Пастух
Лазурь волны к утесам СимплегадыДвух молодых скитальцев принесла:Богине дар отрадный – украшеньеЕй на алтарь. Фиалы приготовь,Огонь и меч для освященья жертвы.
Ифигения
Скитальцы те откуда же, пастух?
Пастух
Я эллинов узнал, и только, дева!
Ифигения
Но их имен ты уловить не мог?
Пастух
Один из них другого звал Пиладом.
Ифигения
А как Пилад другого называл?
Пастух
Не услыхав, кто скажет это, жрица?
Ифигения
Но как вы их увидели и как,Напав на них, вы ими овладели?
Пастух
На берегу безлюдных волн морских…
Ифигения
А для чего ж вам было море, пастырь?
Пастух
Мы шли омыть стада росою волн.
Ифигения
О, с самого начала… Сердце проситУзнать, как вы могли их захватить.Я способ знать хочу, пастух. Так долгоНа алтаре божественном у насКровь эллинов, алея, не струилась.
Пастух
Когда меж скал втекающее мореУже принять готовилось стада,В расселине, прибоем неумолчнымПроделанной, где под навесом сборПурпуровых улиток происходит,Едва отхлынут волны – наш пастухДвух юношей увидел…Тихо. ТихоОни крались обратно… «Пастухи,Он говорит, – там демоны таятся!»Тут набожный меж нас нашелся. РукиВоздел он и молиться стал безвестным.
«О, дивный сын, – молил он, – Левкофеи,Страж кораблей, владыка Палемон,О, смилуйся над нами! Диоскуры,Коль это вы, иль вы, Переев род,Где пятьдесят сияет сребротелыхИ дивных нимф…» Но тут другой пастух,Все бреднями считающий, вмешалсяИ осмеял святошу. «Вы не верьте,Что боги там, – сказал он, – то пловцы;Корабль у них разбило, а обычайНеласковой страны, быть может, имПо слухам уж и раньше был известен,Не тайна же, что Артемиде в дарГостей мы убиваем». БольшинствоЕго словам поверило, и тут жеРешили мы явленных изловить
Для алтаря.Вдруг видим, из скитальцевОдин и сам подходит. ГоловойТак странно стал он потрясать, и стоныНам тяжкие послышались, а рукиОт ужаса как будто заходилиУ странного. Безумствуя, как ловчий,Когда собак сзывает, завопил он:«Смотри, смотри, Пилад: исчадье Ада,Змея… А вот вторая… Ай! в меняНацелились… Гляди… гляди – ехидныСо всех сторон ужасные на ней,И все – в меня!.. О боги, боги! Третья!От риз ее огнем и кровью пышет,Крылатая кружит, и на рукахМать, мать моя у чудища… И еюОна меня сейчас придавит… Ай!..
Уже бросает каменную глыбу…Она убьет меня. Куда укрыться?..»Конечно, вид вещей ему не темКазался, и мычанье телок нашихДа лай собак в уме его больномСтенаньями Эриний отдавались…Припав к земле, мы ожидали смерти,Не разжимая губ… Но вот тяжелыйОн обнажает меч… И, точно лев,Бросается… на стадо… Он ЭринийМучительных преследует, но толькоТелиц бока его железо порет,
И пеною кровавою ужеПокрылась зыбь залива. Не глядеть жеНам было на разбой. Мы стали к битвеГотовиться, я раковину взялИ затрубил, чтобы созвать окрестных.Иль рослых мы и молодых гостейМогли б одни осилить, пастушонки?Что мигом тут народу набралось!Но вот глядим – безумья весел буйныхИ свист и плеск утихли разом, – гостьНа землю пал, и пеной подбородокПокрылся у недужного. ЛицомНам счастье повернулось – ни однаСвободною на миг не оставаласьИз рук, – и град летел в него каменьев.
А друг меж тем больному пену с губПолою утирал и от ударовЕго плащом искал загородить,Он о больном заботился так нежно…Глядим, и тот поднялся, уж не бредит;Прибой волны враждебной увидавИ тучу зла, нависшую над ними,Он завопил, но камнями в ответСо всех сторон друзей мы осыпали.
И вот призыв грозящий излетелИз уст его: «Пилад, коль неизбежноНам умереть – со славою умрем.Меч из ножен, товарищ!» Блеск тяжелыхМечей по чаще нас рассеял; ноОдин бежит, а десять напирают,С каменьями – отгонят тех, и вновьБежавшие являются и мечут.А веришь ли, из мириады рукХоть бы одна удачей похвалиласьДобычи нам богиня не дала.
