— Ты так говоришь, как будто это что-то плохое.
— А сколько народу при этом полегло?
— В ДТП в любом случае гибло больше, — сказал Стас.
— Когда я был молодой и дурак, — сказал Гусев. — У меня частенько появлялось желание вышибить кому-нибудь мозги, но не было такой возможности. Сейчас я уже не молодой, хотя и все еще дурак, и такая возможность у меня вроде бы есть, но особого желания я почему-то не испытываю.
— И?
— И ничего. Это было просто наблюдение. Кстати, я хотел у тебя еще кое о чем спросить.
— Спрашивай.
— Ты же имеешь дело с компьютерами в клинике?
— Ну, как-то так, — сказал сисадмин.
— Можешь достать мне мою историю болезни?
— Зачем?
— Хочу почитать для развития кругозора.
— А спросить у врачей ты не пробовал?
— Пробовал, мне не дали.
— Значит, ты хочешь, чтобы я для тебя ее выкрал?
— Наверное, — сказал Гусев. — Если что, мне самому неудобно о таком просить.
— Я имею дело с железом и прикладными программами, — сказал Стас. — Если я полезу в хранилище файлов, это будет заметно и это вызовет вопросы. Меня уволят.
— Э… тогда не стоит, — сказал Гусев. Стас ему нравился и впутывать его в неприятности он не хотел.
— Они весьма ревностно охраняют свой секреты.
— Ну да, — сказал Гусев. — Только я не понимаю, почему из этого нужно делать секрет. Полагаю, уж я-то имею право знать.
— Такова политика компании, — сказал Стас. — Извини, красть для тебя файл я не буду. Да и не факт, что у меня получится, я же сисадмин, а не хакер. Ты просто не по тому адресу обратился.
— У меня тут вообще дефицит адресов, по которым можно обращаться, — сказал Гусев.
— Это не беда, — сказал Стас. — У тебя как с деньгами?
— Пока есть, а что?
— Я могу познакомить тебя с нужным человеком, — сказал Стас. — Дать, так сказать, нужный адрес. Но этот человек работает только за деньги.
— Он хакер?
— Нет, он торговец. Продает всякие нелегальные шутки и услуги.
— Например?
— Например, любые нелегальные штуки и услуги. Это только вопрос цены.
— И он может достать файл?
Стас кивнул.
— Сколько это будет стоить?
— Понятия не имею. Цену он сам тебе назовет.
— Тогда мне нужно с ним встретиться.
— Я это устрою, — казал Стас. — Но ты, по-моему, не о том сейчас думаешь.
— Ерунда, — сказал Гусев. — Или я переживу завтрашний вечер, так или иначе, и тогда мне потребуется эта встреча, или я его не переживу, и все уже станет неважно.
— Вот именно.
— Но какой смысл заниматься долговременным планированием, исходя из того предположения, что завтра меня могут убить?
— А какой смысл вообще заниматься долговременным планированием? — спросил Стас. — Кому оно когда помогало?
— Были прецеденты.
— Фигня, — сказал Стас. — Большая часть планов не выдерживает испытания реальностью.
Гусев пожал плечами.
— Но это не повод, чтобы отказаться от них вообще.
Вечером следующего дня Гусев и Стас вошли в бар и встретились там с Вячеславом и его секундантом. Пока Гусев пил кофе у барной стойки, а Вячеслав продолжал пялиться на свою долбанную ложку, секунданты вкратце обговорили условия поединка, и уже через десять минут они вчетвером вывалили на улицу.
Стас повернулся лицом к ближайшей камере наблюдения и сообщил невидимым операторам, что сейчас здесь будет иметь благородная легальная дуэль, а не низкопробная уличная перестрелка. Когда он закончил свою речь, Гусеву показалось, что камера еле заметно кивнула.
Они с Вячеславом встали посреди улицы. Гусев предложил Вячеславу свои извинения, тот лишь презрительно фыркнул в ответ.
Секунданты предложили дуэлянтам обнажить оружие и перевести пистолеты в соответствующий режим.
Дуэлянты так и сделали, после чего сразу же получили команду расходиться.
Отсчитав пятнадцать шагов, Гусев развернулся на каблуке и узрел Вячеслава, который уже стоял к нему лицом.
Секундант Вячеслава начал считать до трех.
Как ни странно, Гусев ничего особенного в этом момент не почувствовал. Ситуация была для него новой, ситуация грозила ему смертью, но он был спокоен и видел в Вячеславе не своего злейшего врага, а всего лишь досадное недоразумение, с которым стоило разобраться как можно быстрее. Ни мандража, ни адреналина, никакой дрожи в руках. Словно он уже тысячу раз это делал.
