Он возвышался над хнычущим гуманоидом, в его глазах не было жалости. Быстрым, решительным движением он вонзил свою световую катану в грудь сына Набусимы, прожигая плоть и кости.
— Умирай медленно и мучительно! — Шарпи зарычал от извращенного удовольствия.
Он вытащил световую катану из тела мужчины, отчего из зияющей дыры в его груди хлынула кровь. Шарпи наблюдал, как он несколько мгновений корчился на полу в конвульсиях от мучительной боли, прежде чем окончательно впасть в холодные объятия смерти. Бумажные двери резко открываются. Телохранители увидели труп своего хозяина и Шарпи рядом с ним. Разгневанные не потерей своего хозяина, а потерей денег, которые он им платил, они открыли по Шарпи огонь из своих автоматов и пистолетов. Шарпи ловко уворачивался от их выстрелов и парирует пули, из-за чего снаряды отскакивали в разные стороны, ударяясь о ближайшую мебель и разбивая дерево в щепки. С молниеносными рефлексами Шарпи прыгнул вперед и пронзил туловище одного из телохранителей, выпотрошив его как рыбу. Затем он развернулся и обезглавил другого боевика, кровь брызнула из перерезанной шеи ужасным фонтаном. Их трупы вывалились в главный зал изакая, заставив всех посетителей обратить внимание на окровавленного Шарпи. Большинство из них тут же поднялись со своих мест, достав свое оружие.
— Ты труп, ронин!
Раздался возглас из толпы. Шарпи окинул презрительным взглядом пятьдесят человек, которые поднялись, чтобы противостоять ему.
— Вы действительно верите, что одна численность обеспечат вашу победу?
Он усмехнулся.
— Уверяю вас, именно мастерство и решимость решают исход битвы.
Не дожидаясь ответа, Шарпи бросился в бой со сверхъестественной скоростью, срубая нескольких противников каждым изящным взмахом своего оружия. Головы покатились по полу, а конечности отделились от их теперь уже безжизненных тел.
— Вы жалкие глупцы! — он взревел, когда кровь забрызгала его лицо, словно гротескная боевая раскраска. — Это все, что вы можете предложить?!
Не заботясь о собственной безопасности или инстинктах самосохранения, они в слепой ярости набросились на Шарпи. К несчастью для них, он протанцевал сквозь их неуклюжие атаки подобно вихрю смерти и расчленения. Один враг бросился на него с световой катаной; Шарпи уклонился от атаки и взмахнул своей, отрубив мужчине ноги ниже колен. Он закричал в агонии, когда кровь хлынула из открытых обрубков, заливая пол. Другой противник бросился вперед с турбо копьем, нацеленным в грудь Шарпи. С молниеносной скоростью он схватил древко оружия и выдернул его из хватки своего противника. Одним плавным движением Шарпи вонзил его в живот нападавшего и жестоко вывернул — органы вывалились наружу, а беспомощные крики эхом разнеслись по комнате. Пьяница заплакал кровью, когда Шарпи вырвал ему глаза, а обреченный боец в ужасе наблюдал, как ему отрубают руку, а затем ею же многократно избивают словно дубинкой. Комната напоминала кровавую баню: лужи крови растеклись по тому, что осталось от некогда нетронутого пола; части тел бесцельно разбросаны среди разбитой мебели; крики смешивались с мольбами о пощаде, которые не были услышаны. Перепуганные выжившие бросились к выходу, их страх был ощутим в воздухе. Шарпи, снедаемый жаждой крови и полный решимости сделать так, чтобы никто не ушел живым, быстро сократил расстояние между ними. Догнав одного выжившего, который споткнулся о труп, Шарпи вонзил свою катану ему в поясницу, пронзив плоть и кости, прежде чем перерезать спинной мозг. Он рухнул на землю с мучительным криком: парализованный, но полностью осознающий свою неминуемую смерть. Другой попытался, прихрамывая, добраться до безопасного места, однако он был недостаточно быстр. С безжалостной точностью Шарпи перерезал оба ахиллесовых сухожилия, заставив его рухнуть на пол, крича от боли.
