— Вика, привет! Я зайду за тобой в семь часов?
— Вадим приходи пораньше! — Голос Виктории был весел и оживлен. — Мама собирается испечь пирог. Посидим, почаёвничаем.
— Ладно. — Улыбнулся Вадим. — Приду пораньше.
С Викиной мамой у Вадима наладился наичудеснейший контакт. Елизавета Васильевна была приятно изумлена, когда наконец уяснила, что презентабельный мужчина с суровым взглядом, никто иной как Вадька, тот самый сорванец, что создавал проблемы её дочери. Вадим был предельно вежлив и вёл себя несколько скованно, но только поначалу. Елизавета Васильевна не была бы светской дамой, если бы не смогла бы своими мягкими подкатами и подходами, расшевелить на беседу любого молчуна. Через каких-то тридцать-сорок минут Зорин чувствовал себя в гостях легко и непринужденно. Вопросы его уже не смущали. Напряжение пропало, и за чашкой чая, он бесцеремонно позволял себе шутить, острословить, что не всегда замечал за собой. Елизавета Васильевна хохотала и подкидывала темы в разговор, как палки в огонь. Вика иногда одергивала мать, но та отмахивалась, и поощрительно кивала Зорину головой, слушая его рассказы столетней давности.
И вот теперь, как верный признак того, что в ихнем доме он гость желанный, его ждал пирог, а это уже для начала не плохо.
Вика нравилась ему. Нравилась тогда, и нравилась спустя годы, сейчас. Вадим крутил в голове, как деликатно и толково преподнести ей свои чувства, чтобы не сморозить какую нибудь чушь, и не дай бог показаться смешным. Очевидно, девушка чувствовала это, но спешила помочь ему проявиться.
Они сидели в опустевшем ночном дворе, на скамейке, у подъезда Викиного дома. После маминого пирога, было решено забуриться в кино. В прокате шумел сверхкассовый блокбастер «Титаник». Народ отвыкший было от кинотеатров, необыкновенно живо и рьяно кинулся на просмотр этого киношедевра. Места были забиты все, как в старое доброе время. После кино, они медленно шагали, делясь впечатлениями, и обсуждали острые моменты фильма.
А сейчас Вадим сидел с Викторией, на плечи которой традиционно был накинут пиджачок. Правой рукой он не сильно приобнимал девушку, легонько прижимая её к себе, создавая тем самым комфорт и тепло. Где-то неподалёку выясняли отношения коты, вынося на повестку территориальный вопрос.
Вадим заговорил неожиданно. Неожиданно для самого себя. Видимо настал момент, и он решил: пора.
— Вика. — Голос потерял твёрдость. — Я хочу сказать… Ты прости меня за все дела… За все проделки… Ну, тогда в детстве. Много тебе насолил. Не со зла это…
Распланированная речь, как испуганная лань куда-то исчезла, а вместо заготовленных признаний, с языка слетали совершенно не те слова. Виктория повернулась к нему. Лицо её было серьёзно, но в самой глубине глаз плясали озорные чертинки.
— Я знаю, Вадя, что не со зла. — Тихо произнесла она.
Мягкий тон девушки придал смелости и воодушевил Вадима на продолжение.
— Ну, ты знаешь, как оно бывает. Кто тебе нравиться, того и дёргаешь за косички. Это как закон.
— А я тебе нравилась? — Озорные чёртики заплясали ещё больше. — Это же было детство, Вадька! Какой ты дурачок.
— Верно, детство. — Вадим понизил голос. — Но и дети ведь тянутся только к тем, кто им симпатичен.
Последние слова были произнесены совсем тихо и близко к губам Вики. Наверное, полушепот был переходным мостиком, от слов к чему-то ещё. Вадим знал к чему. Больше всего он боялся, что девушка отстранится или засмеётся. Он не хотел, чтобы так было. Но Виктория, словно ожидая этого, сама подалась навстречу. Губы их встретились в жарком, неистовом поцелуе. Викины губы были жадные и страстные. Вадим долго не отпускал, пока сама Вика не оттолкнула его.
— Всё, Вадька, всё. — Улыбаясь, отстранилась она. — Сумасшедший. Мы же на улице.
— Так никого нету! — Вадим сделал ещё попытку заполучить её в объятия.
— Ну, Вадим, перестань. — Отмахнулась девушка и, переключая его внимание, спросила:
— Ты завтра придёшь?
— Спрашиваешь! Прилечу!
Вика засмеялась.
— Позвони сначала! Летун! Ну, ладно всё! Пока! — Вика, сделав ручкой, улыбнулась и забежала в подъезд.
С этого дня, а вернее вечера, их отношения поднялись на новый виток развития. Они были достаточно взрослые, чтобы продолжать юношеские пылкие встречи под луной и распалять себя по одури поцелуями. У Вадима была своя квартира, и Виктория, оставшись на ночь раз, потом осталась и два, и скоро перебралась к Вадиму насовсем. Пружины старого дивана ответно реагировали на страстно-импульсивный поединок любящих тел. Вика стонала, с надрывом в голосе и не всегда выдерживала столь бешеной страсти.
