Той же ночью мне приснился первый сон. Я не говорю о тех мельтешащих, сменяющих друг друга картинках, которые снятся людям обычно, в том числе и мне. Нет, это был сон-видение.
Я очутилась у высоких стен за пределами города. Здесь собралась огромная толпа, причем соотношение людей и эльфов в ней было примерно одинаковым. Они все стояли и молчали; не было ни шума, ни разговоров, ни криков. Просто мрачное, угрюмое собрание, и тишина становилась все более и более зловещей.
Подъехала крытая повозка с круглой крышей, в которую была запряжена какая-то полудохлая кляча. Ее сопровождал отряд солдат. Глаза присутствующих обратились к новоприбывшим, которые проехали сквозь толпу, и люди провожали их пристальными, злобными взглядами. Процессия остановилась, и только теперь я заметила разрытую землю неподалеку. Из фургона вышли двое, и их сразу же окружили стражники — высокую кудрявую светловолосую эльфийку с манерами и походкой королевы, лет тридцати на вид, и с ней — молодого стройного эльфа с не менее надменным видом. Я бы дала ему не больше двадцати лет. Пленники презрительно смотрели на собравшихся, лица которых выглядели откровенно враждебно. Из толпы раздавались одиночные оскорбительные выкрики. На моих глазах двух эльфов под конвоем провели к вырытому ходу, и они спустились под землю. Затем несколько солдат тщательно забросали вход землей, и вскоре на его месте осталась лишь ровная поверхность.
Затем картина изменилась. Я находилась в крошечной комнате без окон и дверей, и единственным источником света была лампадка на столе. Пребывание здесь не причиняло мне никаких неудобств, чего нельзя было сказать об эльфах, притулившихся на полу. Молодой эльф скрючился и царапал ногтями земляной пол, его лицо было искажено мукой. Эльфийка сидела, привалившись спиной к стене, она жадно хватала ртом воздух. Красивое аристократическое лицо сейчас покраснело, его свела судорога. Для меня — шестилетней девочки — эта картина была настолько жуткой, противоестественной, что я оцепенела от ужаса и молча наблюдала за мучениями эльфов.
Они продлились еще долго. Пламя лампадки дрожало все сильнее и сильнее от нехватки кислорода. Хрипы эльфов звучали все слабее и слабее, сами они постепенно совсем перестали двигаться. Наконец, когда задохнувшиеся окончательно затихли, я проснулась.
Я была вся покрыта ледяным потом. Некоторое время, сидя в кровати, я глубоко дышала ртом, пока не убедилась, что никто не запирал меня в подземной тюрьме, я не задыхаюсь, а нахожусь во дворце. Мои руки тряслись, а зубы громко клацали друг о друга. Заснуть снова той ночью мне так и не удалось.
Сон был настолько реалистичный и настолько жуткий, что весь следующий день прошел для меня как в тумане. Рассеянно отвечала на вопросы и никак не реагировала на слова мачехи. Я восприняла увиденное как некое предупреждение и никому ни о чем не рассказала. Мой язык словно присох к небу. Каким-то образом я поняла, что стоит молчать как о сне, так и о красных глазах. С того дня я начала заботиться о сохранении своей тайны и точно знала, что никто не должен о ней узнать. Я не могла объяснить — почему. Просто знала. Со временем я услышала о таком виде смертной казни, как погребение заживо. Мне стало известно, что люди в таких случаях погибают не от голода и жажды, а гораздо раньше от нехватки воздуха. Тогда я впервые поняла, чему именно я стала свидетелем, и ужас, охватывающий меня, стал еще явственнее.
Взрослея, я научилась пользоваться этими снами. Не зная природы этих снов, я относилась к ним как к проявлениям моей интуиции. Периодически они снились мне сами, без предупреждения, а иногда мне было нужно что-то узнать, и тогда мое сознание приходило на помощь и сны являлись как по заказу. Я переносилась в разные места, видела всяких людей, многие события, почти всегда главными действующими лицами моих снов были эльфы с краснеющими глазами. Но кошмар о медленной казни двух эльфов снился мне достаточно часто — в детстве он потряс меня своей жестокостью и никогда не позволял забыть о себе. Каждый раз, видя его, я понимала, что это сон, что это все не по-настоящему, но ничего не могла поделать. Каждый раз я видела его как впервые и каждый раз просыпалась с криком ужаса.
На следующий день я была очень задумчива и свои лазаретские обязанности выполняла машинально. Оказав помощь раненым, сменив повязки и обновив лечебные плетения, я отправилась на кухню варить укрепляющий отвар. Кроме меня здесь больше никого не было, и моя погруженность в себя никому не бросалась в глаза.
