Съев обед, Коул не выдержал и уснул прямо на спине лошади. Это была всего лишь лошадь, но земля лежала пугающе далеко. Если мальчик упадет, то серьезно поранится. Подумав об этом, Лоуренс извлек кусок веревки, приготовленный заранее, и собрался было обвязать им Хоро и Коула, как вдруг заметил, что Хоро вовсе не дремлет, как ему казалось, и ее руки крепко обнимают мальчика.
– О, так ты не спишь?
Снег не только мешал видеть, но и глушил звуки. Несмотря на царящую вокруг тишину, Лоуренс едва мог расслышать собственный голос. Не вызывало сомнений, что Пиаски, чья лошадь шла сзади, слышать их просто не мог.
– Я не сплю.
Лоуренс едва не рассмеялся над ее полусонным ответом. Но он знал: Хоро так отвечает, потому что в плохом настроении, скорее всего – из-за вчерашней загадки Пиаски за ужином. Эта загадка была не из тех, ответ на которые можно найти, просто рассуждая. Вообще-то угадать ответ не под силу даже торговцу.
Коул быстро сдался и отправился спать, но Хоро, всегда гордящаяся своим титулом «Мудрой волчицы», размышляла долго и упорно. Ну, разумеется, она не могла не показывать всем видом, что, мол, «если бы эта загадка имела какое-то громадное значение, то ладно, а на такую бессмысленную тратить целую ночь – что за глупости».
Неспособность найти ответ ее, должно быть, страшно злила. Естественно, Лоуренс знал, что, когда Хоро начинает думать и вести себя по-детски, она нарочно стреляет в него глазками украдкой – вот как сейчас. Она добивалась того, чтобы он посмеялся над ее раздражением, сказал «что, не получается?», а потом быстренько дал ответ. Таким путем она решала подобные проблемы в большинстве случаев.
Но сейчас Лоуренс спуску ей не давал. По правде сказать, ему хотелось, чтобы она вообще забыла про эту загадку, если такое вообще возможно. Ответ ему в каком-то смысле не нравился. Поэтому, несмотря на ощущение, что он чувствует то, чего нет, он случайно пропустил мимо себя первый ее взгляд. А второй взгляд он пропустил нарочно. И третий. И четвертый.
Растратив впустую столько усилий в попытке раскопать ответ, Хоро явно расстроилась. Сейчас Лоуренс уже даже не мог состряпать какой-нибудь ответ, который насмешил бы ее – она бы только сильнее рассердилась. С каждым пропущенным взглядом раскрыть ответ было все труднее, а теперь Лоуренсу и вовсе следовало не дать ей узнать правду. Знай он, что так получится, он бы просто вывалил ответ сразу же, но сейчас было уже поздно.
***
– Вот так.
Лишь второй раз за этот день Хоро говорила с Лоуренсом, но разговор вышел односторонним. Она говорила без умолку, лишь изредка вставляя раздраженные вздохи, пока не добралась наконец до конца своего монолога. Коул, развешивавший дорожное платье всех троих на веревке для просушки, застыл и ошеломленно слушал ее речь.
После ужина, едва Лоуренс с Коулом заметили, что Хоро ушла из комнаты и ее нет уже довольно долго, как она явилась и сразу перешла к делу. Неудивительно, что Коул так среагировал. Лоуренс был весьма впечатлен, что цепочка рассуждений Хоро позволила ей прийти к заключению.
– Ты абсолютно права…
– Ах ты дурень!
Оправдания Лоуренсу не было, так что он мог лишь искренне ответить. Хоро тоже обругала его искренне. Впрочем, из-за столь нелепого его поведения, ее гнев быстро выгорел. Хоро уселась, потребовала у Коула принести ей бутылку и, зло вытащив зубами пробку, принялась пить.
– Это твое странное поведение заставило меня еще сильнее желать найти ответ. Кто бы мог подумать, что –
– Так вы пошли и спросили ответ у него?
Еще совсем недавно Коул дрожал при малейшем намеке на гнев Хоро, но сейчас ему достало храбрости задать этот вопрос, когда она передала ему пробку.
– О да. Я сказала, что потеряла сон, пытаясь найти ответ, и он надо мной смеялся. Надо мной! Волчицей Хоро Мудрой!
– В школе меня учили, что «есть вещи, которые не узнаешь, пока не спросишь». Ну так какой же ответ?
На этот вопрос мальчугана, который снова вернулся к развешиванию одежды, Хоро отвечать не стала. Вместо этого она повернула голову к Лоуренсу, всем видом говоря: «Не хочу себя утруждать, объясни ты». На самом-то деле, видимо, ей просто было лень. Держа в одной руке бутылку с крепким спиртным, она принялась есть сушеное мясо, которое держала в другой.
– Такие, как Пиаски, – привыкшие путешествовать в одиночку, но умеющие готовить еду на многих, – встречаются очень редко. Он, должно быть, участвует в закладке новых городов и рынков. Он упоминал, что часто прокладывал дорогу для других; думаю, он имел в виду первопроходцев, желающих начать новую жизнь на новой земле.
– Вот, значит, почему…
Даже слушая Лоуренса с изумленным выражением лица, Коул успел отработанными движениями закончить свою работу и проверить огонь. Очага здесь не было, да и свежий воздух поступал не очень хорошо, так что следить за силой огня было трудно.
– Как правило, люди, отправляющиеся в такие путешествия, непривычны к дороге. И если ведущий их человек не может правильно их снарядить и принимать в пути быстрые решения, ему очень трудно справляться со своей работой.
– Вообще говоря, с высоты своего опыта управления стаей я могу сказать, что тот самец и впрямь кажется очень надежным. Он прямодушен и хорошо говорит.
С этими словами Хоро стрельнула взглядом из-под полуопущенных век в Лоуренса; тот кашлянул. Коул с застенчивой улыбкой сказал:
– Значит, у господина Пиаски такая важная работа, да… но если так…
Почему господин Лоуренс пытался скрыть ответ от госпожи Хоро? Этот вопрос был написан на лице Коула громадными буквами. Лоуренсу было очень стыдно признавать вслух, что он слишком сильно беспокоился ни о чем, но, если он не примет свое наказание, ему не заслужить прощения Хоро.
Конечно, он не мог бы с гордо поднятой головой называть себя независимым торговцем, если бы всякий раз, когда возникали подобные глупые ситуации, тут же кидался просить у Хоро прощения. Но сейчас, в этой комнате, которая быстро наполнилась бы дымом, если бы в огонь подкинули больше, чем нужно, дров, всякий захотел бы, чтобы хвост Хоро согрел его в ночи. Торговец должен уметь подсчитывать прибыли и убытки.
– В общем, его работа – помогать первопроходцам. Если их поддерживают короли или аристократы, то они захватывают новые земли. Если их поддерживает Церковь, то они распространяют ее учение. Но каковы бы ни были причины, итог один: если первопроходцы находят себе пристанище и им удается там обжиться, это место становится для них домом.
– Аа…
– Эта работа трудна, но в случае успеха может принести немалый доход и благодарность людей. Я даже слышал, что некоторые люди, которые этим занимались, сами становились аристократами по просьбе селян или горожан, которым они помогали. Но среди тех, кто отправляется в новые земли, многие лишились домов у себя на родине из-за войны, голода и болезней. Вот почему, – Лоуренс повернулся к Хоро, – вот почему мне хотелось, чтобы ты не возилась с этой загадкой.
