— Ой, а вы из милиции? — спросила соседка. — Неужели с Жасминкой что случилось?
— Я из санитарной инспекции, — соврал Крюков. — Мы тут тараканов морить собираемся. У вас тараканов нет?
— Ой, а вы зайдите и посмотрите, — захихикала соседка и гостеприимно приоткрыла дверь.
Опер не заставил себя просить дважды и переступил порог. Хозяйка провела его в комнату, усадила в кресло.
— Меня зовут Оксана Короленко, — сообщила она доверительным тоном.
— А я — Крюк, — сказал капитан и добавил многозначительно: — Опер Крюк…
— Ой, а правда, что Жасминку убили?
— Это закрытая информация, — нахмурил брови сыщик. — А вы откуда знаете?
— Так вы же там на весь подъезд гутарили, — призналась соседка, — а дверь не закрыли.
Крюков окинул комнату профессиональным взглядом. Все как у людей. Полированная стенка, хрустальная люстра, большой телевизор. В углу бар-камин — чтобы водка не остывала.
Хозяйка вышла в другую комнату и вернулась, переодетая в шелковый халат-кимоно. Она подошла к бару, распахнула его дверцы. Внутри подсвеченного бара сияли всеми цветами радуги разнокалиберные бутылки.
— Выпьете или вам не полагается? — спросила хозяйка.
— Почему не полагается? Разве я похож на басурмана? — обиделся Крюков.
— Вам чего налить? Могу предложить виски, бренди, джин, текилу.
— Каплю сакэ. Шучу. Водки, конечно.
— С чем?
Крюков изумленно уставился на девушку.
— Водки? С водкой, ясное дело.
— А лед положить?
— Да, и шесть кусков сахару. Это я опять пошутил и опять удачно. Смеетесь вы, что ли, Оксана Короленко? Зачем же водку разбавлять? Менделеев назначил ей крепость сорок оборотов в минуту. И ни секундой больше!
Сбитая с толку хозяйка налила ему водки в толстостенный хрустальный стакан. Себе же смешала коктейль из текилы, лимонного сока и чего-то еще. Пока она отхлебывала смесь маленькими глотками, Крюков залпом махнул свою порцию.
Оксана посмотрела на опера с неподдельным одобрением.
— Не, ты на басурмана не похож. А вот Жасминка — та стопудово басурманка была, а девка — хорошая. Она тут не всегда жила, приезжала с парнем своим трахаться. Квартиру-то он для нее снимал. Она его даже женихом называла. Жених! Из него жених, как из дерьма пуля. Но она верила, что он на ней женится. Отец не знал ничего, да кто-то ему, видно, донес. Он их застукал, жених сбежать успел, а Жасминке пришлось сказать отцу, что скинхеды ее изнасиловали. Она уж беременная была.
— А как парня звали? — поинтересовался сыщик.
Оксана растерянно захлопала ресницами.
— Ой, как же его звали-то! Вроде как президента ихнего… Саддам? Абдель? Нет, похоже на ангар! Точно, она его Анваром звала! Красавец вылитый из «Золота Маккены».
Крюков задумался. Кроме покойного президента Египта он знал еще только одного Анвара — того самого, в чьем магазине при взрыве погиб Витя Мокеев.
— А вещей каких-нибудь она не оставляла по-соседски? — спросил на всякий случай Крюков.
Оксана пожала плечами и задумалась.
— Нет, вроде. Хотя… После того, как отец ее застукал, а потом милиция к ней приходила, так она мне пакет один принесла. Тяжелый.
— А что в нем? — насторожился опер.
— Я не смотрела.
Сыщик недоверчиво усмехнулся и дернул плечом. Оксана правильно поняла его пристальный взгляд.
— Ну, одним глазком только. Там сверток какой-то был. Запчасти разные. Провода, винтики.
— Болтики, гаечки, картечинки, шрапнелька, — в тон ей продолжил Крюков. — Бомба, что ли? А ну, показывай!
Оксана побледнела и заохала:
— Ой, блин! А я и не подумала! Там этот пакет, в ванной лежит. Только я к нему теперь и близко не подойду.
Крюков отстранил ее и прошел в ванную. Под раковиной лежал большой пластиковый пакет. Опер осторожно приподнял его. Тяжелый, килограмма на два-три. Вполне хватит на то, чтобы вдребезги разнести самолет или вагон метро.
С лестничной площадки послышался виртуозный мат. Так каламбурить мог лишь один знакомый Крюкову человек — начальник убойного отдела полковник Шабанов.
