– Так то, мужьям! А как быть с продлением твоего рода?!
– Но, любовь моя, Отлок младший из всех наших троих детей, и он мужчина, а мужчина должен перед свадьбой нагуляться.
– Ах, замолчи уже! Глазом косить на смазливого худенького мальчика, это у вас называется «нагуляться»? А не кажется тебе, что тогда у парня совсем вывих в мозгах случится, если…тьфу, тьфу, не дайте боги…
– Успокойся, Летиция. Вот увидишь, все образуется. А если так переживаешь, то навести Отлока. Ты же любишь сваливаться ему, как снег на голову.
– Придется, дорогой мой. Если не я, то кто же за мальчика станет переживать?!
И демоница начала собираться в путь. Пока укладывала вещи, для повседневной носки, для приемов в посольстве, для выхода в свет Залкии и в театры, времени прошло немало. И так получилось, что, когда она взошла на корабль, покидающий родную планету, ее сын в тот день отбыл на Вулканию. Одним словом, разминулись.
И вот уже около суток Отлок с Гансом были в космосе. Теперь находиться в одной каюте с парнишкой демону стало тяжко. И не потому, что малявка дул на него губы за порушенную карьеру пилота военного звездолета и играл в молчанку, а находиться наедине и сдерживать себя, чтобы не прикоснуться к парню, как бы ни хотелось, вот была мука. А еще демону стало казаться, что начал ощущать особенный запах тела парня. Он ему напоминал какой-то экзотический цветок, и аромат манил необыкновенно. Иногда чуть зубами ни скрипел и руки специально убирал в карманы брюк, но выдержка со временем явно грозила дать трещину.
– Нет, ты чего добиваешься, Ганс, объявив мне молчаливую войну? Думаешь, я тебе враг? Это у меня месть такая за тот случай, когда хотел меня обворовать? Посулил карьеру пилота, показал возможности, как морковку подержал перед носом ослика? Да не глупи же, мальчик! Ты просто не знаешь, сколько молодых неопытных летчиков гибнет в первом же своем бою. Да, да! А Залкия ведет войну сейчас. Думаешь, вас стали бы долго обучать? Да сейчас там все делается по ускоренному методу. Вдалбливают молодым ребятам основы пилотирования, правила ведения боя, потом с десяток тренировочных боев проводят, и вперед – на передовую. Знаем – проходили! Вот и моя бывшая невеста попала в ту же мясорубку.
Заметив шевеление в том углу каюты, где безмолвно таился паренек вот уже несколько часов подряд, Отлок приободрился. Он понял, что тема про войну пацана зацепила. Или про судьбу его бывшей возлюбленной?
– Аэрика тоже прошла ускоренное обучение пилотированию звездолета. Но у нее был и до того немалый технический и жизненный опыт. А ты?! Совершенный несмышленыш!
– И ее отправили на войну?
– Да. Несколько месяцев назад. А в тот самый бой ее машину подбили, и она рухнула бы в ней на Касторанс. Но дракон приказал ей катапультироваться, а потом принял на свое крыло.
– Ничего себе! Невозможный трюк! А сколько перед этим твоя невеста провела сражений?
– Черт! Да откуда я знаю! Не мало, наверное, ведь заработала себе звание капитана космических войск.
– Круто!
– Да чего там крутого?! Глупость все это! Не женское дело!
– Так ее все-таки сумел спасти тот дракон?
– Сумел, сумел… – ворчал Отлок, но вдруг почувствовал, что сердце его не сжималось больше при упоминании об Аэрике, а в душе не копилась злость, стоило упомянуть кому-то соперника. А когда перемена произошла, не заметил. – Но это было уже во вторую ее катастрофу. А до этого она горела над Сианией. И упала на какую-то там пустошь вместе с останками своей машины. Там ее дракон подобрал в первый раз. Говорит, пришлось собирать девчонку чуть ни по кускам. А потом оживлять в специальной камере. Считай, он подарил ей тогда второе рождение.
– Надо же! Так выходит, что она его судьба.
– И Гайтерлинг говорит так же. Утверждает, что Аэрика его истинная пара.
– А вы не верите? Хотите их разлучить и вернуть себе невесту?
– Пришлось поверить. Дракон показал свой брачный браслет и золотую татуировку на предплечье. Против этого сказать мне уже нечего было. Но Аэрика отчего-то сбежала от него. Это значило, что не все было гладко между этими двоими. Вот я и не успокаивался до поры, до времени.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– А теперь? Когда они уже совсем стали жить как супруги? Ведь стали же?
– Что ты хочешь узнать? Буду ли и дальше питать надежды отвоевать себе Аэрику? Однозначно, нет. Все? Допрос окончен? А теперь скажи, мы помирились? Ты перестал на меня обижаться? Эй! Отчего снова замолчал? А хочешь… я мог бы устроить тебе экскурсию на капитанский мостик, тогда мы станем снова нормально общаться? А?
