– Да, – глухо ответил Атгог.
– Присоединяйтесь к хвосту колонны, – приказал всадник и властно махнул рукой.
Атгог потемнел от нанесенного оскорбления.
Туросы всегда были на передовых постах. Рука ннйо потянулась к висевшему на боку мечу, но чеггоррец уже мчался обратно, скрываясь за поднятой копытами его коня пылевой завесой…
На вершине одного из холмов, того, что казался чуть повыше остальных, с обращенным в сторону степи каменистым обрывистым склоном, неподвижно лежал лицом вниз человек. Его тело было до того спокойно и расслабленно, что он не выглядел живым.
Темные густые волосы спутанной массой прикрывали его плечи и спускались на спину. То, что волосы его не были еще заплетены в косы, говорило о крайней молодости этого человека. Голова его покоилась на крепких, по-юношески худых руках. Одеждой юноше, мы смело можем его так называть, служили узкие грязновато-белые кожаные брюки с отделанными металлом, кожаными же лентами, спускающимися, как можно предположить, до середины бедер. По внешнему шву брюк располагался выложенный незатейливый орнамент из кусочков пушистого коричневого меха. Талию молодого человека охватывал широкий и толстый пояс с блестящими заклепками.
К поясу прикреплен узкий прямой меч в простых деревянных ножнах, обшитых потертой, кое-где прорвавшейся, кожей и украшенных сверкающими бронзовыми накладками. Высокие светло-серые сапоги, напоминающие ботфорты, застегивающиеся под коленями узкими ремешками, завершали одежду лежащего. К вооружению же можно прибавить еще и прикрепленный к спине при помощи нешироких перевязей колчан, наполненный коричневоперыми стрелами, чьи хвостовики грозно нависали над левым плечом. Лука же, из которого следовало бы их запускать, нигде поблизости не было видно. Рукоять второго, слегка изогнутого, меча хищно выдвигалась за правым плечом.
Маленький зверек, обманутый неподвижностью человека, подкрался совсем близко к нему и ткнулся холодным влажным носиком в обнаженный бок. Человек не шелохнулся, поглощенный одному ему ведомыми думами. Успокоенный зверек уселся на задние лапки и принялся старательно умываться передними.
Внезапно человек вздрогнул и, встрепенувшись, приложил ухо к земле. Испуганный зверек, только что беспечно умывавшийся рядом, стремительно бросился к черневшему неподалеку отверстию норки. Гибкое тельце мгновенно исчезло в дыре. Однако природное любопытство взяло верх. Черные бусинки глаз тревожно блеснули в темноте, внимательно наблюдая за действиями двуногой громадины.
Человек, в свою очередь, крайне осторожно подполз к самому краю холма, отвесно обрывающемуся в просторы пыльно-разноцветной степи. Слегка приподнявшись на локте руки, приставил ладонь другой козырьком к глазам и пристально вгляделся в простирающуюся перед холмами долину.
Словно серая неопрятная стена, поднималась над цветущей землей пыль, постепенно приближаясь, все ближе и ближе к наблюдателю. Скоро уже было видно, что эта пелена пыли сопровождает большую массу людей и животных.
– Клянусь Ардноком! – воскликнул юноша, рука его непроизвольно метнулась к рукояти висевшего за спиной меча, – это тары Чеггорра…
Тело молодого человека напряглось.
А чеггоррцы между тем приближались. Цветное разнотравье степи втаптывалось в пыль, а вместо него долина заполнилась красными, синими, желтыми значками бак’таров с изображениями различных животных. Возглавляли движение войск большие цветные полотнища алаутаров с треском хлопавшие, подчиняясь порывам ветерка. Вскоре стали видны и отдельные винтары со своими отрядными эмблемами. Грозно двигались к’атары мощных педкньоовсов22 с сидящими на них закованными в тяжелую черную броню людьми. Опасливо косясь на хищников, взад-вперед проносились быстроногие лошади со своими легкими всадниками. Следом неукротимые в своей мощи маршировали стройные ряды к’атаров тяжелой панцирной пехоты.
К ннйо подскакал Пагэтп и что-то еле слышно сказал ему, указывая на один из холмов, гряда которых нарушала ровный пейзаж степи. Как я ни напрягал слух, мне удалось услышать только слово… Кренсор… Я внимательно вгляделся в указанном направлении, но ничего, достойного внимания, не обнаружил.
– Винтар лучников за мной, – вполголоса приказал Атгог и странным зигзагообразным маршрутом двинулся к расположенной неподалеку от холма небольшой рощице.
– Куда они? – осмелился я спросить у Пагэтпа.