— Ты думаешь, что сможешь избежать моего гнева? — Шарпи зарычал, наклонился и вонзил свои длинные острые пальцы в глазницы несчастной жертвы, выдавливая каждое глазное яблоко, пока он корчился в агонии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Третий выживший бросился к двери только для того, чтобы получить смертельный удар, когда Шарпи пронзил его грудь. Алая кровь растеклась лужей под ногами из сочащихся ребер.
— Своим безрассудством и пьянством, вы навлекли на себя бесславную смерть. — он вырвал свое оружие, что вызвало неконтролируемую кровавую рвоту, за которой последовал изможденный последний вздох.
Последнее тело с грохотом упало на пол, расплескав кровь десятка тел под собой. Шарпи раскрыл дверь чтобы вдохнуть свежий воздух с улицы, однако когда он вдохнул кислород полной грудью и закрыл глаза, то вскоре почувствовал смрад потных тел, пришедших к нему. Он открыл свои глаза и увидел перед собой группу хорошо вооруженных наемников.
— Шарпи, посмотри что ты наделал!
Он услышал знакомый голос. Проведя взглядом по группе, он заметил Иссура, ящера который когда-то был в его клане и занимался финансами. Этот ящер продолжил кричать, пытаясь обратить внимание Шарпи на ужас, который он совершил.
— Ты их всех блять убил! Просто в кашу измолотил! И ради чего?!
Иссур тяжко вздохнул.
— Может пришло время остановится и все нормально обсудить? Я понимаю, что ты сделал это из мести, потому что твоя честь была оскорблена и все такое, но так дела не делаются! По крайней мере, сейчас…
Ящер снял сумку денег и кинул ее к ногам Шарпи.
— Просто возьми и уходи, пока есть такая возможность. Никому не нужен конфликт, ни тебе, ни нам. Я знаю твой взрывной характер, твое желание следовать кодексу и чести, но то что ты делаешь сейчас… Это пиздец, так нельзя.
Жажда крови все еще бушевала в Шарпи, и ему было трудно обуздать свои неистовые порывы. Однако, когда Иссур заговорил дальше, Шарпи заколебался. Он вспомнил их прошлую связь внутри клана, до того, как он выбрал путь ронина.
— Твои попытки дипломатии, возможно, подействовали бы на меня тогда, когда мы были братьями по оружию. И все же сейчас… — Шарпи остановился и с опаской посмотрел на мешок с деньгами. — Ты думаешь, что можешь купить мое спокойствие?! — его голос сочился сарказмом и гневом. — Я выбрал путь смерти; пути назад нет!
Шарпи рассердился и пнул мешок денег, заставив монеты рассыпаться и разлететься в разные стороны.
— К черту ваши деньги! К черту ваши компромиссы! И к черту эту жалкую попытку умиротворения!
Запрокинув голову с маниакальным смехом, он приготовился к еще одному жестокому противостоянию — только на этот раз осознавая, что эти противники будут гораздо более опасными, чем прошлые.
— Ты дурак, Шарпи! Ты слишком зациклился на своем кодексе! Твое нежелание принимать новые порядки погубят тебя! Хотя кому я это говорю, тебя только смерть способна исправить!
Иссур после своих слов трусливо спрятался в толпе наемников, численность которых составляла 30 человек. Все они были хорошо вооружены и экипированы, но слишком полагались на свое оружие и дорогую броню. Шарпи шагнул вперед, его пропитанное кровью кимоно зловеще развевалось на ветру. В воздухе густо висел запах смерти.
— Ваше модное оружие и броня не спасет вас от смерти! — он зарычал. — Вы стали самодовольными, полагаясь на свое богатство вместо того, чтобы оттачивать свое мастерство! Я преподам вам всем урок!
С жутковатой неподвижностью Шарпи приготовился к битве. Когда наемники бросились на него, он дал волю своей внутренней ярости — каждый взмах его катаны был безжалостнее предыдущего. Наемник, вооруженный энергетической винтовкой, прицелился, однако он был недостаточно быстр. Световая катана Шарпи рассекла его тело с хирургической точностью: разрезая его по диагонали от плеча до бедра. В ужасающем проявлении жестокости Шарпи схватил другого врага за затылок, прежде чем разбить его об острый близлежащий камень. Сила размазала его череп — мозговое вещество размазалось, как какая-то нездоровая краска, по неровным контурам.