– А зачем вам это? Зачем высшему демону сдался такой никчемный парень, как я? Вот не понимаю. В чем смысл?
– Ну… я к тебе привык. Ты забавный парень. И мой сувенир, в конце-то концов! Так идем к командиру крейсера или нет? Говори, давай! Или станем устраиваться на боковую. Так, что скажешь?
– Идемте, конечно. Спать нисколько не хочется. Здесь, на крейсере, ничуть не поймешь, ночь сейчас или день.
– А табло тебе, на что? И в каюте, и в коридорах они есть…
– Это конечно, но я про другое говорю. Про внутренние ощущения, а вы…
– Вот и я…про внутреннее… Так миримся?
В капитанскую рубку шли гуськом. Эльша шагала первой и затылком чувствовала жжение. Да что же демон так на нее постоянно смотрел? Дыру прожечь хотел? От таких его взглядов делалось не по себе, но и странно волнительно. До какой-то будоражащей дрожи, до сухости во рту и сладковатых тугих спазмов в животе. Демон, одним словом! И еще он постоянно держался на максимально близком расстоянии. Вот обернись резко, чуть покачнись назад и непременно коснешься его. А он, уверена была, замрет, как вкопанный. И глаза его сначала потемнеют совершенно, а потом загорятся алым. И жар, что исходит в такие моменты от него, обязательно опалит и ее. Чертовщина! Но от этого сладко сжимается сердце и чувства снова пойдут вскачь. И все повторится: дрожь, сухость, томление. Ужас, но и до жути приятно, черт возьми.
А еще Эльзе стало казаться, что у демона будто бы связаны руки. Вот буквально. Порой, натыкался на нее, словно слепец, несмотря на уже известную отменную реакцию, и напрягался весь при этом, и руки как прятал за спину. И в глаза его при этом девушка уже перестала смотреть – знала, что увидит. А с недавних пор поняла, что могла, не видя Отлока, его чувствовать. У него же была совершенно неслышная поступь, и при желании подходил, как подкрадывался. Ранее Эльза каждый раз от этого вздрагивала, а теперь только замирала и улыбалась, ощущая демона то у себя за спиной, то сбоку. Чертовщина, не иначе! Вот и сейчас, они шли к капитану, а она всей спиной чувствовала этого мужчину. Боги, за что ей такая пытка?
И да, Отлок шел сзади и поедал глазами хрупкую фигурку, эти плечики, точеную шейку… Черт, а на затылке-то просматривался шрам. За него, за этот просвечивающийся сквозь льняные прядки волос рубец испилил себя уже. Это же он не уберег, не предусмотрел, не предотвратил. Черт, никогда себе не простит! И вот отчего так хотелось схватить?! Сжать в руках сильно-сильно. А потом чуть отпустить, но впиться губами в тот позвонок, что трогательно торчал у основания шеи. Дальше перебраться по плечу и ключице к той впадинке на груди, где у мелкого вечно бился пульс.
– Боги, если сорвусь, зацелую насмерть! И малец сам в этом виноват. Вот разве ходят парни так? Так виляя бедрами?! Стервец, специально, что ли на нервах играет?! Истрепал мне их все, из канатов превратил в тонкие нити паутины. А может, гори оно все огнем?.. Утащить паршивца назад в каюту и… да чего уж там от себя-то таиться, да, отыметь его, как возможно и столько раз, сколько хочется. Возможно, тогда и успокоюсь? А если нет? Вот на погибель мою эта мелочь гибкая встретилась. Сувенир! Ага! Черт в табакерке! Ух! А внизу снова все онемело до состояния камня. А этот соблазн идет и бедрами так и…
В этот момент Эльза будто почувствовала жар в пояснице. Стоп! Помнить, что она Ганс. Никаких вольностей, все строго, по-мужски. За голосом не забывать следить. И за походкой. Кажется, снова расслабилась. Не мудрено, от таких-то жарких мужских взглядов расплавишься тут. Но она же не хотела разоблачения? Черт! Или уже не против? Вот, дуреха! На что можно надеяться? Ведь к услугам его превосходительства, наверняка, первые красавицы всех известных миров. Еще бы! Ведь все при нем. А ко всем внешним притягательным мужским качествам прилагались богатство, породистость, власть. И кто она?! Детдомовская девочка. В лучшем случае могла бы стать этому демону постельной игрушкой на одну, максимум на две ночи. И обратил-то на нее внимание в силу обстоятельств. Что, нет?! Разумеется, ответ да. Как бы ни судьба, не столкнула бы их тогда лбами… Впрочем, зачем даже думать на подобные темы? Прочь их из головы и идти на капитанский мостик ровнее и жестче, как парни, можно еще рывками, а никак не плавно и враскачку. Вот так!
