Более того, Доорман приказал развить скорость 26 узлов, так как он стремился сократить дистанцию, чтобы легкие крейсера смогли использовать свои 152-мм орудия. Голландский эсминец «Кортенар» из-за неисправности котла не мог развить более 24 узлов. Американские эсминцы имели приказ не обгонять голландские, поэтому вся колонна эсминцев начала отставать.
В 16.16 тяжелые крейсера Такаги открыли огонь с предельной дистанции (около 28000 ярдов) по «Хьюстону» и «Эксетеру». Тяжелые крейсера союзников почти сразу открыли ответный огонь.
Затем в дуэль вступил легкий крейсер «Дзинцу», сблизившись до 18000 ярдов, чтобы обстрелять головные британские эсминцы. Японцы держали в воздухе 3 самолета-корректировщика, поэтому их стрельба была интенсивной и точной. Всплески 140-мм и 203-мм снарядов заливали крейсера союзников. В 16.31 в «Де Рейтер» попал 203-мм снаряд, который влетел в отделение вспомогательных механизмов и не разорвался.
Японцы шли полным ходом, явно намереваясь сделать эскадре Доормана «crossing-T». Пытаясь избежать этого, Доорман повернул свою эскадру еще больше на запад. В течение нескольких минут эскадры противников шли параллельно, ведя огонь.
В этот момент американские эсминцы, сбитые с толку противоречивыми приказами, увеличили скорость, пытаясь выйти на траверз «Де Рейтера». Они все еще находились на подбойном борту колонны крейсеров и на слишком большом расстоянии от японцев, чтобы провести торпедную атаку или хотя бы открыть артиллерийский огонь. Старые четырехтрубники были вынуждены осаживать, как возничие колесниц, чтобы сохранить место в строю. Они шли кильватерной колонной в следующем порядке: «Джон Д. Эдвардс» (капитан 2 ранга Г.Э. Экклз) под брейд-вымпелом капитана 2 ранга Т.Г. Бинфорда, командира ДЭМ-58, «Олден» (капитан-лейтенант Л.Э. Кули), «Джон Д. Форд» (капитан-лейтенант Дж. Э. Купер) под брейд-вымпелом капитан-лейтенанта Э.Н. Паркера, командира ДЭМ-59, «Пол Джоунс» (капитан-лейтенант Дж. Дж. Хуррихан).
В 16.32 японцы атаковали крейсера АБДА торпедами. Первый залп дал легкий крейсер «Нака», который примчался с севера, чтобы вступить в бой. «Нати», «Дзинцу» и «Хагуро» тоже выпустили торпеды с предельной дистанции и результата не добились.
Завершив торпедную атаку, японские эсминцы поставили плотную дымовую завесу, чтобы прикрыть свои тяжелые крейсера. Они сократили дистанцию и дали новый торпедный залп. Промах. Однако в 17.08 203-мм снаряд попал в британский тяжелый крейсер «Эксетер» и взорвался в пороховом погребе. Ужасный взрыв встряхнул крейсер, он резко снизил скорость.[1] Идущие позади крейсера были вынуждены сломать строй в полном замешательстве. А через несколько минут голландский эсминец «Кортенар», находившийся недалеко от «Эдвардса», был торпедирован.
Командир «Эдвардса» писал в своем рапорте:
«Последовал сильный взрыв, подбросивший обломки на 100 футов в воздух. «Кортенар» сильно накренился и рыскнул в сторону. Он моментально остановился, перевернулся и сложился пополам, как складной нож. Людей подбросило высоко в воздух. На поверхности не было видно спасшихся».
Японские бронебойные снаряды и сверхмощные торпеды сделали свое дело. Строй эскадры союзников рассыпался, и она оказалась в серьезной опасности. Доорман повел свой крейсер по широкой дуге, пытаясь восстановить строй. По радио он приказал британским эсминцам прикрыть поврежденный «Эксетер» и контратаковать. Возглавляя атаку против крейсера «Дзинцу», эсминец «Электра» попал под град снарядов и получил смертельные повреждения. Изуродованный и горящий эсминец начал тонуть в облаке дыма и пара.
В наступивших сумерках все море покрылось дымом выстрелов и пожаров. На поверхности плавали обломки и нефть. Временами в воде мелькали следы движущихся торпед. Моряки эсминцев решили, что в бой вступили японские подводные лодки, еще один противник, за которым требовалось следить.
Два корабля союзников были потоплены, а противник не получил видимых повреждений. Доорман кое-как построил свои крейсера и повернул их на юг, чтобы уклониться от торпед и метких залпов противника. Затем, в 18.06, он приказал американским эсминцам контратаковать. Радиостанция «Де Рейтера» была повреждена, УКВ-станция на «Хьюстоне» тоже не действовала, поэтому приказ был передан прожектором.
