— Сэр, приближается неосторожно пилотируемый автомобиль. Разумеется, им непременно надо было вызвать вас лично.
— Ну, а почему… Хм. Он случайно не такой же, как автомобиль в подвале у Кейна?
— Я спрошу. — Майор исполнил веленное. — Такой, сэр.
— Мне бы следовало знать, что есть способ извлечь его из подвала. Скажи им, чтоб приземлили его.
Геологи (только не вынуждайте меня морочить себе голову этим словом) считали, что Гора Посмотрика геологически молода. Несколько сот тысяч лет назад часть планетарной коры расплавилась. Вероятно, конвекционные течения внутренних слоев принесли больше обычного горячей магмы, которая и расплавила поверхность, а может быть, здесь погиб жестокой огненной смертью астероид. Последовало медленное вытеснение, вязкая магма поднималась и остывала, поднималась и остывала, пока плато с желобчатыми склонами и с относительно плоской вершиной не воздвиглось на сорок миль над поверхностью.
Оно должно было быть молодым. Столь нелепая аномалия не могла бы долго сопротивляться эрозии в атмосфере Горы Посмотрика.
А так как оно было молодым, поверхность его была неровной. В основном северный конец был выше, достаточно высок, чтобы нести непрерывно сползающий ледник и слишком высок и холоден для удобного проживания. Реки текли в основном на юг, впадая либо в Грязнуху, либо в Долгий Водопад, прорывшие себе в южных землях глубокие каньоны. Оба каньона кончались живописными водопадами, самыми высокими в известной вселенной. Реки текли на юг в основном, но были и исключения, ибо поверхность Горы Посмотрика была изборожденной и неровной и представляла собой лабиринт плато, разделенных обрывами и пропастями.
Некоторые плато были плоскими, некоторые обрывы были прямыми и вертикальными. Большая часть таких располагалась на юге. На севере поверхность состояла сплошь из наклонных глыб и странных глубоких озер с остроконечными днищами, и местность оказалась бы суровой даже для горного козла. Тем не менее, когда-нибудь эти районы будут заселены, так же, как Скалистые Горы на Земле, являвшиеся теперь частью пригородной зоны.
Космобаржи опустились на юге, на самом высоком из плато той стороны. Колонисты вынуждены были расселяться вниз. Хотя и более многочисленные, они контролировали меньшую территорию, так как у команды были автомобили, а при летающем автомобиле можно иметь дом далеко в горах, тогда как при мотоцикле — нет. Однако Плато Альфа было Плато Команды и многие предпочитали жить бок о бок с равными себе, чем далеко в глуши, в очаровательной заброшенности.
Поэтому Плато Альфа было перенаселено.
Мэтт увидел под собой сплошные дома. Они чрезвычайно разнились между собой по размерам, по цвету, по стилю, по материалу. Для Мэтта, всю жизнь прожившего в архитектурном коралле, эти обиталища выглядели сущим опустошением, как развалины после взрыва машины времени. Была даже группка заброшенных, разваливающихся коралловых зданий, каждое много больше, чем дом колониста. Два-три не уступали в размерах школе, где Мэтт учился. Когда архитектурный коралл впервые попал на Плато, команда оставила его себе. Потом он навсегда вышел из моды.
Все ближайшие здания с виду имели не больше двух этажей. Если команда будет множиться дальше, когда-нибудь здесь появятся небоскребы. Но вдалеке из бесформенного каменно-металлического сооружения поднимались две приземистых башни. Без сомнения, Госпиталь. И прямо впереди.
Полет начал утомлять Мэтта. Ему приходилось делить внимание между приборной доской, землей и Госпиталем впереди. Госпиталь приближался и Мэтт начинал чувствовать его размеры.
Каждая из опустевших космобарж была построена так, чтобы вмещать при соответствующем удобстве шестерых членов команды и пятьдесят колонистов в силовом поле. Каждая космобаржа, кроме того, имела грузовой трюм, два водотопливных реактивных двигателя и водяной топливный бак. И все это нужно было вместить в двойной полый цилиндр в форме пивной банки, у которой донышко и верхушку вырезали открывашкой. Космобаржи представляли собой круглые летающие крылья. В межзвездном пространстве они вращались вокруг оси, создавая гравитацию, а пустое пространство во внутреннем цилиндре, занятое теперь только двумя скрещенными стабилизаторами, содержало некогда два отстреливающихся баллона с водородом.
Они были велики. А поскольку Мэтт не мог видеть пустоту внутри, которую команда называла Чердаком, они ему казались куда больше. Однако, их поглощало внешне неорганизованное строение — Госпиталь. Большая его часть была двухэтажной, но имелись и башенки, достигающие половины высоты корабельных корпусов. Некоторые, должно быть, энергостанции; другие… Мэтт не мог догадаться. Ровный голый камень окружал Госпиталь полумильным кольцом — такой же голый, как все Плато до того, как космобаржи привезли тщательно выверенную экологию. От периметра кольца протянулся тонкий язычок леса, касаясь Госпиталя.
Все остальное было расчищено. К чему бы, подумал Мэтт, Исполнителям было оставлять эту единственную полосу деревьев?
Волна оцепенения ударила по нему и прошла, оставив панику. Ультразвуковой оглушающий луч! Мэтт в первый раз оглянулся. В кильватере у него шло от двух до трех десятков машин Исполнения.
Его снова ударило — вскользь. Мэтт двинул до отказа рычаг 1 — 3. Машина нырнула влево, накренившись на сорок пять градусов, а то и больше, прежде, чем он сумел ее выровнять. Его с нарастающей скоростью швырнуло влево, к обрыву в пустоту с Плато Альфа.
Оцепенение навалилось на Мэтта и стиснуло на нем челюсти. Раньше его пытались заставить приземлиться, теперь они хотят, чтобы он разбился раньше, чем успеет перевалить через край. В глазах у него помутнело, он не мог двинуться. Машина опускалась, скользя к земле и к пустоте.
Оцепенение послабело. Мэтт попробовал шевельнуть руками, но смог лишь судорожно дернуться. Потом луч снова нашел его, но тотчас отпустил. Мэтту показалось, что он знает причину. Он обгоняет полицейских, поскольку они не решаются пожертвовать высотой ради скорости из опасения врезаться в край обрыва. То была игра для отчаявшихся.
Расплывающимся взглядом Мэтт видел надвигающийся черный обрыв. Он пролетел мимо обрыва всего в нескольких ярдах. Теперь он мог двигаться, хоть и судорожно, и обернулся, чтобы увидеть машины, опускающиеся следом. Они должны понимать, что упустили его, но хотят убедиться, что он упал.
Глубоко ли туман? Мэтт не знал. Наверняка, в милях глубины. Или в десятках миль? Они будут висеть над ним, пока он не исчезнет в тумане. Он не мог вернуться на Плато: его оглушат, выждут и подберут то, что останется после крушения. Теперь ему осталось только одно направление.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
