— Разрешите, я попрощаюсь с моей милой маленькой племянницей, — прострекотала она, вышла из машины и на высоченных каблуках своих желтых туфель заковыляла по гравию ко входу. — Ты еще услышишь обо мне, Альбертина Шульце! Последнее слово — за мной! — злобно прошипела она, потом вернулась к машине, крикнула сладким голоском:
— Приветик, малышка! — и села в машину. Мотор тут же взревел, и желтая колымага покатила по дорожке.
Альбертина помахала наверх.
— Все, от нее мы избавились! — крикнула она.
Отто подал Альбертине знак, чтобы она вошла в дом.
— Что это там за попугай такой был? — спросил Отто, когда все трое спустились вниз и окружили новую владелицу виллы.
— Это — моя тетя Кора, но она больше не на попугая похожа, а на хищного черного ворона. С ней лучше не связываться — проглотит.
— Знаешь что, ты можешь стать членом нашей банды, но сперва тебе нужно пройти испытание! — подала голос Клара. — Испытание такое: сними с нашего хвоста этих полицейских.
Отто посмотрел на Клару:
— Ты что, в своем уме?
Выследить кого-нибудь, взломать сейф, сбить со следа погоню — вот нормальные проверки у клетчатых. Но избавить их от самых опасных преследователей — это, пожалуй, сложней всего, не слишком ли это будет?
— Не надо на меня так смотреть. Мне поручили, я и выбрала испытание! Ну вот, так что сними нам с хвоста этих полицейских — и ты станешь четвертым членом банды клетчатых.
— Я? — спросила Альбертина. — Членом банды клетчатых? — Сердце подпрыгнуло у нее в груди. Альбертина Шульце — член банды! Если бы папа об этом узнал, он точно бы обрадовался. Он всегда говорил, что Альбертина слишком самостоятельна, себе на уме и не умеет заводить друзей.
— Да! Мы решили взять тебя в нашу банду! — Отто сиял.
Клара отодвинула Отто в сторону и уселась на диван.
— Я знаю точно, что месье Флип нам поможет! Мы объясним… — принялась рассуждать Альбертина.
Клара тут же перебила ее:
— Первое правило клетчатых гласит: не доверяй ни одному взрослому, который встретится тебе на пути. Так что никаких мисьо. И ни слова про банду — никому. Ты должна справиться с заданием сама.
— Ну и что же ты собираешься делать? — спросил Отто.
Альбертина предложила просто отыскать полицейских и сказать им, что произошло недоразумение. Она скажет им, что на виллу никто не вламывался, что все они — добрые друзья.
Пауле возражал. Полицейские давно на них охотятся, и бывали случаи, когда они только в последний момент умудрялись улизнуть из их липких щупалец. Полицию будет не так-то легко убедить отказаться от своей охоты.
— К тому же сначала мы должны найти театральный зал, — протянул Отто.
— Чего уж проще-то, глянь вон сюда! — Пауле построил перед камином пирамиду из красно-белых полосатых ящиков, которые нашел рядом с головой кита, взобрался наверх и рассматривал теперь какой-то большой старинный рисунок.
Издалека он выглядел как географическая карта, а в действительности это был план помещений виллы. «Дом тысячи чудес» — золотыми буквами было написано над планом. Там были нарисованы еще цветные картинки.. На них изображалось то, что можно увидеть в каждой комнате.
Альбертина тоже взобралась на ящики.
— Вот крапчатый коридор. А вот эта жуткая ванная комната.
— Жуткая? — удивился Отто.
— Из нее я и попала как-то в театральный зал. — Она постучала пальцем по картинке. Миниатюрное изображение ванной начало медленно вращаться, и тут же словно вихрь пронесся по всей карте. Все комнаты и коридоры сдвинулись с места и выстроились теперь в каком-то новом порядке.
— Я смотрю, тут не только ванная такая жуткая, — пробормотал Отто.
— Какая прелесть! Карта, на которой все постоянно меняется, — проворчала Клара. — Ну, желаю успешных поисков!
— Да не нужна мне никакая карта. — Альбертина и без того прекрасно знала, как попасть в театральный зал.
Ну-ка, зеркальце, скажи
Ванная находится под лестницей, налево по коридору, потом направо за угол, третья дверь справа. Именно так, как мне кажется, сказал месье Флип, подумала Альбертина. А она хорошо помнила слова дворецкого.
Все четверо стояли в конце рыцарского коридора. Альбертина привела их сюда из цветочного кабинета.
— Здесь должна быть ванная. Или что-то в этом роде, — сказала Альбертина.
— В каком роде? — поинтересовался Отто.
— А увидишь. — Альбертина открыла дверь.
Клетчатые с удивлением озирались. Такого еще ни один из них не видел.
