я искал его уважения, как мечтал, что он будет гордиться мной, даже завидовать. Это случилось, Кира, он смотрит на меня снизу вверх, советуется. Рассказывает всем про сына – успешного предпринимателя, с такой гордостью. А я слышу его слова и ничего не чувствую. Мне все равно. Что со мной? Я так долго шел к своим целям, я всегда работал, я так близок к успеху. Откуда эта пустота, эта тоска по несбывшемуся и невозможному? Что сказали бы мои друзья, отец, если бы узнали, что мне не хватает в жизни руин зданий, звезд над головой и твоего смеха? Впрочем, может быть дело не в этом, может мне суждено всю жизнь прожить с пустотой внутри, тщетно пытаясь ее заполнить?»
Прошла неделя, прежде чем Кира решилась ответить на это письмо. Всю неделю она обдумывала Костины слова и наконец, написала осторожный ответ:
«С рождеством, Костя. Не могла написать раньше, ездила в горы кататься… Я рада, что ты все всем доказал, совершил, получил и заработал. Жаль, что это не принесло тебе счастья. Мне всегда казалось, что ты строишь не свое, а чье-то чужое счастье. Делаешь то, чего от тебя ждут, а не то, что хочешь. Мне неважно кто, что скажет о тебе или обо мне. Может и тебе уже стоит перестать оглядываться на окружающих? Что до пустоты, тут я вряд ли смогу помочь. Дело действительно не во мне, пустоту не заполнить другим человеком. Думаю, она исчезает, когда человек находит свой путь».
«Я не ты, Кира! – писал Костя в следующем письме. – Я не могу игнорировать чужое мнение. Да и деньги я люблю. Я уже не в том возрасте, когда можно все бросить и с одной сумкой уехать в другую страну, начать все заново, найти другой жизненный путь, отказаться от собственных достижений. Мне есть что терять».
На этот раз ответ от Киры пришел буквально через минуту:
«Что? Жизнь, которая не приносит тебе счастья?! А впрочем, поступай, как знаешь. Это твоя жизнь, твой выбор. И я не уговариваю тебя что-то поменять в ней. Я только хочу, чтобы ты был счастлив…»
Глава 5. Разрыв
Переписка между Кирой и Костей растянулась на несколько месяцев. Она то переходила в дружескую болтовню про дела, планы, погоду и настроение, то прерывалась на две-три недели, то вдруг вспыхивала, снова разгоралась, становилась очень личной, откровенной, острой, порой болезненной. Иногда, Кире казалось, что она обидела Костю, и он больше не станет ей писать, но проходила неделя или две и мужчина вновь объявлялся.
Тем временем Кире все больше и больше казалось, что она теряет управление своей жизнью. Переводы, книги, статьи, конные прогулки, даже друзья, Вук и Тома, – все отошло на второй план. Киру затягивали виртуальные отношения. Безнадёжные отношения. Каждый день начинался с проверки почты и этим же заканчивался. Письма полные обдуманных фраз и красивых цитат заменяли реальность.
И чем дольше длилась эта переписка, тем чаще Кира задумывалась о том, что будет дальше. Сколько может продолжаться такая связь? Что будет потом, когда виртуальный роман закончится? Ведь все однажды заканчивается, сходит на нет под действием времени.
Тем более, что реальность все отчаяннее стучалась в дверь. Несмотря на опасности горных дорог Марко Розич все чаще приезжал к Кире в гости. Он помогал ей по хозяйству, чистил двор от пресловутого снега, оставался ужинать, по долгу внимательно слушал Кирины рассказы о работе, помогал с переводами. А в один из совместных вечеров спокойно и уверенно позвал девушку замуж. Кира знала, что однажды это произойдет, и ещё за месяц до этого предложения, задумалась над ответом. Марко – замечательный, добрый, умный, любящий Марко, мог в одну минуту решить все Кирины проблемы. Дом в Жабляке получил бы уверенного, домовитого хозяина, Кира – надёжного, достойного мужчину, отца семейства. Именно такого мужчину, какими гордится Черногория. Кира бы официально стала частью семьи Розич. А Костя? Костя бы исчез из жизни девушки.
Быть может именно из этих последних соображений, не дав Марко окончательного ответа, Кира написала Косте прощальное письмо:
«Мой дорогой Костик, зима заканчивается, самое время начать новую жизнь. Быть может, ты помнишь, Марко? Вы встречались с ним у Йованки в Тивате. Он позвал меня замуж, и я согласилась. Он замечательный человек, у нас много общего. Он, как и я, знает толк в лошадях, Черногорских городах, каньонах и туристах, он любит меня, и, пожалуй, вытащит нас всех троих из этого зимнего безумия. Из той жизни, от которой я сбежала много лет назад. Не пиши больше! Хватит. Нам давно пора попрощаться. Будь счастлив. Кира».
Час спустя это письмо дошло до адресата. Костя прочитал его спокойно, почти равнодушно. Криво усмехнулся.
"Кажется, эта женщина просто не может не бежать? Хорошенькая у Марко будет с ней жизнь – перманентное бегство. Бегство от опасности… Была, кажется, такая книжка, или она называлась "Бегство от безопасности"? Не так уж важно. Бегство – всегда бегство. Трусиха! Всю жизнь притворяется сильной, смелой, независимой. А сама чуть что бежит сломя голову в другую страну, в другую жизнь, под венец".
Костя прислушался к себе: он был рассержен и расстроен, быть может, даже обижен. И все же не достаточно сильно, чтобы что-то предпринять. Да и что тут предпримешь? Косте нравилась Кира, нравилась их переписка, он не хотел ничего менять. Но не отговаривать же Киру от брака с этим Марко. Зачем? Разве он может предложить ей что-то взамен?!
Константин прекрасно понимал, что если Кира вновь и вновь бежит от их отношений, от боли и разочарования, то он вновь и вновь позволяет ей сбегать, стоит на месте, ничего не предпринимая.
Шесть лет назад Кира закрыла дверь, и навсегда ушла от него, а Костя в ответ поставил чайник и достал с дальней полки пачку сигарет. В конце прошлого лета Кира сбежала в заповедник, в одну секунду поставив точку в красивом летнем романе – Костя бродил по городу, погруженный в свои мысли и сомнения, а потом улетел в Москву. И сейчас Константин тоже ничего не сделал. Разве что позвал старого друга в бар и выпил чуть больше обычного.
И если сожаление и закрадывалось в его душу, Константин легко усмирял его расчетом и здравым смыслом. «Да, Кира прекрасна, но она в другой стране и никогда не вернется в Москву, а я никогда не стану жить в Черногории, – думал он. – Да, именно Кире можно писать откровенные письма, делиться всеми мыслями и чувствами. Но письма – это письма, не отношения. К тому же, если Лена их
