Рейтинговые книги
Читем онлайн Марш одиноких - Сергей Довлатов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19

Мне возразят:

"А как же быть с писателями на велфейре? С музыкантами за баранкой? С кинорежиссерами, переквалифицировавшимися в управдомы?"

А вы присмотритесь. Может, они большего и не стоили. Может, это их настоящее призвание?!

Короче, либо это временно, либо справедливо...

Америка - не рай. И не распределитель ЦК. Америка не только вознаграждает одаренных и работящих. Америка жестоко отрезвляет самонадеянных и заблуждающихся.

Причем выигрывают и те, и другие. Одаренным и работящим воздается по заслугам. Самонадеянные и заблуждающиеся утрачивают вредные иллюзии. И то, и другое - благо.

Мои товарищи Вайль и Генис сменили десятки профессий. Насколько я знаю, вершина их советской биографии - пожарная команда. А теперь уважаемые люди. Критики. Попробуй тронь!

Меттер заведовал поломанной радиостанцией и сочинял телепередачи о животноводах. А теперь, что ни говори, - президент корпорации.

И так далее.

Лично я стал тем, кем был, наверное, и раньше. (Просто окружающие этого не знали.) То есть-литератором и журналистом. Увы, далеко не первым. И, к счастью, далеко не последним.

КАК-ТО БЕСЕДОВАЛ Я...

Как-то беседовал я с приятелем. Приятель выпил, закусил и говорит:

"С американцами дружить невозможно. Это холодные, черствые, меркантильные люди. Главное для них - практический расчёт...

Помнишь, как было в Союзе? Звонит тебе друг среди ночи:

"Толик! У меня-депрессия! С Алкой полаялся!"

Ты хватаешь пузырь - и к нему. И потом до утра керосините... Он для тебя последнюю рубаху снимет... И ты для него... Вот это дружба! Навзрыд! До упора!.."

Все это мой приятель говорил абсолютно серьезно. И я задумался...

Есть в Ленинграде писатель. Общительный, способный, добродушный человек. Как выяснилось - давний осведомитель ГБ. Взял и посадил своего друга Михаила Хейфеца. А ведь дружили. И до утра беседовали. И последними рубахами торжественно обменивались...

Есть в Союзе такой романист-Пикуль... Размашистый, широкий человек. И водку пить мастак, и драться лезет, если что... Взял и посадил своего (и моего) друга Кирилла Успенского...

И так далее.

Есть в российском надрыве опасное свойство. Униженные, пуганые, глухонемые-ищем мы забвения в случайной дружбе. Выпьем, закусим, и начинается:

"Вася! Друг любезный! Режь последний огурец!.."

Дружба - это, конечно, хорошо. Да и в пьянстве я большого греха не вижу. Меня интересует другое. Я хочу спросить:

- А кто в Союзе за 60 лет написал 15 миллионов доносов?! Друзья или враги?

Да, американцы сдержаннее нас.

В душу не лезут. Здесь это не принято.

Если разводятся с женой, идут к юристу. (А не к Толику - водку жрать.)

О болезнях рассказывают врачу.

Сновидения излагают психоаналитику.

Идейного противника стараются убедить. А не бегут жаловаться в первый отдел...

Да и так ли уж они практичны?

Часть моих рукописей вывез из Ленинграда американец Данкер. Кстати, интеллигентный негр. Совершенно бескорыстно. Более того, с риском для карьеры. Поскольку работает в американо-советской торговле.

Издал мою книгу американец Проффер. И тоже - совершенно бескорыстно. Более того, претерпевая убытки на многих русских изданиях.

Переводят мои сочинения две американки. И обе работают бесплатно. В сомнительном расчете на грядущие барыши.

В одном мой друг прав. Последней рубашкой здесь со мной не делились. И слава Богу! Зачем мне последняя рубашка? У меня своих хватает.

Я уж не говорю про огурцы...

В ДЕТСТВЕ Я БЫЛ...

В детстве я был невероятным оптимистом. В дневнике и на обложках школьных тетрадей я рисовал портреты Сталина. И других вождей мирового пролетариата. Особенно хорошо получался Карл Маркс. Обыкновенную кляксу размазал-уже похоже...

Маршируя в пионерских рядах, я не щадил голосовых связок.

Я рос оптимистом. Мне говорили:

"Жить стало лучше, жить стало веселее!"

Я верил.

Вспоминается такой задорный марш:

Мы будем петь и смеяться, как дети, Среди всеобщей борьбы и труда...

Эти слова я выкрикивал десятки раз. Выкрикивал, выкрикивал, а потом задумался. Что же это получается? Все кругом работают, а мы поем и хохочем, как слабоумные...

В общем, стал мой оптимизм таять. Все шло - одно к одному. Деда расстреляли. Отца выгнали с работы. Потом меня - из комсомола. Потом - из университета. Потом - из Союза журналистов. И так далее. Потом оказалось, что далее-некуда... И пессимизм мой все крепчал.

Окружение мое тоже состояло из людей печальных. Весельчаков я что-то не припомню. Весельчаков мои друзья остерегались - не стукач ли?..