Не дерзостью, усердьем мы пришельцевОсилили… их оцепив кольцомИзмученным, мы вышибли камнямиМечи из рук, – и преклонить колениУсталость их заставила. К царюМы пленников доставили, а царьЛишь посмотрел на них – и посылаетТебе для омовения и жертвы.Ты ж у богов, о дева, жертв иныхИ не проси. Довольно чужестранцев,Которые попались нам, и нож,Что над тобой в Авлиде заносили,Элладою оплаканный, падет…
Корифей
Ты дивное поведал – кто бы ни былПо злым волнам до нас доплывший гость.
Ифигения
Веди же их сюда, а остальноеМеня одной касается, пастух.
(Отпускает его кивком головы, пастух с поклоном, уходит в сторону моря).
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Без пастуха.
Ифигения
О сердце, ты, как гладь морская, былоИ ласково, и ясно, и, когдаНа эллина я налагала руки,Ты плакало… Но сон ожесточилТебя. Орест не видит больше солнца
И слез моих вам, жертвы, не видать.Какая это истина, подруги,Теперь я поняла, что, кто несчастен,К счастливому всегда жесток, емуЗа прошлые свои он слезы платит…
Пауза.
Не разобьет же дуновеньем богЕленину триеру в Симплегадах,Не приведет же жертвой к алтарямПроклятую иль Менелая – развеНе из-за них в Авлиде, как тельцуАлтарному, мне пересекли горлоДанайцы и отец, родной отец,
Над жертвой нож подъявший? О, увы мне.Забвенье мук нам не дано… С мольбойНе раз тогда я руки простиралаК его лицу; цепляясь за колениОтцовские, я говорила:«О!Отец, мой брак постыден – под твоим лиМне умирать ножом, когда средь женПирует мать. Что делаешь? ЧертогиАргосские нам оглашает флейта…А я, невеста, гибну. Иль АидПелеевым, отец, назвался сыном,Который был обещан мне, к кому
Меня влекла коварно колесница,Чье ложе крови полно!»
Пауза.
Помню, я,Лицо закрыв тогда прозрачной тканью,Не смела брата с полу приподнятьБедняжки больше нет; стыдилась, помню,Поцеловать сестру – меня чертогПелея ждал. И сколько нежной ласкиЯ берегла для нового свиданья,До Аргоса.
Пауза.
Орест, коль точно нетТебя в живых, каких ты благ лишился,Какой удел тебя завидный ждал,Наследника отцовского!О, мудрость!
Лукавая богиня! К сердцу желчьВздымается: убитого коснися,Родильницы иль мертвого – и тыНечист – от алтаря ее подальше!А человечья кровь самой в усладу…Не может быть, чтоб этот дикий бредБыл выношен Латоною и ЗевсомБыл зачат. Нет, нет, не поверю я,Чтоб угощал богов ребенком ТанталИ боги наслаждались. Грубый вкус
Перенесли туземцы на богиню…При чем она? Да разве могут бытьПорочные среди богов бессмертных?
ПЕРВЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ
Хор
Строфа I
Вы, синие, синие волны,Где с морем сливается море,Где жало аргосской осыКогда-то по лютой пучинеК брегам азиатским ИоПомчало от пастбищ Европы!О, кто же вы, люди? О, кто вы?Еврота ль зеленый тростникПокинув и светлые воды,Священные ль волны ДиркеиЗабыв, к нераспаханным нивамПришли вы, где дочери ДняПролитая смертными кровьАлтарь орошает обильноИ храма колонны кропит?
Антистрофа I
Иль парные весел еловыхУдары средь пенья и шумаЗатем рассекали волну,И парус затем надувался,И двигался быстрый корабль,Чтоб после богатством чертогиОдни пред другими кичились?Средь бедствий надежда мила,Но жажда сердец неутешнаУ тех, кто, по волнам блуждая,И в варварский город заходитЗа грузом богатства и славойКто суетной вечно влеком…Есть люди, что грани не видятЖеланьям; но скромный милей.
Строфа II
Как миновала лодкаСкалистые ворота,Финеевы утесы,С прибоем неусыпным?Пока вдоль береговМорских она стремиласьСредь плесков АмфитритыИ пятьдесят вокругПлясало в хороводеСребристых Нереид?..И Нота и ЗефираДыханье на кормеКолеса рулевыеВорочало со скрипом,Когда на остров горный,От птичьих стай весь белый,Ристалищем АхиллаИ славный и прекрасный,Пустым и лютым моремСтремились эти люди?
Антистрофа II