— Крюков, отзовись по-хорошему! — взывал Женька. — Я же знаю, что ты где-то здесь! Скотина! Клянусь, ничего тебе не сделаю, только в глаза посмотрю! Я же в отпуск собирался, а ты опять труп подсунул!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Крюков аккуратно развернул сверток. Риск, конечно, был, но если до сих пор эта штука не взорвалась, то, может, и дальше не сразу рванет? Стараясь реже дышать, сыщик вышел в коридор, а оттуда на лестничную площадку. И здесь носом к носу столкнулся с Женькой.
Сыщик виновато улыбнулся и прежде, чем полковник успел вымолвить хоть слово, сунул ему находку. Тот вздыбил брови от удивления.
— Что это еще за херня?
— Ты говорил, что я только трупы находить умею. Вот видишь — не только. Получите и распишитесь — пояс шахида, размер сорок шесть — сорок восемь. Полнить не будет, гарантирую. И цвет веселенький, светло-черный.
Шабанов автоматически принял пакет и обалдело замер, глядя на подарок друга.
— И что я с ним должен делать? — проговорил он, наконец.
— Ну не знаю, — Крюков развел руками. — В конце концов, ты полковник, ты начальник. Придумай что-нибудь. А мне на работу пора.
Шабанов обернулся на дверь квартиры, откуда так же обалдело выглядывали его подчиненные.
— Что вылупились? Вызывайте взрывников!
Избавившись от груза, Крюков вышел из подъезда, сел в свою «рябуху» и запустил движок…
Тем временем в квартиру к Оксане позвонили. Она открыла — на пороге стоял человек в камуфляже.
— Оксана Короленко? — спросил он. — Собирайтесь, с вами хотят побеседовать.
— Кто?
— У нас мало времени, — поморщился гость, делая шаг назад, будто собрался уходить. — Я жду вас внизу, в машине…
По лестничной площадке сновали люди в милицейской форме. Оксане и в голову не могло прийти ничего плохого. Она оделась, спустилась вниз и вышла на улицу. Полковник ждал ее внизу, опершись на крышу иномарки.
— Садитесь быстрее, — приказал он, открывая дверцу.
Оксана устроилась на заднем сиденье. Полковник сел рядом, левой рукой зажал ей рот и вонзил в плечо иглу шприца. Оксана вздрогнула, хотела закричать, но почувствовала, что теряет сознание.
Сидевший за рулем Ибрагим оглянулся на Полковника и спросил:
— Можно трогать?
— Да, поехали, — распорядился тот.
Иномарка тронулась с места и влилась в поток других машин.
Алан приехал на рынок, принадлежавший известному барыге Мусе, рассчитывая получить здесь информацию о Полковнике. К тому же в целях конспирации ему пришлось оборвать связь с земляками. Денег от них он также принимать не хотел. А где еще можно заработать, как не на рынке?
Для начала он походил по рынку. Народу здесь было — не протолкнуться. Алан издали увидел здание администрации. Он вошел в дверь и поднялся на второй этаж. В кабинете с надписью «Директор» за столом сидел человек весом под центнер с типичным лицом кавказца.
— Чего тебе? — спросил он неприязненно.
— Работу ищу, — ответил Алан.
— Откуда ты?
— Из Нальчика, — соврал Алан. — Туристов на Эльбрус водил, но сейчас работы не стало, опасно. Не местные, так федералы голову открутят. А с той стороны хребта сваны налетают. Я так чуть две группы не потерял…
Толстяк откинулся на стуле, внимательно разглядывая Алана.
— Воевал?
— Приходилось. В составе Абхазского батальона.
— Ладно, — толстяк облокотился на стол. — Меня Мусой зовут. Я тут самый главный. Пока будешь грузчиком работать, а там посмотрим. Устраивает?
Алан согласился. Работа грузчика давала ему оперативный простор. Он бы не хотел быть привязанным к какой-то отдельной палатке.
Выйдя с рынка, он столкнулся с толстым бритоголовым здоровяком, комплекцией не уступающим Мусе. Здоровяк пришел в ярость.
— Ты что, хрен гребаный, обурел в корень? Не знаешь, на кого бочку катишь? Я — Дыня!
И махнул кулачищем размером с ведро. Резкости ему было не занимать. Алан едва успел нырнуть под бьющую руку. Не разгибаясь, он провел серию ударов по пузу толстяка, целясь в печень и желудок. Дыня замер. Точный удар сбил ему дыхание. Алан выпрямился и нанес сокрушительный удар коленом в корпус, а за ним — удар ногой в голову с разворотом. Дыня завалился на спину, сбив несколько лотков.