— Где-то должна быть еще одна дверь, совершенно точно. Я ведь прямо отсюда попала в театральный зал.
— Ну знаешь, если здесь есть вторая дверь, то я — Фридрих Барбаросса! —
Пауле уставился на краны над умывальником. — Народ, это ж золото, я его под землей чую! — Он благоговейно ощупал кран с горячей водой, а потом повернул его.
Мгновенно все начало трястись и содрогаться, как прошлой ночью.
— Держитесь крепче! — закричала Альбертина.
Но Отто и Клару уже унесло куда-то. Пауле уцепился за край умывальника. Альбертина схватилась за его штанину. Она постепенно подтягивалась, пока не добралась до умывальника и не закрыла кран. Сотрясения в ванной в тот же миг прекратились.
Отто и Клара со всей силы грохнулись о ванну, и Альбертина испугалась, что они переломают себе все кости.
Но чудесным образом они обошлись даже без синяков. Альбертина открыла дверь и заглянула в какую-то вытянутую комнату.
— Ну-ну… Не нужна мне никакая карта, — передразнила Клара.
Отто отодвинул ее в сторону. — Похоже на зеркальный лабиринт. Видел я уже такое на одной ярмарке. Мы там с Пауле пугали людей в лабиринте ужасов, а Клара у них в это время кошельки срезала. — Отто взял Альбертину за рукав и потянул за собой в зеркальную комнату.
Альбертина встала перед первым зеркалом. Шея у нее вытянулась, как у гуся, головка стала маленькая, а приземистое тело держалось на коротких ножках-обрубочках. В следующем зеркале голова у нее была большая и крепилась прямо к длинным, тонким как спички ножкам.
Чем дальше они продвигались по лабиринту, тем причудливее становились их отражения. Перед входом в следующий зал черно-белая эмалевая табличка со старинными буквами предупреждала: «Убедительно просим посетителей, у которых слабое сердце, завязывать глаза черными шарфами».
На маленьком столике стоял лоток, полный флакончиков с нюхательной солью, черных шарфов и вееров.
— Подойди сюда, трус несчастный! — Клара взяла один из шарфов, чтобы завязать Пауле глаза.
При первой же попытке завязать шарф он рассыпался в прах. Оказалось, что он проеден молью насквозь.
— Пошли! — Альбертина встала перед следующим зеркалом. Оно ничего не искажало, зато Альбертина, Отто, Клара и Пауле оказались средневековыми принцессами и принцами.
Зеркала стояли здесь на мольбертах, которые обычно используют художники. Альбертина заглянула за один из мольбертов, но ничего примечательного не обнаружила. Только надпись на деревянной раме. Мастер Гольдони, зеркальных дел мастер из Рима, в XIX веке изготовил это зеркало для некой маркизы ди Дуза. В каждом зеркале человек оказывался представителем другой эпохи и одет был по-другому. Отто увидел себя в зеркале римским императором. Клара удивительно походила на русскую царицу Екатерину. Пауле подозвал Альбертину к своему зеркалу, где он был в козлиной шкуре и с рожками на голове, как у чертенка.
Альбертина шла все дальше. Зеркало, перед которым она остановилась теперь, занимало почти всю дальнюю стену комнаты.
— Театральный зал! — прошептал Отто.
В зеркале, без сомнения, отражалась сцена театрального зала. Альбертина увидела себя в белом платье Лиззи, возле большого кофра. В левой руке она кончиками пальцев держала цепочку, на которой висел ключ в форме дракона с зеленым камнем. Ключ покачивался. И каждый раз, когда на него падал свет, изумруд вспыхивал зелеными искрами.
— Альбертина, «перестань». — Отто закрыл глаза рукавом.
Клара и Пауле тоже поспешили отвернуться.
— Что «перестань»? — Альбертина взглянула на него с удивлением.
Когда Отто, Клара и Пауле снова заглянули в зеркало, прежнее изображение расплылось, и через мгновение в зеркале уже отражались четверо удивленных детей — трое из них в клетчатой одежде.
Адские псы
Как только тетя Кора осталась наедине с нотариусом, она превратилась в воплощенную любезность. Правда, и такое воплощение нельзя было назвать полным, но с помощью небольшой доли умения играть разные роли — и не в последнюю очередь с помощью заманчивого предложения подвезти Винкельфукса в Нижний Вюншельберг прямо в канцелярию — тетя Кора вполне могла обвести его вокруг пальца. Винкельфукс по большей части имел дело с актами, рукописями, параграфами, правовыми нормами и поэтому не сразу заметил, что любезность Коры не имеет ничего общего с обычной человеческой приветливостью. Всю дорогу она рассыпалась в льстивых похвалах, называя нотариуса достойным мужчиной, небывалой мудростью которого она восхищается. Добравшись до письменного стола нотариуса в его канцелярии, Кора приступила к делу.