Учитывая, что сны никогда меня не обманывали, можно предположить, что Арлионовская защита и защита, о которой говорил эльф в моем сне, — по сути одно и то же. Получается, взломать Арлионовскую защиту не получится — я поежилась, вспомнив о разорванном на куски воре. Эльф сказал, что она строится не на блоках, а на привязке к жизни поставившего ее мага. Взломать ее извне не удастся, пока жив маг — стоит и защита.
В этот момент у меня дрогнула рука, в которой была склянка с настоем мяты, который я должна была добавить в отвар. Жидкость выплеснулась через край, и пламя в очаге недовольно зашипело. Я же обдумывала вывод, который внезапно пришел мне в голову. Если Арлионовская защита действует, пока жив маг, значит, она перестает действовать, когда маг умирает, правильно? Следовательно, чтобы получить записи Виктора, которые будут находиться под этой защитой, мне придется убить мага, который ее поставил. Иными словами… архивампира? Честно говоря, это было не совсем то, на что я рассчитывала.
Сняв котелок с огня, я поставила его на стол и, взяв черпак, начала разливать отвар по кувшинам. Мысленно в это время еще раз перебирала варианты. Их всего два: либо отправиться в лабораторию Виктора прямо сейчас, пока защита еще не стоит, и устроить поединок с опытным магом, либо попытаться убить архивампира. Даже не знаю, какой из этих планов осуществить сложнее.
Конечно, истинно бессмертных существ в нашем мире не существует. И архивампира убить в принципе возможно, хотя и невероятно трудно. Мариус рассказывал мне о других расах и народах с точки зрения их магических и других способностей, отличавших нелюдей от людей. В частности, он говорил и о вампирах, которых, откровенно говоря, недолюбливал. Не знаю, с чем была связана его неприязнь, но архивампирам в свое время он посвятил целую лекцию. Что же мне о них известно? Они обладают совершенно невероятной способностью к регенерации — легко исцеляются от самых страшных ран, и вдобавок срок их жизни превышает срок жизни самых сильных архимагов. Поэтому можно сразу отказаться от попыток отравить, утопить, задушить или заколоть ножом Адриана — это не убьет его, а лишь разозлит. К тому же я не знаю, как подобное можно было бы осуществить. Вариант с отрубанием головы я бы тоже не рассматривала. Можно, конечно, попробовать вызвать архивампира на поединок, но я сильно сомневалась, что он воспримет меня всерьез, а если и воспримет, то эта дуэль точно окажется последним, что я видела в этой жизни. Нет, надо предпринять что-то такое, что убило бы короля быстро и с первой попытки, поскольку победить я могу только хитростью, а в открытом противостоянии ничего сделать не смогу. Если мое нападение окажется неудачным и Адриан после него сразу же поднимется, то мне конец. Мариус рассказывал о скорости и силе архивампиров, так что Адриан просто сделает из меня фарш, не попортив прически… С магией тоже сложно — у меня в арсенале нет смертельных плетений. Есть несколько разрушительных вроде того же «Гнева Донера», но не уверена, что их действие распространяется на архивампиров, в противном случае их не считали бы практически бессмертными существами. А как еще можно убить архивампира?
Проведя еще полдня в тяжелых раздумьях, я поняла, что не способна сама решить поставленную задачу. Значит, мне придется снова обратиться к моему подсознанию и надеяться, что мои сны помогут мне. Может, это неправильно — так сильно полагаться на них, но в данной ситуации мне больше ничего не оставалось.
Мои надежды оправдались. Сон не замедлил появиться, и уже на следующее утро я знала, что мне делать. Правда, для этого мне пришлось бы использовать очень сложные плетение и заклинание, но я решила, что справлюсь. Подслушав разговор Нарциссы с помощницами, я узнала, что штурм должен состояться через два дня. Это время я потратила на подготовку. Много времени ушло на то, чтобы за несколько секунд научиться создавать нужное плетение и правильно произносить заклинание. Затем я разведала, где находится кабинет Адриана, и разработала несколько схем, по которым мне предстояло действовать. Так что впервые за все время, что я была в плену, ко мне вернулась уверенность в себе.
Этот штурм прошел для меня примерно так же, как и предыдущий. Весь день я провела в лазарете, оказывая помощь раненым и выполняя поручения Нарциссы. Мне было известно, что в битве участвовал Виктор, и это позволяло надеяться, что гримуар находится в кабинете Адриана. Где был сам архивампир, мне было неизвестно, но выполнение плана твердо назначила на поздний вечер.
