Остаток вечера прошел так, будто мы отмечали какой-то праздник.
Было уже темно, когда я вернулся на «Зеленый дельфин». Прибыли новые суда, и в центре прозрачных облачков мошкары горели якорные огни. Все это выглядело очень уютно. Но я по-прежнему думал о Морэг Салливан и ее четверых детишках, которые были где-то там, у темного моря. И я чувствовал себя обманщиком, потому что до сих не поговорил по-настоящему с Дональдом Стюартом.
На следующее утро меня разбудил грохот какого-то якоря. Я поднялся на палубу вовремя, чтобы увидеть, как «Астероид» пятится задом к своей якорной цепи посередине залива. Шестеро мужчин самого сурового вида стягивали вниз его главный парус.
Я приготовил чай и уселся на верхушку рубки, наслаждаясь утренней прохладой. В течение следующих двух часов, по мере того как день становился теплее и тучи уплывали вверх от холмов, примерно дюжина яхт добавилась к флотилии, уже стоявшей в бухте. Большинство тут принадлежало к тяжеловесным прогулочным судам устаревшего типа или же к океанским гоночным яхтам с добавленными к ним удобствами для круизов. До регаты «Три Бена» оставалось еще три недели, и настоящие гонщики все еще находились южнее, работая на своих спонсоров.
На «Зеленого дельфина» уставилось множество глаз. По сравнению с остальными судами три его стакселя на роликах и высокая изогнутая мачта выглядели тонкими и, может, не очень надежными. А народ все прибывал. Это не были обычные закоренелые гонщики. Это были краснолицые приветливые люди, привыкшие к круизам. Они заглянули сюда, чтобы провести денек на воде, ну а потом немножко насладиться шотландским гостеприимством.
К половине одиннадцатого на причале уже было полно людей, распивающих виски. Я сошел на берег. Фиона пробилась ко мне через толпу и сказала:
— Я хочу вас познакомить с Джерри Файном.
Она взяла меня под локоть, сопроводив это свойским пожатием, и подвела к мужчине в голубой шерстяной фуфайке, надетой под старый черный непромокаемый костюм, с сальными черными космами волос и с тревожными глазами.
— А это Алиса, — сказала Фиона.
У Алисы Файн было красное лицо и острый нос. Если ее муж напоминал собаку-ищейку, то Алиса скорее походила на маленького терьерчика со скверным характером.
— Вы, кажется, управляете рыбными фермами? — спросил я после того, как нас представили друг другу.
— Это мне за мои грехи, — вздохнул Файн.
Вид у него в самом деле был как у кающегося грешника.
— Прекрасный бизнес, — успокаивающе сказал я.
— На мой вкус, лучше работать под землей, в канализации. — Он засмеялся, но без достаточной иронии, чтобы это выглядело убедительным.
— Я пытаюсь добраться до одного парня по имени Дональд Стюарт, — сказал я. — Насколько я понимаю, он работает на вас?
— Вам не повезло, — ответил Файн, впервые выказывая признаки истинного наслаждения. — Он уехал в Блэкпул на неделю. Дэвид Лундгрен дал ему выходной, что-то вроде этого. Вообще-то сейчас самое напряженное время года. Турниры в Хэнли, в Уимблдоне... Всем требуется майонез из лосося.
— Да уж, не повезло, — согласился я. — Как досадно. И как удобно.
Глаза его жены излучали колоссальную энергию.
— А для чего вам нужен Дональд? — спросила она. — Кстати, он не работает на Джерри. Он работает на Дэвида.
— Мы все работаем на Дэвида, — сказал Файн. И опять с недостаточной иронией.
— Работаем чертовски напряженно, — с горячностью подхватила Алиса. — Только он этого не ценит.
— Алиса, ну пожалуйста, — попросил Файн, болезненно морщась.
— Нет, — сказала Алиса. В ее руке был стакан виски, и он был уже не первым. — Притом, как этот ублюдок, ведет себя, тебе бы следовало подумать о...
И тут в другом конце причала Эван взобрался на тумбу для швартовки и прокричал:
— Хор-р-р-рошо!
Алиса умолкла.
— Правила такие, — объявил Эван. В его руке была рюмка, и он скалил зубы, как возбужденная собака. — Это гонка с преследованием. Мы стартуем согласно гандикапу. Финишируем вместе. Ваше стартовое время вот здесь, в этих конвертах. Я их сейчас раздам. Стартуем от якорной стоянки, как в дни большой регаты. Маршрут — вокруг бакена в Саус-Феррис и обратно. Линия финиша — в теснине залива. Курс — любой, какой вам нравится. Никаких таранов, никакой орудийной пальбы.
Он спрыгнул с тумбы и двинулся через толпу, раздавая конверты.
— Джерри, — сказал Эван и вручил ему конверт. Следующий конверт он, дыша парами виски, всунул мне в руку. — Я рассчитываю на тебя, — прошипел он достаточно громко, чтобы его слышал Файн. — Разорви в клочья этого ублюдка Лундгрена.
