– Я найду этих отморозков, – продолжал Алтай. – И к тебе их привезу. И деньги тоже… Сколько там было?
– Двести тридцать зеленых тонн.
– Неплохо.
– Могло быть и хуже, – покачал головой Вайс.
– Здесь ты не прав, пацан, – взглядом уколол Аникеева вор. – Ты попал на общие деньги. Это очень серьезный косяк. И братва тебе никогда не простит, если ты не найдешь эти деньги…
Что верно, то верно. Цимбал вроде бы ни в чем его не упрекает, и Грин с Платом ничего не говорят. Да и братва не косится. Но это все потому, что у него есть авторитет, который и держит его на плаву. Но удар по престижу он пропустил очень серьезный. Еще один такой косяк, и братва начнет роптать. Волкам нужен сильный, непобедимый вожак, только тогда они будут подчиняться ему беспрекословно. А так сначала смута может начаться, а там и до раскола недалеко.
– И деньги ты должен найти, и крыс наказать. Тогда у тебя все будет на мази, пацан… – снисходительно произнес Вайс. – И неважно, как ты их нашел, сам или через меня. Важен сам факт…
– Я понял.
– Значит, договорились. Ты отстегиваешь в наш общак, а в обмен получаешь крыс и свои деньги.
– Договорились.
– Отлично. Значит, тридцать процентов от своих наваров ты отдаешь мне. Я объявлю тебе человека, который будет приходить за деньгами…
– Сколько?! Тридцать процентов? – оторопел от такой наглости Вайс. – Ты ничего не попутал?
– А что-то не так? – удивленно повел бровью Алтай.
– Все не так. Не надо никого искать, сам найду…
– Ты должен хорошо подумать.
– Я же тебе сказал, что сам этих уродов найду.
Похоже, Алтай ждал, что Вайс начнет торговаться, но этого не случилось. Разговор зашел в тупик, и новый дал понять, что собирается уходить.
– Хорошо, а какой процент тебя устраивает? – повелся законник.
А зря. Теперь у Вайса все козыри на руках. А еще можно сделать ход конем.
– Никакой… Почему я вообще должен платить ворам? Что я с этого иметь буду? А что имею? Платил ворам, а они меня за это кинули. Или не так? Кто такой Крюк? Разве не из ваших? Я на нем обжегся? Обжегся! Почему после этого я должен вам, ворам, доверять?
– Крюка объявили гадом. По нашим законам это смерть.
– Ну, кинет меня твой человек. Ну, объявят его гадом? Мне от этого какая радость?.. Ты мне Крюка приведи, дай посмотреть ему в глаза! И Аркашу приведи! И Дышло! Тогда я скажу, что вам, ворам, можно будет верить. Тогда и получишь свои законные десять процентов…
– Двадцать.
– Десять! – отрезал Вайс. – Я все сказал!
В этот раз он не выражал желания уйти. Он просто поднялся и направился к выходу. Скупо кивнул вору на прощание, на этом вся церемония встречи и закончилась.
* * *
Алтай достал «мальборину», порывисто сунул ее в рот, но промазал, попал фильтром в губу, и сигарета сломалась.
– Черт!
– На, воровскую возьми. – Спрятав усмешку, Сыроед протянул ему «беломорину». – Она не сломается…
Сам он курил только воровские папиросы и этим, по собственному мнению, выгодно отличался от Алтая, который смолил американские сигареты.
– Я не понял, ты что, лечить меня вздумал? – нахмурился Алтай. – Я с «Беломора» этой зимой слез. Когда откинулся. И не надо мне здесь… Ты лучше подумай, как отвечать будешь.
– За что?
– Накосорезил ты, Сыроед. Туфту мне впарил. Не сработал твой развод.
– Почему не сработал?
– Да потому что Вайс не хочет платить. Сказал, что нам, бродягам, больше не доверяет. Крюк вором был, а оказался крысой. Потому он ворам больше не верит.
– Но ты же знаешь, что Крюк не крыса.
– Я-то знаю, а Вайс не знает.
– И что теперь?
– Крюка найти, говорит, надо, предъявить ему. И его, и этих… Только тогда он поверит мне. Только тогда платить будет…
– Ну, так предъявим, не вопрос.
– Он Каштану десять копеек платил. И мне столько же платить собирается. Десять, и ни копейки больше. Так что выходит, зря ты весь этот цирк разыграл.
– Но ведь разыграл. Для тебя старался. Я предложил, ты согласился. И не надо мне здесь предъявлять.
– Я тебе предъявляю. И себе, – угрюмо, исподлобья глянул на него Витек. – Оба хороши…
– Да ладно тебе, нормально все. Плевать, что думает Вайс. Кто он такой? Сегодня на коне, а завтра под хвостом… Крюк у нас, Аркаша с Дышлом тоже. Предъявим ему, пусть их мочит. Их кровь на нем будет, а не на нас. К нам какие предъявы?
