Семен Афанасьевич Венгеров (1855–1920) – историк литературы, умер в Петрограде 14 сентября 1920 г.; Василий Васильевич Сиповский (1872–1930) – историк литературы, член-корреспондент Академии наук (с 1921 г.); Павел Никитич Сакулин (1868–1930) – литературовед, академик АН СССР (1929); Иван Иванович Толстой (1880–1954) – филолог-античник, академик АН СССР (1946), в 1918–1953 гг. – профессор классической филологии ЛГУ.
33.
Владимир Николаевич Соловьев (1887–1941) – историк театра, театральный рецензент, еще в предреволюционное время спорадически выступал как режиссер. В 1920-е ставил в Театре народной комедии, Театре новой драмы, Молодом театре, Ленинградском театре драмы им. Пушкина, Малом оперном театре. Ср. рассказ Дины Шварц о его гибели в блокаду: «У него была великолепная библиотека, уникальная библиотека. Он жил на Загородном, когда он услышал бомбежку, он побежал к себе домой и стал спасать эти книги, бегать от полки к полке, прикрывая собой. И умер» (Война – не война, но экзамен будет… // Петербургский театральный журнал. 1994. № 5. С. 53).
34.
Игорь Владимирович Воинов (1897?-1942) – поэт, прозаик, автор поэтического сборника «Чаша ярости» (Париж, 1938). Эмигрировал в 1920 г. в Финляндию, в 1923 г. переселился в Париж. См. о нем: Петербург в поэзии русской эмиграции (первая и вторая волна) / Сост. Р. Тименчика и В. Хазана. СПб., 2006. С. 180–181, 613–614.
35.
Ярослав Владимирович Воинов, брат Игоря Воинова, перебрался в Эстонию в 1920 г. Заведовал литературным отделом газеты «Последние известия» (Таллинн), издал сборник «Саркофаг одной весны: Стихи» (Ревель, 1920). В конце 1920-х у ехал из Эстонии в Южную Америку. Ср. о разговоре М. Кузмина с художником В.В. Воиновым: «Рассказывал он биографии своих 12 братьев: казак расстрелян, секретарь Великого князя Дмитрия Павловича убежал, Ярослав тоже, еще какой-то тоже» (Кузмин М. Дневник 1921 года / Публ. Н.А. Богомолова и С.В. Шумихина // Минувшее. Париж, 1991. Вып. 12. С. 469). См. о нем: Петербург в поэзии русской эмиграции. С. 184–188, 615–616.
36.
См. о нем (1890–1920?), ученике студии Л. Шервуда, экспоненте «Мира искусства»: «…организаторы театра при “Детском городке” в Краснодаре <….> осенью 1920 года <…> обратились к молодому, даровитому художнику Святославу Владимировичу Воинову, предложив ему принять участие в предполагаемом деле. С тех пор прошло уже больше 2 лет. Трагической смертью погибла молодая жизнь художника» (Юнгер А. Художник в «Театре для детей» // Васильева Е., Маршак С. Театр для детей. Сборник пьес. Краснодар (Екатеринодар), 1922. С. 231–232).
37.
Ринальдо Викторович Лоренцони (1857–1924) – лектор итальянского языка на историко-филологическом факультете Петербургского университета. Ср. в письме К.В. Мочульского от 22 октября 1912 г.: «Я написал итальянскую поэму в терцинах, в подражание Данте. Дело происходит в Purgator’и, где Данте встречает знакомых лиц – Вогака, Лозинского, Тэдди, Лоренцони – одним словом, всю итальянскую компанию. Думаю прочесть ее на лекции у Лоренцони» (Мочульский К. Письма к В.М. Жирмунскому. С. 146). В некрологе Г.Л. Лозинский писал: «Многие из старых студентов помнят еще, вероятно, его характерную фигуру, его степенную походку, когда он по университетскому коридору направлялся во вторую или четвертую аудиторию комментировать “Божественную Комедию”. Он не искал популярности среди слушателей, иногда отпугивал напускным пессимизмом. Но достаточно было подойти к нему без задней мысли, навести его на интересующую его тему, не требовать от него “грамматики”, как он становился незаменимым учителем. Он был действительно носителем римского духа: достаточно было посмотреть на его величавую осанку, послушать, как он декламирует Данте или веселые сонеты Белли на римском наречии. В беседы со слушателями он вносил остроумие, образность, красочность, все то, что заставляет любить итальянский язык и литературу живой, а не книжной любовью. За этот дар ученики Лоренцони будут высоко чтить его память. Непрактичный в устройстве личных дел, болезненно-подозрительный порою, он за сорок лет жизни в России постиг какую-то жизненную мудрость, которую его друзья особенно оценили в тяжелые большевистские годы. Эти-то годы и сломили его крепкий организм и преждевременно свели его в могилу. В Петербургский университет покойный был приглашен Веселовским в 1902 году. До этого он преподавал в Петербургской Консерватории и состоял лектором Харьковского университета. В харьковских “Университетских известиях” была помещена его статья о поэте Кардуччи, а в 1892 г. он напечатал в Петербурге любопытную брошюрку (по-французски), содержащую обзор теорий о происхождении современного итальянского языка. Если не ошибаюсь, единственный экземпляр этой брошюры хранится в Публичной Библиотеке, а все остальные погибли во время странствований автора по России. Обстоятельства жизни и неуверенность в своих силах не позволили Р.В.Лоренцони продолжать научную работу. Но он и без многочисленных печатных трудов сделал много для распространения итальянского языка в России и внушил своим ученикам горячую любовь к итальянской литературе» (Звено. 1924. 23 июня).