Раздав все конверты, Эван ушел на «Флору». Файны на байдарке поплыли к внушительной яхте типа «Уэстерли» с треугольным вымпелом круизного клуба Клайда и начали поднимать паруса. На моем кусочке бумаги значилось время — 13.35. Проспер должен был стартовать на двадцать минут раньше.
— Я последний, — сказал чей-то голос за моей спиной. Это был Дэвид Лундгрен. — Чертовски долго придется ждать. Ну, зато это доставит удовольствие Эвану. — Его улыбка была халтурной подделкой под доброжелательность. — Как вам нравится Шотландия, мистер Фрэзер?
— Очаровательное место, — сказал я.
— Я слышал, вы проявляете интерес к местному обществу? — Он воткнул в зубы очередную русскую сигарету.
— Не понял?
— Задаете массу вопросов.
Его глаза были серыми и твердыми, как галька. Но я заметил в них сильное беспокойство.
— Это моя профессия, — пояснил я. — Мне поручено представлять интересы Морэг Салливан.
— Ах да! — сказал Лундгрен. — От нее ушел муж, я что-то об этом слышал. А вы ведь модный адвокат по разводам.
— Я и другой работой тоже занимаюсь.
Губы с сигаретой сложились в улыбку.
— Жаль, что Дональд Стюарт уехал отдыхать, — сказал я. — Мне кое о чем хотелось бы его спросить.
Он запрокинул свое круглое загорелое лицо к небу и разразился высоким, тоненьким смехом.
— Ему очень надо было отдохнуть.
Я понял, что в утреннем раунде игры, которую ведет со мной Лундгрен, это было все, что я мог получить.
Проспер уже стоял рядом.
— А чего ради мы ввязываемся в эту гонку? — спросил он.
— Только чтобы ею насладиться, — ответил я.
Глаза Проспера были хитроватыми, и ухмылка гуляла по его лицу от уха до уха, Я знал, что это означало.
— Скучно, — произнес он. — Как насчет небольшого пари?
— О! — сказал Лундгрен. — Теперь вы предлагаете.
Я ничего не говорил. У меня было множество пари с Проспером. Если вы играете в азартную игру с одним и тем же партнером и если вы действуете благоразумно, то по истечении года вы более или менее сводите концы с концами. Однако Лундгрен имел в виду иные вещи.
— Создаем общий фонд, — предложил он. — Победитель получает все. Сколько в банке?
— Пять тысяч, — сказал Проспер.
— От каждою, — сказал Лундгрен.
Я открыл было рот, чтобы сказать им, что на мое участие тут рассчитывать не стоит. Лундгрен взглянул на меня и лукаво ухмыльнулся.
— Если меня побьет эта ваша посудина, — сказал он, — то вам с Чарли Эгаттером может повезти с выпуском вашей продукции.
«Брось ты это», — сказал я себе. Пять тысяч фунтов — это три месяца для Ви, а Лундгрен, по всей вероятности, тратит столько на сигареты. Однако у причала стоял гладенький и беспощадный «Зеленый дельфин». «Не стоит думать о здравом смысле, — услышал я чей-то голос. — Просто доверься».
— Отлично, — сказал я. — Давайте попробуем.
Улыбка Лундгрена не изменилась. Проспер засмеялся и похлопал меня по плечу:
— Хороший мальчик.
— Что ж, — поднялся Лундгрен, — я полагаю, мне надо пойти и проконтролировать свой экипаж.
Проспер внимательно наблюдал, как уходит Лундгрен.
— Крутой мужик, — сказал он. — Я знал одного парня на Антигуа. Он пытался помешать Лундгрену строить там пристани для яхт. Так этот парень разорился. Вот такие у Лундгрена приемчики.
— Понятно, — принял я к сведению.
— Он не любит проигрывать. Это очень распространенный недостаток, — заметил Проспер и искоса взглянул на меня. — Кстати, ты снова начал нырять, а?
Я почувствовал, как внутри у меня что-то дрогнуло.
— Нет. С чего ты это взял?
— Я разговаривал с Фионой. Она спросила, не был ли ты ныряльщиком. Я ответил, что когда-то был, но теперь уже нет. Что это все означает?
— Не знаю, — честно ответил я.
— У них есть виды на тебя, мальчик. Я уже тебе говорил. Ты можешь не сдержаться.
— Со мной все в порядке, — заявил я.
— Вот так и должно быть, — сказал Проспер. — Пять кусков этого стоят. Победить должен самый лучший. Если только здесь не окажется Уи Дэви.
Глава 10
Спустя пару часов посередине залива оставались только три яхты: «Бонфиш», «Дельфин» и «Астероид». Проспер стартовал вовремя. Его яхта была быстрой, но у него был небольшой гандикап. Я приготовил китайский чай и сандвичи с лангустами, поставил на стереомагнитофон «Стабат Матер» Перголези. Мы сидели и следили за часами, покачиваясь на якоре в сотне ярдов от длинного черного борта «Астероида».
