Генерал взял скорчившегося политикана за шиворот и с усилием поволок к выходу, приговаривая:
– Я Пимкин Николай Сергеевич. Генерал-лейтенант вооруженных сил Российской Федерации, командующий разведывательными войсками, боевой офицер, имеющий четыре ордена и семь медалей, которые честно заслужил, подставляя собственную жопу под пули.
Открыв дверь, он вышвырнул чиновника в узкий коридор, заставив отпрыгнуть в сторону часового. И добавил:
– А вот ты и впрямь «пиджак».
Пимкин вернулся на свое место, сел и снова уставился на сухие руки. На одной из костяшек остался кровоточащий след от двух зубов.
– Грубовато, но справедливо, – натянуто усмехнулся министр через полминуты. – Ты, Николай Сергеевич, уволил товарища, избавив от сей противной участи меня.
– Давно пора было, – не выдержал командующий ракетными войсками. – Я ж говорил: «пиджак»…
Офицеры дружно хохотнули, сбрасывая напряжение. Только Пимкин так и не улыбнулся, чувствуя, как нечто вязкое и жуткое с каждой минутой подкрадывается к сердцу все ближе.
То ли обыкновенная старость, то ли обыкновенный страх…
Открылась дверь, и зашел сильно озадаченный подполковник. Отрапортовал:
– Товарищ генерал-лейтенант, поезд прибыл. Андрей Буранов на нем был… – Он как-то растерянно поглядел на Пимкина. – Простите… это точно тот, кого вы искали?
– Покажите, и я вам отвечу.
Подполковник посторонился, впуская в кабинет пухлого пацана лет пятнадцати с россыпью прыщей на носу и щеках. Парень был облачен в засаленную коричневую косоворотку и мятые брюки, левой рукой он придерживал под мышкой массивный старенький ноутбук, а правой то и дело поправлял торчащий из-под куртки свитер.
В помещении повисла такая зубодробительная тишина, что стало слышно, как сопит вихрастый подросток.
– Точно, – удовлетворенно кивнул генерал. – Тот.
Когда втащили агрегат, некоторым офицерам пришлось встать и отодвинуть стулья, чтобы он поместился на небольшом пространстве возле двери.
Больше всего это напоминало качественную имитацию гибернатора из фантастических фильмов – вытянутый цилиндр метрового диаметра из тусклого металла с прозрачным участком стенки, за которым виднелся еще один внутренний резервуар. С виду – пустой. От оснований цилиндра в коридор тянулись какие-то шланги и кабели, на переднем краю подставки находилась сенсорная панель.
Подросток уже освоился: он деловито подгонял солдат, двигающих непонятное устройство так и сяк, раздавал указания ассистентам, которые были вдвое, а то и втрое старше его самого.
– Левый край слегка вперед выставьте, чтобы обзор был лучше. Ага, спасибо. А здесь нельзя освещение прибавить? Нет? Жаль… Вова, включи подсветку на три. Без перегрева…
Военные хмуро наблюдали за священнодействием, изредка перебрасывались друг с другом отрывистыми репликами, пожимали плечами.
– Пимкин, что за балаган ты здесь устроил? – обрел наконец дар речи министр. – Страна в руинах, а ты в «Дум» поиграть решил?
Генерал успокаивающе похлопал его по плечу и взглянул поверх очков на Буранова.
– Леша, успокойся, дыши ровнее. Этот парень сейчас полезнее двадцати снаряженных авианосцев и пяти танковых дивизий… В двенадцать лет он освоил курс физмата МГУ, в тринадцать понял общую теорию относительности Эйнштейна, в пятнадцать написал докторскую и не смог защитить лишь потому, что в этом возрасте положено учиться в десятом классе и мацать баб за сиськи, а не становиться доктором наук и получать нобелевки по физике…
– Пимкин, ты надо мной издеваешься? – громко спросил министр обороны. – Лучшие умы сейчас дым с копотью из извилин пускают в рамках программы госбезопасности, а ты мне притащил пацана с прыщами на морде и муляжом грави-пушки?
– Он и есть лучший ум, Леша. И молись, чтобы этот ум оказался не прав, в чем я все сильнее сомневаюсь… Андрюша, ты закончил?
– Да, Николай Сергеевич. Начинать?
– Конечно. Господа офицеры, прошу внимательно выслушать Андрея. Возможно, от его предположений зависит вся дальнейшая стратегия и тактика ведения войны.
Кто-то из военных переспросил:
– Войны?
– Боюсь, что да. Войны. Самой масштабной в истории человечества.
Присутствующие скептически пощелкали языками.
– Это цирк какой-то… – вздохнул министр и привычным движением потер уши.
Буранов закончил возиться с настройкой агрегата и повернулся к военным. Несмотря на то, что внешне парень старался казаться невозмутимым, он все же немного робел перед людьми, распоряжающимися оборонным потенциалом одной из самых мощных мировых держав.
– Господа, – начал Андрей сипловатым, не поставленным голосом. – У меня есть гипотеза насчет сегодняшнего нападения. Сначала я хотел бы убедиться, что вы сумеете понять, о чем я буду говорить. Все знают, что такое плазма?
Чиновники и генералы замялись, захмыкали. Они давно отвыкли, что вопросы задают им, а не наоборот. Никто не хотел лезть в шкуру ответчика.
– Мы будем сотрудничать или ломаться? – вдруг раздраженно и напористо поинтересовался Буранов, ловко скинув с покатых плеч косоворотку.
– Четвертое состояние вещества, – сказал один из офицеров, невольно поддавшись неожиданному натиску мальчишки. – Плазма – это четвертое состояние вещества. – Верно, – кивнул Андрей. – Но не емко. Я вкратце объясню, чтобы впоследствии мы понимали друг друга без лишних оговорок.
– К чему все это? – не вытерпел министр, снова начиная звереть. – Мы что, лекции по физике собрались здесь слушать?! Николай, я приказываю срочно прекратить эту клоунаду!
– Леша, дай пареньку всего несколько минут. Я уверен, тебя заинтересуют его выкладки.
Министр издал звук, похожий на шипение, но все же не стал перечить пожилому генералу.
– Плазма – частично или полностью ионизированный газ, – продолжил Буранов. – Можно даже сказать: одна из разновидностей процесса горения. Очень занятная и необычная разновидность. При сильном нагревании, как известно, любое вещество превращается в пар. А вот если увеличивать температуру и дальше, то резко усилится процесс термической ионизации, а именно: молекулы начнут распадаться на атомы, которые затем превратятся в ионы. Это, думаю, всем понятно. Дальше – больше. Особое свойство плазмы – ее квазинейтральность. Не пугайтесь терминологии, я сейчас все объясню очень доступно. Чтобы вещество стабильно находилось в состоянии плазмы, плотности положительных и отрицательных зарядов должны в нем быть одинаковы. То есть поле внутри должно равняться нулю. Грубо говоря: сколько «плюса», столько и «минуса». Равновесие.
Министр нетерпеливо кхыкнул.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