38.
(и) точка (итал.).
39.
божественный (итал.).
40.
жалко! (итал.).
41.
Алексей Степанович Ломшаков (1870–1960) – профессор Политехнического института в Санкт-Петербурге, специалист по теплоэнергетике, председатель Союза русских академических организаций за границей.
42.
Николай Владимирович Ястребов (1869–1923) – профессор Петербургского университета, историк славянских народов. Эмигрировал в 1919 г., с 1920 г. профессор Пражского университета.
43.
Давид Давидович Гримм (1864–1941) – правовед, экономист. В 1920 г. жил в Финляндии, затем в Париже, с 1922 г. – в Праге.
44.
Андрей Дмитриевич Руднев (1878–1958) – филолог-монголовед, профессор Петербургского университета, в 1918 г. уехавший на выходной к семье в Выборг и оказавшийся в провозгласившей независимость Финляндии, где остался жить и работать.
45.
Лоллий Иванович Львов (1888–1967?) – поэт, критик. В Финляндии оказался в 1919 г. Одно время числился ассистентом юридического факультета Русского научного института в Берлине (1923–1924 гг.).
46.
Григорий Лозинский был инициатором издания ахматовского сборника «Подорожник» в основанном им кооперативном издательстве «Петрополис» и, вероятно, был заказчиком перевода стихотворения португальского поэта Антеро де Кентала «Заре» (Лозинский Г. По поводу одного стихотворения Анны Ахматовой // Голос России (Берлин). 1922. 27 августа; Тименчик Р. Анна Ахматова в 1960-е годы. М., 2005. С. 367). «“Подорожник” был пущен в продажу на общем собрании членов “Петрополиса” в апреле 1921 г.<…> Интересно было выступление Льва Дейча, возражавшего против печатания ”Петрополисом” стихов. С ответом выступил Гумилев, произнесший речь в защиту поэзии. Присутствовавшие молчаливо высказались за тезисы Гумилева: почти каждый унес с собою по одному или по нескольку экземпляров “Подорожника”. Номинальный тираж “Подорожника” – 1000 экземпляров; в действительности было отпечатано значительно большее количество. Было выпущено 100 нумерованных экземпляров на бумаге верже, для членов кооператива, и 60 именных на плотной бумаге. Почти все книжки – в белой обложке; некоторое количество в серой, обрезанной по краям» (Лозинский Г. Petropolis // Временник Общества друзей русской книги. II. Париж. 1928. С. 36). Перед побегом из Петрограда он составил письмо, которое впоследствии обнародовал в эмигрантской печати:
«До Петрограда дошли сведения, что за границей, в Германии, готовится новое издание “Подорожника“ Анны Ахматовой, выпущенного в свет в апреле с. г. Кооперативным Издательством “Petropolis”.
“Petropolis” не располагает никакими иными средствами, чтобы воспрепятствовать осуществлению этого плана, кроме обращения к русской зарубежной печати.
Не говоря о том, что самовольная перепечатка “Подорожника” наносит существенный ущерб издательству, положившему много труда и денег на выпуск книги при самых неблагоприятных условиях книжного рынка, – подобный образ действия со стороны заграничного издательства затрагивает интересы автора, подобно “Petropolis’у”, лишенного возможности охранять свои права.
Издательское право на “Подорожник” отчужденно Анной Ахматовой “Petropolis’у” сроком на пять лет.
В настоящее время в Петрограде готовится новое, дополненное издание «Подорожника», и определенный процент с продажной цены отчисляется в пользу автора. Всякое неавторизованное издание наносит материальный ущерб последнему, и едва ли русское общественное мнение за границей, зная экономическое положение русских писателей, спокойно отнесется к этому факту, в особенности, когда дело идет об Ахматовой.
За “Подорожником” могут последовать и другие перепечатки. “Petropolis” энергично протестует против нарушения его прав, делающего невозможным продолжение серьезного культурного дела, объединившего группу лучших русских писателей, которые работают, невзирая на тяжелые условия существования.
