Главы Кланов без смущения глядели друг другу в глаза. Двое Мудрейших порядком подзабыли, что значат слова «совесть» и «жалость», зато слова «благо Клана» звучали для них громче молитвы и повелительнее боевых рогов.
Оба Вожака одновременно поднялись на ноги. Самый юный из Волков сунул в руку Каррао серебряный обруч с изображением волчьей морды. Мудрейший возложил его себе на голову в знак того, что он больше не проситель.
— Задержитесь, Волки, вы — мои гости, — радушно сказал Даугур. — Сейчас нам подадут вина. И, во имя Безымянных, пусть уберут наконец эти проклятые арбалеты!
6
Вей-о-о! И зачем, спрашивается, Безымянные сотворили эти дебри? Кому нужна дурная каша из стволов, листвы, коряг, валунов, обломков скал, веток, противно хлещущих по спине... Ладно, по спине — пусть, все равно спина такая, что черепаха от зависти сдохнет. Рубец на рубце, не то что ветка — плеть не возьмет... Но ведь эта зеленая дрянь и в глаза лезть норовит!
О Хозяйка Зла, куда же затащила его проклятая река? Далеко ли позади осталась погоня?
В ушах еще гремит водопад, перед глазами вертится бешеная пена. Не выплыть бы, ни за что не выплыть, если бы не ствол дерева, игрушкой плясавший в неистовой воде. Какое счастье, что рука не соскользнула с сука, надежно сомкнулась на мертвой ветке... Ох и лупило его по камням! Никогда в жизни ему так не доставалось... впрочем, нет: один-то раз пришлось побывать и в худшей передряге...
Но и сейчас ему весьма неплохо. Избитое тело пытается взбунтоваться, изрезанные в кровь босые ноги не согласны брести по острым камням, а в животе бултыхается столько воды, что хватило бы на небольшое лесное озерко. При каждом резком движении вода рвется наружу так бурно, словно до сих пор остается частью водопада.
А холодно-то как! Сапоги пришлось сбросить — тянули ко дну. Штаны уплыли по течению вместе со спасительным бревном — не удалось отцепить их от настырной ветки. А жалкие клочья рубахи наотрез отказались держаться на плечах и потому остались на берегу...
Подкошенный сильным головокружением, молодой бродяга опустился на четвереньки и помотал головой.
Перед глазами плавали разноцветные пятна. Вставать на ноги не хотелось. Жить тоже не хотелось.
И тут подоспела помощь из прошлого: вспомнились бесконечные, мучительные часы обучения карраджу — искусству владеть мечом. Тогда тоже невыносимо ныли мускулы, жгло легкие, и только железная воля — учителя, а не своя собственная — приказывала двигаться дальше.
Это было так свежо в памяти! Но Аунка рядом уже не будет никогда. Пришлось самому скомандовать себе: «А ну, Орешек, вставай! Вперед!»
С коротким стоном измученный человек выпрямился, тряхнул мокрыми каштановыми волосами и зашагал по мшистым валунам. Не сразу Орешек поймал себя на том, что не просто тащится вперед, но еще и делает на ходу заученные некогда движения — руками, плечами, шеей... Тело само, без приказа, вспомнило уроки Аунка! Это было тяжело, зато кровь быстрее побежала по жилам, ровное тепло пришло на смену ознобу, а вскоре притупилась боль в мышцах, умолк гул в ушах, прояснились мысли...
Ну и рожи, наверное, были у стражников! Решили скорее всего, что он героически прыгнул в водопад, лишь бы не попасть к ним в лапы. Скоро в тавернах Анмира начнет сплетаться легенда об отважном разбойнике, что предпочел смерть плену.
И никто не узнает правды о недотепе, у которого над обрывом из-под ног посыпались камни. И который сумел выбраться из воды, поскольку кое-что не тонет.
Знать бы, как там его дружки? Погибли? Схвачены?.. А-а, ладно, дружки — не друзья! Вот Аунка жаль, но ему-то уже ничем не поможешь.
Важнее сообразить, куда его занесло потоком. Может быть, ночью, по звездам... впрочем, нет, плохо разбирается он в звездах. Хотя и учили дурака...
От этой мысли на миг стало теплее. Когда-то о нем заботились, его учили...
Поеживаясь, беглец огляделся. Мысль о ночлеге под открытым небом была неприятной и пугающей. В разбойничьей ватаге Орешек знавал людей, для которых лес был живым, добрым и уютным, как обжитой дом. Для него же это нагромождение незнакомых деревьев, трав и кустов было лишь декорацией — причем декорацией пьесы, играть в которой ему совсем не хотелось. Ну не знает он этой роли, и все! Однако выбора нет: спектакль идет, актер уже на сцене, из зрительного зала без особого интереса глядят боги. Прикидывают со скуки: выживет ли в дремучей чаще герой пьесы, этот безнадежный горожанин?..
Да, горожанин! И он не намерен провести остаток дней своих в этом мерзком месте!
Можно, конечно, построить здесь хижину (кстати, как это делается?), собирать себе в пищу травы и коренья (кстати, как отличить съедобные от всякой ядовитой погани?), ловить силками птиц и зайцев (а это уж и вовсе дело немыслимое, скорее какая-нибудь зверюга его самого изловит)...
Но даже если поднапрячь воображение... Вот сидит он у порога этой самой хижины, благостный, как раскормленная свинья, грызет какой-то стебелек и умиленно слушает птичек. Сегодня, завтра, всю жизнь...
Вей-о-о! Ну уж нет! Он культурный человек! Начитанный! Городской! Он к людям хочет!
Хотя люди скорее всего наденут на него ошейник, а также устроят множество других крупных и мелких неприятностей...
Орешек остановился. Губы тронула невеселая усмешка.
«Что ж, приятель, раз ты такое стадное животное — думай, как отсюда выбраться! Ну-ка, вспомни, куда впадает река Бешеная, с которой ты только что обнимался? Пра-авильно, в Море Туманов, которое по сути своей не море, а гигантское пресноводное озеро, как о том сообщает в „Описаниях земель“ мудрый Алзур Полевой Кузнечик из не-помню-какого-Рода. По пути река проходит сквозь Черную Пустошь... нет, Пустошь должна остаться позади, а это должно быть... Вей-о! Это Лунные горы! Дебри, дикость, зверье со скверными манерами и... и Подгорные Твари. Самые разные. Ох и любит же меня Хозяйка Зла, любит, стерва старая!»
Сначала Орешек пытался брести берегом, рассчитывая рано или поздно добраться до Моря Туманов и отыскать рыбачью деревушку. Но путь то и дело преграждали скалы, рухнувшие деревья, непролазный кустарник, коряги жуткого вида. И все это надо было обходить. Река пропала из виду и ревела где-то вдали. А вскоре бродяга заметил, что этот окаянный ландшафт нависает над ним слева и справа, и сделал справедливое заключение, что попал в ущелье. Спрашивается, зачем он туда залез? Вот уж истинно говорят: «Боги ведут, а Хозяйка Зла водит».
Вечерело. Небо затягивали скверного вида облака. Только бы не хлынул ливень! Чего-чего, а воды ему на сегодня хватит!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
