— Сказываю — вот с ним мы в кабаке сидели. Он нас письмо Фрунзе и подбил писать. У меня на лица хорошая память. Тут его правда не точно изобразили. Но он. Точно он. Неужто действительно с наркомом пива попить довелось?
— Слухи по Москве уже давно ходят, — усмехнувшись, произнес директор. — А я еще, когда он меня на ковер вызвал, гадал — отчего у него руки в отработке. Ладно. Иди. Сегодня у тебя выходной. Заселяйся…
Часть 1. Глава 6
1928 год, февраль, 17. Москва
Относительно небольшой зал был заполнен серьезными мужчинами в военной форме. Ни одного случайного человека — каждый присутствовавший был важен и нужен для дела. Более того — к залу этому посторонних не подпускали: в радиусе двадцати-тридцати метров от него все помещения освободили от людей и выставили постовых. Окружив таким образом своеобразной полосой отчуждения.
Фрунзе часто так делал, проводя секретные совещания. Причем не в одном конкретном месте, опасаясь монтажа там какого-нибудь звукозаписывающего оборудования. Нет. Каждый раз — место было новым. И о помещении для проведения такого совещания сообщалось за полчаса до его начала, людям, собранным на специальной контрольной точке. Может быть это и были излишние меры, но Михаил Васильевич все равно — перестраховывался. Сорвать задуманное из-за того, что лишние слова утекли куда-нибудь через английскую разведку, хотелось меньше всего.
Понятно дело, что главное уязвимое место — это всегда сами люди. Но эти ребята у него в болтунах или ненадежных не числились. Он ведь загодя постарался каждого проверить. Просто стравливая через него интересные и уникальные «совершенно-секретные» сведения. И смотрел — всплывет или нет? Причем сведения такие, что те же англичане или французы были просто обязаны отреагировать. Сто процентной гарантии такой подход не давал, но открытых шпионов отсеивал. Да и вообще — позволяло понаблюдать за важными сотрудниками…
Эти люди тихо переговаривались, ожидая начала совещания.
Нарком же опаздывал.
Банальность — живут скрутило. Хотя скажут, скажут обязательно какую-нибудь гадость. Зазнался или еще что.
Наконец он вошел быстрым шагом в помещение.
Все замолчали.
— Здравствуйте товарищи, — бросил он на ходу, направившись к своему месту.
В ответ раздались встречные приветствия.
— Что вы такие кислые сидите?
— Так Михаил Васильевич, все устали. — ответил Триандафиллов.
— Устали. — фыркнул нарком. — Вот скажите, вы знаете, почему у гориллы такие ноздри большие?
— Никак нет.
— Это же элементарно, Владимир. Ты пальцы его видел? Как колбаски. Вот и попробуй такими в маленьком носу поковыряться.
В помещение заулыбались.
Фрунзе рассказал еще несколько анекдотов. Начались смешки. Да и вообще потеплело как-то.
— Ладно. Пошутили. Пора и к делу. Ну что Сергей Сергеевич, — обратился нарком к начальнику Генерального штаба Каменеву, — докладывайте, как у нас обстоят дела.
— Планы по развертыванию и комплектованию четырех корпусов[1] постоянной готовности мы завершим в марте. Если предприятия не будут срывать поставки.
— Только предприятия?
— Да. Личным составом они укомплектованы полностью. Подготовка в целом удовлетворительная или выше. Вооружение все необходимое имеется, как и оперативные запасы боеприпасов, топлива и прочего.
— А с чем затык?
— Грузовики. Планы бы выполнили раньше, но активные учебные мероприятия привели к выходу из строя некоторого количества грузовиков. Из-за чего пришлось запрашивать их сверх лимита. Осталось около 12 процентов дефицита.
Фрунзе кивнул, делая у себя пометку.
— Что с БТГ[2]?
— Развернуто и полностью укомплектовано восемь таких батальонов, сведенных для оперативного управления в три бригады.
— Восемь БТГ и три бригады? На девятую у нас техники не хватает[3]?
— Личного состава. Просто не успели подготовить. Заявленные нормы квалификации достаточно высоки. У нас попросту пока еще нет ни командиров, ни военных специалистов, ни прочего подходящего личного состава. Вы ведь требования для них выставили — едва ли не как для спецназа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И что, резервы для восполнения потерь не сформированы?