Командир дивизиона Бинфорд сразу повернул «Эдвардса», «Олдена», «Форда» и «Пола Джоунса» на север, чтобы атаковать японцев. Когда эсминцы пошли на противника, Доорман прожектором передал новый приказ: «Отменяю контратаку».
Американские эсминцы наконец-то оказались между крейсерами АБДА и противником. Капитан 2 ранга Бинфорд гадал, правильно ли он понимает приказы Доормана, но тут пришло третье сообщение: «Прикрыть мой отход».
Одним из методов прикрытия отхода в американском флоте считалась решительная контратака. Не имея времени разгадывать загадки, Бинфорд немедленно приказал атаковать приближающегося противника. Бросившись на север сквозь дымовую завесу, которую они сами поставили, американские эсминцы заметили японские корабли по правому борту на расстоянии 22000 ярдов.
Бинфорд приказал атаковать противника торпедами, дав залп с расстояния 10000 ярдов. Это была большая дистанция, но попытка старых эсминцев подойти ближе к японским крейсерам закончилась бы побоищем. Приведем выдержку из рапорта командира «Олдена»:
«Хотя из всего экипажа лишь 5 человек раньше бывали в бою, поведение людей было великолепным. Когда мы получили приказ атаковать противника торпедами, все понимали, что мы напрягаем все силы, чтобы удержаться на скорости 28 узлов вместе с крейсерами. И вдруг кто-то на мостике заметил: «Я всегда знал, что этим старым четырехтрубникам еще придется спасать всех остальных!» Это замечание вызвало всеобщий хохот».
Выпустив торпеды с правого борта, Бинфорд приказал развернуться, после чего «Эдвардс», «Олден», «Форд» и «Пол Джоунс» дали залп из аппаратов левого борта. Все торпеды прошли мимо, и отважная атака завершилась пшиком.
Но эсминцы сумели кое-что сделать с помощью своих старых 102-мм орудий. Японский эсминец «Асагумо» получил снаряд, который пробил борт выше ватерлинии и вывел из строя машины. Командир «Олдена» капитан-лейтенант Кули полагает, что видел попадание в надстройки еще одного японского корабля.
Израсходовав торпеды, Бинфорд повернул американские эсминцы на юг. В 18.31 он увидел прожекторный приказ адмирала Доормана: «Следовать за мной».
Эсминцы увеличили скорость и вступили в кильватер крейсерам. Сумерки сгущались, и тяжелые орудия умолкли.
Вот выдержка из рапорта командира «Эдвардса»:
«Наступила темнота, и мы последовали за главными силами, пытаясь удержать место в строю. Мы не имели ни малейшего представления о планах адмирала Доормана и крайне смутно представляли, что делает противник».
Доорман пытался обнаружить и перехватить конвой. Без разведывательных самолетов и без радара он блуждал вслепую. При этом его маневры сбили с толку не только капитана 2 ранга Бинфорда, но и японцев.
То, что японцы перестали разбираться в происходящем, было неплохо, но американские эсминцы с трудом удерживались за адмиралом. Текущие конденсаторы, обросшие днища, общая изношенность механизмов делали для четырехтрубников скорость 29 узлов почти невозможной. Они могли лишь цепляться за хвост колонны крейсеров.
Примерно час корабли АБДА шли в темноте на север. В 19.30 над головой появились гидросамолеты противника и выпустили новые осветительные ракеты. Наблюдатели «Де Рейтера» заметили японские корабли по левому борту. Крейсера «Хьюстон» и «Перт» открыли огонь, на что японцы ответили торпедными залпами.
Доорман повернул колонну на восток, а потом на юг. Над эскадрой союзников продолжали кружить японские самолеты, пускающие осветительные ракеты. В 21.00 крейсера союзников подошли к отмелям у берега Явы примерно в 50 милях к западу от Сурабаи. В этот момент Доорман круто повернул на запад. Дивизион американских эсминцев не выдержал гонки и повернул на восток к Сурабае. Все равно корабли израсходовали торпеды, почти израсходовали топливо, а состояние машин грозило поломками в любую минуту. Бинфорд писал:
«Поняв, что у меня больше не осталось торпед, и что следующий контакт с противником будет бесполезным, так как я уступаю в скорости и огневой мощи любому кораблю, который могу встретить, я вернулся в Сурабаю».
Японский самолет тащился за утомленными четырехтрубниками и освещал их ракетами, пока они маневрировали среди минных полей на походах к Сурабае. В свете этих огненных хризантем старые гончие вошли в гавань.
Прежде чем соединение АБДА вышло в море, Бинфорд получил инструкцию уходить, когда будут израсходованы все торпеды. Когда он находился уже на входном фарватере Сурабаи, то получил приказ следовать в Батавию за новыми торпедами. Он ответил, что должен дозаправиться в Сурабае. И больше он не получил ни одного приказа от адмирала Доормана.