Ни Крюк, ни его люди ни в чем не были виноваты перед Вайсом. Это Сыроед их подставил. Пижон со своими пацанами разыграли спектакль, сами беспредел устроили, а на Крюка стрелки перевели. Непросто все это было сделать, но там, где на кону большие деньги, легких путей не бывает…
– Вайсу предъявят. Сначала менты, а потом и мы. На киче предъявим. Или ты на общак платишь, или на вокзал с дырявым чемоданом. А менты его примут, я это устрою…
– Как?
– Это уже мои проблемы.
– Меня в них не впутывай. Я в законе, мне ментам подмазывать нельзя.
– А ты здесь не при делах. И я тоже. Есть у меня один человек… Короче, Вайса закроют, а ты ему в тюрьме предъявишь. Как ты это сделаешь, это уже не моя забота…
– Ну, с тюрьмой я как-нибудь разберусь, – задумался Витек.
– Да я и не сомневаюсь… Короче, Вайс от нас никуда не денется. На двадцать процентов его поставим, будет платить нам как последний лох.
– Так он и есть лох, – криво усмехнулся Алтай. – Крутого из себя ставит; но ничего, мы ему хвост подрубим…
Честно говоря, Сыроед хотел выйти из игры. Но, увы, уже поздно поворачивать назад.
* * *
Если бы Вайс умел жечь взглядом, Аркаша бы уже горел синим пламенем. Но этот пес все еще жив, хотя невредимым его уже не назовешь. Он лежал на земле в том же положении, в каком находился Вайс, когда наблюдал за ним в своей постели. Эта мразь надругалась над Яной, и за это сегодня ответит своей головой…
Все-таки нашел Алтай Крюка и его ублюдков. И деньги Вайсу привез, все двести тридцать тысяч. Все чин по чину. Правда, самого Крюка ему не сдал. Сказал, что сам сведет с ним свои воровские счеты. А Дышло и Аркашу отдал ему на растерзание. Лежат они рядком под осиной, и по рукам связаны, и по ногам. И нет у них никаких шансов уйти с этой лесной полянки живыми.
– Зачем ты это сделал, урод? – свирепо спросил Вайс.
– Што шделал? – недоуменно смотрел на него Аркаша.
Сначала его обработали люди Алтая. Выбили ему зубы, сломали нос. Он шепелявил. Да и тембр голоса у него совсем не тот, что запомнился Вайсу. Но это неудивительно – Аркаша косил под какого-то Енота и нарочно говорил гортанным голосом.
– А то и сделал!
Вайс изо всех сил ударил его ногой в промежность.
– Это еще не все! Сейчас я тебя, козла, кастрирую!
– Жа што?
– За Яну!
– Кто она такая?
– Да тут какая-то непонятка! – простонал Дышло.
Ему тоже досталось на орехи. Нос у него не сломан, но правого глаза не видно, щелочка вместо него, причем едва заметная. И зубы у него тоже выбиты.
– Какая непонятка?
– Не шнаем мы никакой Яны! И дома у тебя не были! И нишего не брали!.. Подштава это!
– Да? И кто ж вас, козлов, подставил?
– Алтай. У него рамшы ш Крюком…
– Думаешь, если ты в маске был, то я тебя не узнаю? А я узнаю!..
Вайс внимательно посмотрел на Цимбала. Не похоже, чтобы он сомневался в виновности этих выродков. Но все-таки должна быть ясность. Сейчас нет сомнений, а потом они могут появиться. И тогда решит, что реально никто не грабил Вайса, а была какая-то непонятная имитация.
– Я сейчас Яну привезу. Она вас, уродов, без масок видела. Если она вас узнает, я вам сначала чесала отрежу. А потом шкуру живьем сдеру. И солью натру. В муках подыхать будете… Лучше сразу скажите, кто навел вас на бабки? Может, среди наших пацанов крыса была? Или просто меня выследили?
– Не вышлешивали мы тебя! Не брали бабки! Это подштава!
– Лучше сознайтесь. Умрете быстро и как мужики. А так мутантами бесполыми подохнете!
– Не шнаем нишего!
Вайс глянул на Цимбала.
– Возможно, среди наших крыса завелась. Если так, они в курсе, – кивком показал он на пленников. – Я сейчас за Яной съезжу. А ты пока пробей у них, кто им про деньги слил. Можешь их самих пробить, я только «за»…
– Точно, – кивнул Цимбал. – Надо за Яной ехать. А то они про какую-то подставу трут. Может, правда?
– Этот, который Шпилем назвался, длинный был. И Дышло такой же длинный… Но все может быть. Ворам верить нельзя. Не хотелось бы Яну сюда впутывать, но, боюсь, без нее никак… По морде их не бей, и без того живого места нет. Не знаю, как их Яна опознавать будет…
Вайс уже больше не полагался на одного себя. И «девятку» свою сменил на «Мерседес». И водитель у него теперь свой, и личная охрана из двух бойцов, один из которых будет ночевать в его доме.
Дом он уже для себя снял. В хорошем районе, со всеми удобствами. Там сейчас делают косметический ремонт, а еще мебель нужно будет довезти. Но все это решается, и через неделю-другую можно справлять новоселье. А пока надо ехать на старую квартиру.