— Мы работаем над этим. К июню ожидаем десять процентов резерва по военным специалистам и пять — по младшему и среднему командному составу. Как раз из свежих выпускников училищ и курсов.
— Девятую БТГ не получиться сформировать до конца весны?
— Никак нет. Если только фиктивную. Но она станет обременением, — вместо Каменева ответил его первый заместитель — Триандафиллов.
— А просто моторизованную часть?
— Возможно. Точно пока сказать не могу.
— Доложите мне в течение трех дней. Само собой, держа в уме приоритет по резерву дефицитных специальностей. Это важнее.
— Так точно.
— Что у нас с легкими силами[4]?
— Развернуто 72 отдельных рот и 9 батальонов. Сейчас мы работаем над оперативным управлением этими силами. Формируем штабы сводных частей.
— Проблемы?
— Радиосвязь. Остро не хватает специалистов. Мы выгребли все для корпусов и особенно БТГ. Готовим. Ожидаем, что к маю около семидесяти процентов закроем. К июлю — все сто.
— А артиллерия? Вы решили вопрос усиления ею легких сил?
— Все упирается в наличие грузовиков. Мы решили на каждый легкий батальон выделять по батарее 76-мм легких гаубиц.
— А конные упряжки?
— Они не будут поспевать за велосипедистами и мотоциклистами. А отставшая артиллерия — это утраченная артиллерия.
— Какие-то ориентиры?
— Мы ожидаем к маю, край июню, закрыть этот вопрос по 9 легким батальонам. Но мы ведь продолжаем развертывать легкие силы…
— А в роты?
— Пока мы туда не можем поставить ничего. Все упирается в грузовики. Их остро не хватает. Переход на новые трехосные грузовики снизило производство «полуторок» и сорвало многие наши планы. Тот же выпуск бронеавтомобилей. Мы ими хотели придавать легким силам, но план по их производству отстает на сорок семь процентов. И как там все сложится — пока не ясно.
— Ладно. — дернул щекой Фрунзе — это был камень в его огород. — Кстати, что там с трехосными грузовиками? В войска они начали поступать?
— Первые семнадцать машин приняли. Передали артиллеристам.
— А бронеавтомобили на их основе?
— Им пока платформ не хватает.
— Они разработаны?
— Да. Пока только базовый с 76-мм легкой гаубицей и спаренным с ней 7,92-мм пулеметом в башне. Все остальные варианты в разработке.
— Испытания пройдены?
— Полностью. Весь цикл.
— Тогда перенаправьте платформы с завода на это дело. Столько, сколько потребуется.
— А грузовики?
— Бронеавтомобили важнее. Или вы учитывали эти 5-тонные грузовики в планах укомплектования корпусов?
— Никак нет. Они идут сверх плана. Сами видите — их пока немного и как пойдет наращивание их выпуска — не ясно. Проблем пока хватает.
— Вот и хорошо. Пускай из них делают столько бронеавтомобилей, сколько успеют. И нужно ускорить зенитную САУ на их основе. Тоже очень полезный вариант. Его бы я в БТГ по возможности направил.
— Слушаюсь. — произнес Триандафиллов, делая пометки у себя в блокноте.
— Что с лояльными территориальными частями?
— Здесь все интересно… — начал вещать Каменев с куда большим энтузиазмом.
Он не был сторонником идеи частей постоянной готовности. И считал, что СССР нужна большая призывная армия. Поэтому куда охотнее уделял время именно всем этим учебным и территориальным формированиям. Да еще и лоббируя создание хотя бы полков старого образца, а лучше дивизий. Ну, это когда у части есть ядро командного состава, все остальное же меняется в рамках текучки. Младший и средний начальствующий состав проходит обязательную службу после училищ или курсов после высшего образования, а нижние чины — это призывники.
И надо сказать — давил он вполне успешно. Настолько, что Фрунзе подписал приказ о создании трех таких дивизий с 1 июня. На базе территориальных частей. Но при условии, что корпуса постоянной готовности и БТГ будут развернуты как надо. А то знает он как любят иной раз манкировать своими обязанности увлеченные люди…
