– Надя, что вы можете рассказать о вашей няне, Алисе?
– Она заигрывает с моим мужем, пытается соблазнить, хотя отлично понимает, что это невозможно… Развлекается девочка, вот и все дела. Мы все знаем это. Прогнать я ее не могу, да и не хочу, она хорошая няня, очень дисциплинированная, исполнительная, хотя, признаться, ее чрезмерная навязчивость по отношению к Диме подчас раздражала… Неприятно, когда тебя держат за дуру…
– Вы не пробовали говорить с ней?
– Почему же, говорила, она обещала сдерживать свои чувства… Но всем же и так понятно, что никаких чувств нет, просто ей скучно, вот она и валяет дурака… Я не злюсь на нее… Хотя, возможно, теперь, после того как она помогла Диме увезти моих детей, я ее и уволю… И знаете, даже не столько из-за чрезмерной преданности моему мужу, просто не хочется иметь в доме свидетеля… Вы понимаете меня?
– Да, отлично понимаю и абсолютно согласна с вами: Алиса будет вам постоянно напоминать о том, что вы захотите забыть…
– Вот именно… Я даже не уверена, что мне нужна будет няня… Я сама со всем справлюсь. А если почувствую, что трудно, найду какую-нибудь женщину в возрасте… Господи, как же все это пошло… Я вот говорю с вами, и мне постоянно хочется себя ущипнуть, ведь я знаю, кто вы и зачем здесь, но не могу, не хочу верить, что Сережи уже нет в живых… Ночью я плакала, а сейчас слез нет, словно мой организм не позволяет мне раскисать… У меня же дети… Действительно, Егор похож на Сережу, но на самом деле он похож на меня… Юля, помогите нам найти убийцу…
– Я заеду за вами сегодня вечером…
Юля выходила из комнаты в полной уверенности, что Дмитрий сделает все, чтобы Надя забыла Саблера, и еще подумала, что его жена на самом деле стоит того, чтобы ее простить и принять обратно.
9
Девушка была на редкость красивой, белокожей, с длинными черными локонами, стройными бедрами и нежной грудью, и Шубин, глядя на то, как она медленно и сонно натягивает на себя чулки, чтобы вернуться туда, откуда она пришла, – на ночные, выстуженные улицы, – почему-то вспомнил картину Гойи, где художник изобразил герцогиню Альба, свою возлюбленную. Девушка была проституткой, Шубин привел ее прямо с улицы в комнату, которую они делили с Василием (понятливый братец уже давно крепко спал в своем кабинете, в другом крыле офиса, измученный размышлениями об убийстве Саблера), угостил вином и провел с ней несколько часов. Он не помнил, как звали герцогиню Альба, поэтому решил про себя звать эту девушку Альбой.
– Можно, я буду называть тебя Альбой?
– Да зови как хочешь. Мне-то что… – отмахнулась она, глядя в окно, на падающий снег.
– Ты оставайся здесь, отоспишься, отдохнешь, куда собралась?
Она стояла перед ним уже в черных чулочках, розовом бюстгальтере и попыхивала сигареткой. Шубин глаз не мог от нее отвести, так она была хороша. Он понимал, что ее где-то ждут, те, кому она должна будет отдать почти все те деньги, что он сунул ей в сумочку, и при этой мысли ему становилось нехорошо. Неужели сейчас, ведь за окном глубокая ночь, ее снова куда-то повезут, отдадут на растерзание пьяным мужчинам… Брр… Он редко пользовался услугами профессионалок, да и сегодня бы провел вечер перед телевизором, если бы не увидел эту куклу из окна, недалеко от агентства. Возле нее тормозили машины, мужики торговались, она огрызалась, в цене не сходились, и машины уезжали, а она продолжала стоять, кутаясь в длинную лисью шубу, и курить одну сигарету за другой… Первой мыслью было пригласить, напоить чаем, чтобы она согрелась. Но все повернулось по-другому… Долгое воздержание дало о себе знать, девушке не пришлось доводить его до готовности, оказалось, что он был готов уже несколько месяцев, да только не хотел сам себе признаваться в этом… Все было хорошо в ней, давно уже он не получал такого наслаждения, вот только целоваться она наотрез отказывалась, отворачивалась, извивалась под ним всем телом, перепачкала яркой помадой простыни…
– Видно, что ты добрый мужчина, – улыбнулась она усталой улыбкой, – да только у меня хозяева есть, и они не позволят мне отдыхать…
– Так уже скоро утро…
– Нет, до утра еще далеко, пару раз еще можно съездить… А уж потом буду отсыпаться…
– А где ты живешь?
– Мы с девчонками квартиру снимаем. Спим в одной комнате, на одной широкой кровати, зато дешево… Мужиков, сам понимаешь, не водим, на работе уже тошнит от них… Да нет, это я не про тебя… А у тебя давно никого не было, так?