– Подожди, увидим, – неохотно отозвался он.
***
– Значит, как и предполагал отец, война все-таки начинается, – свинцово выдавились сквозь зубы слова, – три алаутара уже подошли к границам Кренсора…
Он приподнялся и крадучись направился к внезапно потерявшей веселый отблеск небольшой рощице. Но не успел он пройти и нескольких шагов, как из-за деревьев донеслось призывное ржание, послышался шум борьбы, приглушенный крик боли, сдавленные проклятия, и на открытое пространство выскочил великолепный снежно-белый конь, с силой ударил в землю копытами и в стремительной скачке умчался прочь.
– Пиацт! – растерянно воскликнул юноша, неосторожно выпрямляясь во весь рост.
– Оп! – его плечи захлестнула крепкая волосяная петля.
Быстрым движением он взметнул вверх руки, намереваясь скинуть аркан через голову, но еще одна петля стянула его запястья. А потом еще и еще, одна за другой петли опутывали его тело. В глаза блеснуло холодное равнодушное небо. Земля больно ударила в плечо. Юноша лежал на вытоптанной траве, связанный по рукам и ногам.
– Вот так вот! – из-за деревьев вышло несколько человек в белых с желтым подбоем плащах, серых штанах с ярко-желтым кожаным орнаментом.
Короткие мягкие сапоги с сильно загнутыми вверх носками слегка покачивались перед самым лицом юноши. Скосив глаза, он смог разглядеть покрывающие головы подошедших людей глубокие шлемы из толстой кожи, украшенные разноцветными перьями. Выбивающиеся из-под шлемов тугие косы неопровержимо свидетельствовали о принадлежности к воинской касте. Припухлость же вокруг подковообразного знака, выколотого на левой стороне груди предводителя, показывала, что обряд Посвящения состоялся совсем недавно. Ножны длинных кривых мечей глубоко пробороздили землю возле самого тела юноши.
– Попался, волчонок, – усмехнулся предводитель, тщательно рассмотрев узор на его штанах, и торжествующе оскалил зубы.
– Свободные туросы теперь рабы Чеггорра… – юноша горько выплюнул слова вместе с попавшей в рот пылью.
– Молчи, щенок! – предводитель туросов в ярости пнул его носком сапога, – не смей в таком тоне разговаривать со мной – Высокородным сэном Рьо ннйо Атгогом! – он повернулся к воинам, – в мой шатер его!
14
– Он у меня в шатре, – вполголоса проговорил Атгог и задумчиво посмотрел на Пагэтпа, – Готовься, осталось недолго.
Я удивленно вслушивался в странный разговор. Творилось что-то непонятное, такое, что никак не укладывалось в голове. Пленный юноша, видимо, находился в шатре ннйо и, скорее всего, крепко связанный.
К чему же тогда должен готовиться лар?
Чем же виноват молодой кренсор?
Неужели тем, что, находясь на своей территории, наблюдал за продвижением врагов?
А туросы – мои первые друзья в этом мире – такие на вид благородные, самоотверженные, поймали несчастного и отдадут его в руки чеггоррцев – злейших врагов юноши… Тогда как, судя по легенде, туросы и кренсоры не были врагами… Мысли в голове путались, не желая приходить в согласие. Это МЫ собираемся захватить его землю. Под словом МЫ мне пришлось объединить себя с туросами и чеггоррцами. МЫ ведем себя агрессивно по отношению к жителям этой страны. Осознавать подобное оказалось очень и очень горько. Мне не хотелось разрушать то хорошее впечатление о туросах, что сложилось у меня за время пребывания с ними. Во всяком случае, мне они не сделали ничего плохого…
Я должен спасти пленника, – созрело в голове неожиданное решение.
С этими мыслями я решительно направился к шатру ннйо.
– Стой! – передо мной выросла грозная фигура восседавшего на коне Пагэтпа, – Не вздумай!
– Пусти, – рука моя непроизвольно потянулась к мечу.
Боже, я готов был обнажить оружие против лучшего друга среди туросов. Но, если он был не прав?
– Нет, – в голосе лара зазвучал непреклонный металл, – ты все испортишь, – и быстро сказал в сторону, – Уберите его.
Двое крепких воинов схватили меня за руки и потащили прочь. Я яростно пытался вырваться, тщетно и безуспешно сопротивляясь неожиданному насилию.
– Это неправильно, – всхлипывал я, извиваясь в могучих руках.
– Тише, – зло прикрикнул воин, – это не твое дело.
Удивленный его резкостью и грубостью, я поперхнулся готовыми сорваться словами упрека и перестал сопротивляться.