— Вадь-ка-а! Милый! Всё-о-о! Не могу больше! — Разметав волосы, по подушке шептала она. — Сумасшедший!
Мать Виктории не была ограниченной в вопросах морали, чтобы высказывать неодобрение и судить дочь за легкомысленность. К тому же выбор дочери ей импонировал. А что живут вне брака, что ж… Теперь молодежь живёт по меркам своего времени.
Вадим был счастлив. Да, пожалуй, тогда он был счастлив. И ничто, вроде ничто не предвещало плохого.
С вечера постучалась соседка. Сообщила, что был звонок. Просили передать, чтоб Зорин на завтра явился на какой-то там смотр. Сказали, что, мол, знает…
Вадим поблагодарил соседку, а утром следующего дня был уже там. С собой принёс спортивные штаны, майку. Это было условие администрации.
Крепкий коренастый мужчина, не высокий, с аккуратно подправленными усами, осмотрел прибывших. Скорее всего, он здесь отвечал за подбор охранников.
— Что ж начнём с физкультуры. — Протянул он. — Переодевайтесь и все в спортзал!
Спортзал был большой и просторный. Вмещал в себя помимо турников, брусьев и матов, отгороженный участок под ринг. В правом углу зала, отчаянно мутузил грушу чернявый парень, в спортивных трусах. Другой, посветлее, сидел на скамье, и что-то зубоскалил на удары первого. Новичками, похоже, они не были.
— Давайте, вместо разминки, бег по кругу. — Распорядился усатый. — Потом на турник. Отжимание. Потом… Дальше скажу!
Всё это было знакомо и избито. И не тянуло на серьёзную проверку. Подтянулся Зорин шестнадцать раз. Легко мог больше. Но к чему? С отжиманием не возникло трудностей. Наотжимался в своё время. Ребятам, что стояли рядом такое и не снилось.
— Ладно! — Подвёл итоги, так и не представившийся усач. — В принципе не плохо! Все, я думаю, разогрелись, да? А теперь главный тест! На выносливость и боеспособность. Серёжа! — Крикнул он чернявому. — Давай, задвигайся! И перчатки достань!
— Сейчас проведём спарринги. — Продолжил он. — Каждый оденет перчатки. Ваша задача — продержаться на ринге не менее трёх минут, под ударами нашего боксёра. Если кто раньше занимался, может попробовать контратаковать. Но это не главное. А главное — не дать себя нокаутировать. Выстоять — вот ваша задача! Понятно?
Пока участники смотра выходили на ринг под удары Серёжи, Зорин откровенно скучал. Бой не вызывал в нём интереса, а мыслями он был в постели с Виктошкой.
— Следующий! — Крик вернул его в реальность.
Следующий был Вадим.
— Ребята! — Обратился он, вроде ко всем, но посмотрел на усатого. — Я здесь никто, чтобы менять правила. Но этот бокс, оставьте для других. Проверьте меня реально без ринга и без перчаток. Как это бывает на улице. Вот здесь возле матов. Клянусь, что никого не покалечу!
Немая сцена, видимо, была не только в пьесах Гоголя. Эту тишину надо было слышать. Потом раздался одиночный смех. Смеялся светлый парень.
— Серёг! Вот тебе и конкурент! А то всё: «Я вне конкуренции, вне конкуренции». Суши вёсла!
Серёга с мрачным выражением лица вылез из-за канатов, посмотрел на усатого. Тот с интересом изучал Зорина. Наконец, подошёл в плотную, спросил:
— Занимался чем?
— Занимался! — Кивнул Вадим. — Там подсмотрел, тут что-то запомнил. Вот так и научился приёмчикам.
В глазах усатого бесом промелькнул гнев.
— Серёж! — Посмотрел он на боксёра. — Давай в полную! Без перчаток как просит. Не обессудь, парень. — Усмехнулся Вадиму. — Серёжа — бывший КМС. Ты сам захотел.
Зорин пожал плечами, разминая кисти рук. Сергей уже сбросил перчатки и встал напротив него, поинтересовался:
— Не боишься с разбитой мордой уйти?
«Не добрый взгляд — отметил Вадим. — Парень давно не получал сдачи».
В ответ кратко бросил:
— Боялка поломалась, бояться теперь вот нечем.
— Ну-ну! — Усмехнулся тот, принимая боксёрскую стойку. — Готов?
— Готов! — Ответил Вадим, стоя свободно, опустив руки, как будто готов был не драться, а выслушать очередной анекдот.
Боксёр в прыжке сократил дистанцию, выстреливая левой в область подбородка, а правая шла на излёт, всем весом, в район челюсти, не оставляя шансов дерзкому новичку. Это было бы эффектно: два удара и нокаут. Эффектно, но только не с Вадимом. Удары пробуравили пустоту. Там, где должно было быть лицо, не оказалось ничего. Боковое зрение зафиксировало нахождение противника, но развернуться боксёр не успел…
