– Зачем? Не хочу мешать. Спокойной ночи. – И он закрыл за собой дверь.
Линнет бросилась следом за ним, но Корд схватил ее за руку.
– Оставь его. Он всегда такой. Не успеешь моргнуть, он уже бесится. Всегда так было: ему что ни скажи, он тут же начинает сердиться.
Взглянув Корду прямо в глаза, Линнет гневно обрушилась на него:
– И зная, какой он вспыльчивый, вы специально его разозлили!
Корд скептически ухмыльнулся.
– Что ж, отрицать не стану. Однако когда ставка сделана на такую славную крошку, как ты, то любые средства хороши. – Он держал руку Линнет, время от времени поглаживая ее от запястья до локтя.
Линнет сердито отпрянула.
– Раз уж вы сами себя пригласили на ужин, то можете есть его… – И она швырнула полусырое мясо в деревянную миску, забрызгав себе платье.
Корд был в восторге. За все тридцать шесть лет своей жизни он еще не встречал женщин, которые могли бы противиться его чарам, имея в виду тех, конечно, кого он хотел добиться. Сопротивление этой женщины вызвало в нем чуть ли не благоговейные чувства. Он стал медленно есть, совершенно не думая о еде: Корд наблюдал за тем, как Линнет в сердцах втыкала и вынимала иглу из чего-то, напоминающего мужскую рубашку. Покончив с ужином, он поднялся, потягиваясь. Белая бахрома колыхалась вокруг него, а бисеринки отражали пылавший в очаге огонь. Заметив, что Линнет украдкой посматривает на него. Корд широко осклабился.
– Милая моя мисс Тайлер, вы подарили мне дивный вечер, просто дивный. Но, увы, мне надо идти.
Линнет кивнула.
– Спокойной ночи.
Он снова ослепительно улыбнулся и с многозначительным видом задержался у двери.
– Обычно я не останавливаюсь в Шиповнике, но теперь – как знать, – возможно, и передумаю. Пожалуй, было бы совсем неплохо этой зимой остаться здесь и посмотреть, что из этого получится. – И он ушел.
Корд направился в лавку Девона. Там его уже ждали. Он был неплохой рассказчик, и его визиты доставляли людям удовольствие. Улыбнувшись расположившимся около огня и сгоравшим от нетерпения детям, которым в честь прибытия Корда в Шиповник позволили засидеться допоздна, он прошел за прилавок к своему кузену.
– Она действительно прекрасно готовит, эта твоя маленькая леди!
Девон ответил ему холодным взглядом: этот человек был не только старше его на целых десять лет, но большую часть жизни Девона был его соперником.
– Что-то не припомню, чтобы я оставил на ней свое клеймо.
– Просто захотелось еще раз услышать это от тебя. Тем более что слышать эти слова мне очень даже приятно. – И Корд медленно направился к камину, на ходу затевая очередной рассказ.
Глава 6
Некоторое время Линнет тихо стояла в дверях, держа под мышкой накрытую салфеткой корзину. Она разглядывала окруженного восхищенными слушателями Корда; его необыкновенно светлая шевелюра и штаны из оленьей кожи, обшитые бахромой, сразу выделяли его среди других. Долл Старк схватил ее за руку и молча кивнул в сторону двери, что была в задней стене лавки. Никто даже не заметил, как Линнет открыла дверь, ведущую, как она думала, во двор, к конюшне. И тут Линнет охватил внезапный испуг: она очутилась в незнакомой комнате. Она не сразу привыкла к темноте, а немного освоившись, увидела лежащего на узкой постели Девона. Его рубашка и сапоги валялись на скамье. На смуглой коже Девона играл лунный свет, а черные густые волосы вились вдоль шеи. До чего же он казался сейчас молодым и очень похожим на индейца! «Совсем такой же, как воины Бешеного Медведя», – восхищенно изумилась Линнет. Она вспомнила и ожерелье, которое было на нем в ту ночь, когда Девон спас ее.
Линнет на цыпочках подошла к стоявшей у кровати скамейке. «Только поставлю корзину, – подумала она, – и уйду». Девон пошевелил во сне пальцами. Как ей захотелось коснуться его! Оказывается, он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, их голубизна казалась совершенно невероятной на темном лице…
– Я принесла тебе ужин, – тихо сказала она. – Я не вошла бы сюда, но Долл Старк кивнул в эту сторону, и я подумала, что попаду на улицу, – принялась поспешно оправдываться Линнет. Впрочем, то обстоятельство, что она перепутала двери, никоим образом не объясняло, почему она оказалась сидящей рядом с ним и тем более почему она протянула руку к его теплым пальцам.
Девон сел, спустив босые ноги на пол, и провел ладонью по своим густым волосам. Интересно, какие они на ощупь – жесткие или мягкие? На груди Девона волос не было. Под гладкой темной кожей проступали продолговатые, плотные полоски мускулов.
– Ты ничего не должна была приносить мне. Линнет улыбнулась, стараясь не смотреть на его тело.
– Знаю, что не должна. Мне просто захотелось. Я не могу допустить, чтобы ты остался голодным, ведь это я виновата в том, что ты не ел и не спал.
Девон взял корзину.
– Я, когда заведусь, делаюсь просто ненормальным и могу наговорить что угодно. Но на это не стоит обращать внимания. О Боже! Неужели это жареный цыпленок? Быть того не может!
– Целый цыпленок и целый яблочный пирог.
– Мне кажется, я смогу съесть и то и другое целиком.
– Мне тоже так кажется.
Пока Девон вгрызался в куриную ножку, Линнет осмотрела комнату. На дальней стене висела полка. Линнет подошла поближе, чтобы полюбоваться резными фигурками. Ей трудно было рассмотреть их в темноте, однако они явно очень походили на те, что Линнет видела при входе в лавку. Она провела по одной из фигурок пальцами, наслаждаясь безупречной плавностью резьбы. Девон с интересом наблюдал за ней.
– Это твоя работа?
Он кивнул с набитым ртом.
– Девон, ты хоть понимаешь, что это настоящие произведения искусства? Ты мог бы продавать свои фигурки за большие деньги, если бы жил на востоке, в Европе.
На минуту он перестал жевать.
– Ерунда, просто балуюсь ножичком. У моего отца получалось гораздо лучше, чем у меня.
– Трудно представить! – Она взяла другую фигурку. – Каким он был? Ну, твой отец? Девон улыбнулся.
– Хороший был человек. Все его любили. О таком отце мальчишка может только мечтать. Когда надо, оставлял меня в покое, а иногда дубасил меня от души, тоже когда надо.
– Он ведь был не таким уж старым, когда умер, да?
– Да, – угрюмо подтвердил Девон.
– Как это произошло? – тихо спросила Линнет.
– Медведь. – Казалось, в это единственное слово Девон вложил всю свою печаль, которую носил в себе с тех самых пор, как медведь разорвал на части его обожаемого отца. Гэйлон тогда еле удержал Девона, чтобы тот не бросился на зверя с голыми руками. Впоследствии Девон поражался, откуда у старика взялось столько силы, ведь Девон был уже здоровый детина двадцати трех лет.