Гусев для себя объяснил это тем, что ему так и не довелось поверить в реальность происходящего.
Ну, это он уже потом себе все объяснил.
Глава седьмая
Вячеслав выстрелил первым.
И тут же Гусеву стало совершенно очевидно, что он был поклонником боевого стиля ганфайтеров Дикого Запада — стрелял быстро и от бедра. Можно даже сказать, по-пижонски.
Но меткостью настоящего ганфайтера он таки не обладал, и эффект от красивой позы был несколько смазан тем фактом, что Вячеслав промахнулся.
Пуля прошла в добром метре от Гусева. Он даже дуновения ветерка не почувствовал.
Он вообще мало что чувствовал в тот момент. Все его чувства не обострились, а время не замедлило свой ход. Даже обидно.
Деморализованный своим промахом, Вячеслав стоял, как в бетон закатанный, и не предпринимал никаких маневров уклонения.
Стараясь уложиться в отведенные пять секунд, мстительный Гусев вскинул руку с пистолетом, тщательно прицелился и прострелил оппоненту колено.
— Повезло, — сказал Стас, когда они вернулись в бар и накатили по пиву.
Подвывающего Вячеслава, который никак не желал терять сознание, они оставили на улице вместе с его секундантом. Скорая, вроде как, уже выехала, глумиться над поверенным противником Гусеву не хотелось, и делать на улице им было совершенно нечего.
— Повезло, — согласился Гусев.
— А тебя ведь даже не трясет, — заметил Стас.
— Не трясет, — снова согласился Гусев. — А должно?
— Меня оба раза трясло, — сказал Стас.
— Видимо, я не из трясучих.
— Зря ты стрелял ему в ногу, кстати.
— Почему?
— В туловище попасть легче. Промазал бы, и у него появилась вторая попытка, чтобы тебя уложить.
— Так не промазал же.
— Все равно, это было рискованно, — не сдавался Стас.
— Знаешь, в этом вашем дивном новом мире просто на улицу выйти — уже риск, — сказал Гусев.
— А у вас было тихо и безопасно?
— Не было, — сказал Гусев. — Но вероятность нарваться на пулю была все-таки поменьше. Ссора в баре обычно заканчивалась мордобоем, а не стрельбой.
— Мордобой никого ничему не учит.
— Огнестрельные раны болезненней, — согласился Гусев. — Но не факт, что получившие их люди делают какие-то выводы.
— Зато если ты будешь достаточно меток и достаточно удачлив, то одним пьяным мордоворотом в мире станет меньше.
— Не знаю, — сказал Гусев. — В легализации оружия я по-прежнему вижу больше минусов, чем плюсов.
— Исходя из сложившейся ситуации, хочу заметить, что это больше твоя проблема, чем проблема оружия.
— Да, наверное, — сказал Гусев. — Так что там по поводу парня, который может решить другую мою проблему?
— Ты, я смотрю, времени терять не хочешь.
— Да просто к слову пришлось.
— Я звякну ему завтра, а потом сообщу тебе его адрес.
— Мне надо будет пойти к нему домой?
— Вне всякого сомнения, — сказал Стас. — Макс из дома вообще не выходит. Когда ты его увидишь, ты поймешь, почему.
— Он толстый, — сказал Гусев.
— Откуда ты знаешь?
— Это просто удачная догадка.
— Да, он толстый, — согласился Стас. — Но любим мы его не за это.
В назначенное Максом время он приперся в указанное Стасом место.
Указанным местом оказался довольно обшарпанный двенадцатиэтажный дом на окраине Москвы. Домофон на двери в подъезд отсутствовал, но внутри было на удивление чисто и ничем таким неприятным не пахло. Не прибегая к услугам лифта, Гусев поднялся на пятый этаж и вдавил кнопку дверного звонка.
Внутри двери что-то щелкнула и она открылась сантиметров на пятнадцать, словно приглашая Гусева войти.
Гусев вошел.
В прихожей никого не было, но на полу были нарисованы стрелки, прямо как в музее, метро или магазине «Икея». Последовав за стрелками, Гусев оказался в довольно просторной комнате, которая служила Максу одновременно приемной, столовой, рабочим кабинетом, комнатой отдыха и бог знает, чем еще.
Макс был толст, но не насколько толст, как Гусев успел себе вообразить. Вместо чудовищной туши, нарисованный услужливым воображением, Гусев узрел обычного толстяка, покоившегося в массивном и явно очень дорогом кожаном кресле. На толстяке были свободные шорты цвета хаки, цветастая гавайская рубашка и бейсболка, надетая козырьком назад.