Наконец мы эмигрировали. Живем в Америке. Присматриваемся к окружающей действительности. Спросишь у любого американца:

- Как дела?

- Фаин! - отвечает.

Вроде бы - не дурак. И уж, как минимум, - не стукач.

Может, у него и в самом деле - файн? Почему бы и нет? Говорит, что думает. Живет, как считает нужным. Молится, кому хочет. Сыт, одет, обут... Каждому, что называется, по труду...

Так наметился у меня поворот к оптимизму. Теперь уже на мрачных людей смотрю подозрительно. Чего это они такие мрачные? Как бы галоши не украли? А может, КГБ их сюда засылает для увеличения напряженности?..

И коллеги у меня подобрались соответствующие. То и дело - улыбаются. Порой смеются. Изредка даже хохочут.

И газету делают - принципиально оптимистическую!

Конечно, бывают и у нас огорчения. То анонимное письмецо от какого-нибудь уязвленного дурака. То из Союза придут дурные вести. Или дочь презрением обдаст за то, что не умеешь водить автомобиль...

Но главная проблема решена. Будущее наших детей - прекрасно. То есть наше будущее.

Поэтому наша газета взывает к мужеству и оптимизму.

А истинное мужество в том, чтобы любить жизнь, зная о ней всю правду!

ОДНАЖДЫ МЫ ЕХАЛИ В САБВЕЕ...

Однажды мы ехали в сабвее. Я был с женой и дочкой. Сижу, читаю газету.

На остановке ворвались молодые люди. А может, перешли из другого вагона. Человек пять. Один с гитарой, у другого-транзистор... Куртки, сникерсы...

Это были нехорошие, дурно воспитанные молодые люди. Они шумели, толкались, вероятно - сквернословили. Они, как говорится, нарушали...

Публика вела себя не лучшим образом.

Один газету читает. Другой в окошко загляделся. (Благо за окном сплошная тьма.) И так далее.

В Союзе я бы знал, как поступить. Я бы подошел к этим молодым людям и сказал:

- Заткнитесь! И добавил бы:

- Вон отсюда!

А если надо, треснул бы кого-то по затылку...

А тут я испугался. Языка толком не знаю. Порядков не знаю. Скажут что-то - не пойму. То ли извиняются, то ли дальше оскорбляют. А вдруг стрелять начнут? Может, у каждого - по нагану? Или - бритвой по физиономии...

Советский хулиган-он родной и понятный. Он если бьет, то монтировкой. Или трубой. Или доской от забора. Или пивной кружкой. Или вилкой, на худой конец. То есть - знакомыми, полезными вещами.

А у этого что на уме?..

Короче, сижу, читаю газету. А молодые люди продолжают нарушать. Старуху толкнули. Из горлышка выпили. Транзистор завели на полную мощность. В общем-ничего хорошего...

Читаю газету.

Вдруг поднялся мужчина средних лет. Американец. Худой такой. И ниже меня ростом. Подошел к хулиганам и говорит:

- Заткнитесь! И затем:

- Вон отсюда.

Чувствовалось, если надо, он может кого-то и по затылку треснуть.

И молодые люди заткнулись. И на остановке - вышли.

А мужчина сел и задремал.

К чему я все это рассказываю? А вот к чему. Я знал все английские слова, которые он произнес. И сам все это мог произнести без акцента.

Однако - не произнес. Я газету читал.

Как вы сейчас...

КОГДА-ТО Я РАБОТАЛ НА ЗАВОДЕ...

Когда-то я работал на заводе. Точнее - в заводской многотиражке.

На этом заводе произошел удивительный случай. Один мой знакомый инженер хотел поехать в Англию. Купил себе туристскую путевку. Начал оформлять документы. Все шло хорошо. И вдруг-отказ. Партком отказался выдать моему знакомому необходимые рекомендации.

Я спросил парторга:

- В чем дело? Ведь мой знакомый - не еврей?

- Еще бы! - сказал парторг.

- Кроме того, он член партии.

- Естественно! - сказал парторг.

- Так в чем же дело? Чего вы его не отпускаете?

Парторг нахмурился и говорит:

- Ваш знакомый слишком часто улыбается. И даже смеется. В том числе и на партийных собраниях. Есть свидетели...

- А, - говорю, - тогда понятно...

Улыбающийся человек неугоден тоталитаризму. Смеющийся - опасен. Хохочущий - опасен втройне.

Дома нас окружала тотальная безвыходная серьезность. Вспомните лица парторгов, милиционеров и заведующих отделами. Вспомните лица домоуправов, торговых работников и служащих почты. Вспомните лица членов Политбюро ЦК. Вспомните, например, лицо Косыгина. Беременным женщинам нельзя показывать такие вещи...

Сейчас мы в Америке. Строим новую жизнь. Реализуем изначальные демократические права. Право на собственное мнение. Право на материальный достаток. Право на творчество... И так далее.

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Марш одиноких - Сергей Довлатов бесплатно.
Похожие на Марш одиноких - Сергей Довлатов книги

Оставить комментарий