– Так. Как же случилось, что ты стала тем… кем стала?
– Не стану врать, что приехала с Украины, что работы не было… Нет, все не так. Я москвичка, представляешь? – И она вдруг закатилась в нервном смехе. – У меня и квартира была, и работа… Влюбилась просто, вот и все. Квартиру продала, чтобы помочь моему жениху бизнес начать… А бизнес – вот он, девочки по вызову… Сначала он меня своим дружкам отдал, а потом я стала работать на него… Но он разбился в прошлом году, на машине, вот так же зимой, в гололед, пьяный был… А дружки остались, вот и не отпускают меня… Понимаю, что качусь, уже скатилась дальше некуда, а что могу поделать? Они говорят, что я им еще и деньги какие-то должна, вернее, это не мой долг, а того парня… Зачем тебе все это?
– Я бы мог предложить тебе работу.
– Такую же?
– Нет. Хорошую, чистую, но поначалу платить будут не так уж и много…
– Не знаю, что ты имеешь в виду, да только я не смогу уйти, не получится… А сбегу – все равно найдут, убьют. Машу, мою подружку, убили. Ее в мусорном баке нашли с перерезанным горлом. Тоже сбежала, замуж собиралась за одного из клиентов… Чистой жизни захотелось.
– А если ты долг отдашь?
– Тогда отпустят.
– И большой долг?
– Пятнадцать тысяч баксов.
Шубин задумался. Деньги у него, конечно, были. И он мог бы выкупить эту девушку, но где гарантия, что она не вернется на панель? Он же ее совсем не знает…
– У меня есть деньги, я могу тебя выкупить, но…
– Боишься, что я туда вернусь? Что обману? Правильно боишься. Но я не про себя, а про них. Это с ними надо договариваться. Если ты лох, они кинут тебя, вернее, меня… Это я так сказала, что отпустят, – на самом деле никаких гарантий…
– Мне надо знать твоего хозяина, все его данные, фамилию, адрес… Если ты, конечно, сама хочешь завязать с этим делом…
– А ты спроси любую девушку, что стоит на панели, хочет она уйти оттуда или нет… Ты не представляешь, что это за работа такая… Проститутки умирают молодыми, может, слышал? И не своей смертью…
– Тогда напиши все, что знаешь про своего хозяина…
– А что за работа-то? Чем ты занимаешься?
– Частное детективное агентство.
– Интересно…
– Честно скажу, мы здесь недавно, Москву я почти не знаю, работать будет трудно… А ты все-таки москвичка…
Он говорил, а сам думал о том, как отнесется к тому, что он собирается сделать, Земцова. Скажет, что нам никто не нужен, что лишний рот, что и так работы нет… Или поможет, позвонит Харыбину?
– Оставайся тут ночевать…
– Я сегодня маловато заработала…
Шубин спрашивал себя: то ли он пьяный, то ли сошел с ума? И что с ним вообще происходит? Будь его воля, он запер бы девушку на ключ и никуда не выпускал, пока о ней не забудут…
– Значит, так. Сиди здесь и жди меня. Я приду через пять минут.
Он вышел из комнаты, запер ее и отправился в кабинет Земцовой, открыл сейф и взял оттуда четыре с половиной тысячи долларов. Двигался как во сне, представляя себе удивленное и вместе с тем радостное лицо Альбы. А что, если ему удастся спасти эту заблудшую душу? Утром он сходит в банк, возьмет деньги и положит обратно в сейф…
Он вернулся в комнату. Девушка сидела на кровати уже одетая. Шуба ее большим лохматым зверем распласталась рядом на постели.
– Я уж думала, ты запер меня…
– Звони своему хозяину и скажи, что готова отдать часть долга. Четыре тысячи зеленых. А пятьсот – это тебе к тем, что я уже заплатил, чтобы расплатилась с квартирной хозяйкой, я не знаю, так, на всякий случай, возьми себе… И возвращайся сюда. Здесь есть одна комната, ее можно привести в порядок, и будешь жить, работать у нас…
– Но он не отпустит, пока не отдам ему все пятнадцать…
– Ты звони, скажи, что я хочу с ним поговорить…
Она позвонила, Шубин напрягся, вслушиваясь в односторонний разговор.
– Это я, Вероника. Один человек хочет с тобой поговорить, он собирается выкупить меня… Ты не ори, выслушай… Тебе деньги сейчас отдадут, четыре тысячи зеленых… Приезжай и сними охрану… Записывай адрес…
Шубин продиктовал ей улицу и номер дома. В голове шумело, колени почему-то ослабли. Девушка написала фамилию и телефон своего сутенера.
– Сиди тут и никуда не уходи, я скоро приду…
Он пошел к Василию, разбудил его, в двух словах рассказал, что задумал. Китаев широко раскрытыми глазами смотрел на брата, после чего повалился на кровать и снова захрапел. Должно быть, решил, что ему все это снится.
