделиться с вами кое-какими мыслями по поводу вашей новой книги. — Вивиан поднял глаза к потолку. — Но не сейчас. Мне нужно подумать. А пока позвольте процитировать вам отрывок, который произвел на меня впечатление. «А еще тут есть зеркала. Много, много зеркал. Они не такие чистые, как в моих снах. Они мутные, блеклые, чем-то напоминающие приходящие в воспоминаниях лица чужих людей, которых мы видели когда-то, а потом безуспешно пытаемся вспомнить. Они похожи на чужие глаза, взгляд которых ты так и не смог забыть. Совершенно обычные глаза, такие, которые ничем не отличаются от миллионов других глаз на улицах. Ты видишь там себя. А что еще можно увидеть в зеркале? В какой-то момент ты понимаешь, что ты больше не можешь смотреть, тебя уже выворачивает наизнанку от осознания абсурдности происходящего. Но ты все равно смотришь. Смотришь так, будто это — самое дорогое, что у тебя есть, эта искаженная картина реальности, которая, наверное, никогда реальностью и не была. Так, будто это что-то, без чего ты не сможешь дышать. Так, будто ты не сможешь жить, если это у тебя отберут. Наверное, так люди смотрят на самую сладкую в своей жизни ложь. Еще до того, как осознают, что правды не существует».
Джеральд улыбнулся и кивнул. Доктор Мори походил на ребенка, который выучил стихотворение, и теперь ожидал заслуженную конфету.
— Замечательный отрывок, — сказал он. — Я попытался процитировать как можно более точно.
— Иногда у меня возникает чувство, что вы знаете мои книги лучше, чем я, — отшутился Джеральд.
Адам слушал разговор доктора и Джеральда, не принимая участия. Его не оставляло ощущение, что в обществе Вивиана тот вел себя иначе, не так, как всегда. Создавалось впечатление, что Джеральд его побаивался.
От размышлений Адама отвлекла прохладная ладонь, прикоснувшаяся к его руке.
— Вам не скучно слушать их треп, господин Фельдман? — осведомилась Афродита негромко.
— Хотите потанцевать?
— Хочу подышать свежим воздухом. Тут замечательный балкон. Идемте, я покажу.
В ночном воздухе можно было почувствовать едва уловимый запах мокрого асфальта — дождь закончился, и легкий шум капель сменила тишина. На балконе не было ни души — скорее всего, по причине холодной ночи. Зонты над столиками были свернуты, а стулья пустовали.
Адам и Афродита подошли к перилам балкона, и последняя посмотрела вдаль.
— Отсюда открывается прекрасный вид, — сказала она. — Я люблю ночной город. А вы?
— В такие холодные ночи я предпочитаю пить чай, сидя в любимом кресле, и читать книгу.
— Вам здесь нравится? — задала Афродита очередной вопрос.
— По правде говоря, я не до конца понял смысл этого мероприятия. Но если хорошо подумать…
— Вот видите, господин Фельдман. Мы с вами на одной волне.
Она взяла у Адама сигарету и подкурила от его зажигалки.
— Судя по всему, для большинства гостей ночь только начинается, — улыбнулся он.
— Да. — Афродита выпустила пару колечек дыма. — Однажды Вивиан рассказал Патрику об одной из их студенческих вечеринок, и тот вдохновился рассказом. С тех пор мы собираемся и приятно проводим время. Кстати, где-то здесь я видела его вторую жену. Не понимаю, зачем жениться и разводиться, если вы потом будете регулярно вместе спать.
— Вы поэтому не хотите выходить замуж за доктора?
Афродита убрала с лица прядь волос и посмотрела на него с улыбкой.
— Может быть. Вы любите гулять по карнизам?
Не дождавшись ответа, она присела на перила балкона и довольно ловко и изящно для женщины в длинном платье перебралась на другую сторону.
— Идемте, — позвала она. — Это не так страшно, как кажется.
Карниз был широким, но Адаму идея такой прогулки не нравилась. Он тоже перебрался на другую сторону балконных перил и остался стоять на месте, не решаясь продолжать идти.
— Надеюсь, ваш страх высоты сильнее вашего страха перед желаниями, — сказала Афродита, по-прежнему глядя на него. — Давайте поговорим о них… назовите хотя бы одно.
Адам смотрел, как она опускается перед ним на колени.
— Когда я успел вас заслужить?
— Я решила дать вам фору.
— Я рад, что вы пришли, доктор. Когда еще нам представится возможность потанцевать?
Анжелика предпочла промолчать. Она чувствовала бы себя гораздо более комфортно, если бы танец был менее откровенным, чем танго, если бы не рискнула надеть платье с таким вырезом на спине, и если бы ее партнером был муж, а не Вивиан.
— В последний раз я танцевал танго больше года назад, — продолжил он. — Говорят, что люди, которые когда-то танцевали, после длительного перерыва будут хорошо танцевать. Что тело не забывает движения. Теперь я понимаю, что это чепуха. Это как в музыке — если музыкант долго не играет, пальцы теряют чувствительность.
— Вы замечательно танцуете, доктор Мори. Чего нельзя сказать обо мне.
— Я придерживаюсь мнения, что в танце важно не только мастерство, но и желание чувствовать сам танец. И чувствовать партнера, конечно же. На мой взгляд, у танца есть много общего с сексом… вы согласны?
— Если вы не говорите о чем-то конкретном, то согласна.
