Огурцов молча встал, поправил галстук и, не оглядываясь, пошел на выход. Следом поднялись остальные.
— Пусть уходят… — сказал Саша вполголоса. — Завтра все здесь сказанное в газетах будет.
И показал ему диктофон.
9
— Дело ваше, но если уж откровенно, зря вы сюда летели! — сказал Валерию Померанцеву и Герману Шестакову помощник прокурора Толчанов, когда положил перед ними папку дела об убийстве журналистки Треневой. — Только время теряете.
— Вот мы и хотим в этом убедиться, чтобы со спокойной совестью и сознанием выполненного долга вернуться в Москву и обо всем доложить помощнику генерального прокурора, — бойко отозвался Гера, опередив своего непосредственного начальника.
Померанцев промолчал, лишь качнул головой. Помощник прокурора — лысоватый молодой парень в очках — перевел взгляд с одного гостя на другого, дивясь такой субординации у столичных гостей.
— И потом, я не помню случая, чтобы наша Генпрокуратура в лице того же Александра Борисовича Турецкого за что-то зря бралась, — продолжал Гера.
Они сидели в тесном, душном кабинете, за стеной стрекотала пишущая машинка, и листали папку, вчитываясь в показания соседей, протоколы экспертизы и вглядываясь в изувеченное многочисленными порезами лицо погибшей.
— Тогда извините, — развел руками помощник прокурора. — Работайте, не буду вам мешать. Если возникнут вопросы, я здесь, рядом, в соседнем кабинете…
И вышел, осторожно прикрыв за собою дверь.
— М-да… Такой откровенной, кондовой, я бы даже сказал, разнузданной бытовухи я еще не встречал, — примерно через полчаса произнес Гера.
— Именно это и настораживает, — кивнул Померанцев. — Такое впечатление, будто кто-то меня уговаривает: все, закрывайте дело.
— Да так убедительно уговаривает, — подхватил Гера. — Прямо как адвокат Плевако присяжных: да ладно вам, ну зарезал племянник родную тетку, с кем не бывает? Ах, вы свою тетку еще не зарезали? Ну так зарежете еще, какие ваши годы!.. Раз эта стерва на бутылку не дала, когда внутри все горело, как тут не озвереешь? Вот и он, не помня себя, схватил кухонный нож.
— Их было двое, как показывают соседи, — напомнил Померанцев, оторвавшись от бумаг.
— Ну да. Второй на стреме стоял. Зашел к тетке только племянник. Второй, собутыльник то есть, его ждал. И вот еще: все ее сбережения и колечко от покойного мужа тоже исчезли.
— И еще там рядом стояла с заведенным мотором машина, которая сразу же уехала, — напомнил Померанцев.
— Ну да. Но их-то в этой машине не было. Они-то ноги в руки — и бегом. Мужики за ними гнались, а они попутку на шоссе угнали… Может, Валера, и впрямь пустышку тянем?
Вечером, когда они вернулись в свой номер, Померанцев спросил:
— Кстати, что еще сказала тебе редакторша?
— Вроде за два дня до того в их редакции был шмон, кто-то к ним ночью влез и что-то там искал. Компьютер, деньги в столе или что другое не взяли. И будто покойница отнеслась к этому спокойно, шум поднимать не стала. Тебе это о чем-то говорит? О том, что не нашли?
Померанцев не ответил. Подошел к окну, выглянул наружу.
— Кажется, этот парень подвозил Игоря из аэропорта? — спросил он, указав на Анатолия Богданова. Тот был виден при неоновом свете — стоял возле машины, беседуя со стрижеными парнями в кожанках.
— Да, это он, — сказал Гера из-за его плеча, стоя рядом. — А что? Он кажется тебе подозрительным?
— Все время какая-то шушера возле него вертится.
Анатолий стоял возле машины, рядом с ним был Трофим, поодаль — несколько братков, напряженно всматривающихся в небольшую толпу, что гужевалась возле гостиницы «Сибирь».
Быстро темнело.
— Ты можешь объяснить, чего мы ждем? — спросил Анатолий.
— Игнат должен именно сегодня выйти на связь, — сказал Трофим. — Должен здесь появиться или мне позвонить на мобильник. Каждый вечер в девять.
— Думаешь, он не понимает, что его здесь ждет, если появится? — усмехнулся Анатолий. — Он что, сам будет искать, кто б его замочил? Позвонить он, может, и позвонит. А вот объявится ли — это уже другой вопрос.
— Ему бабки нужны, — напомнил Трофим.
— Они всем нужны… И что он до сих пор не давал о себе знать?
— Договаривались на это время.
— Тогда жди. Значит, зовут его Игнат? — наморщил лоб Анатолий. — В смысле, это настоящее имя?
— Да, настоящее, тот самый. И бумаги журналистки — тоже настоящие, — кивнул Трофим. — И ты его должен шлепнуть совместно с ее племянником. А бумаги забрать.
— Он что, дурак? — хмыкнул Анатолий. — Судя по тому, что ты рассказывал, он наверняка в прошлый раз заметил ваших чистильщиков. Вместе с племянником схватил те бумажки и рванул через заборы, а те губами шлепали. Пока эти бумаги у него, он надеется на себя и свой фарт. Больше не на что.
— Возможно, возможно… — нервно сказал Трофим. — Жаль, тебя там не было.
— Тогда не было бы и проблемы, — кивнул Анатолий. — И не выросла бы цена этих бумажек. Поэтому не понимаю, чего мы ждем. Если он не дурак, то должен понимать, что попало ему в руки. Перечитал их на досуге, понял, чего они стоят, и решил, что может затеять свою игру. И загнать их кому надо с большой пользой для себя. Правда, загонять здесь, кроме вас, их некому. И все-таки на что вы надеетесь? Что после случившегося он сам прибежит?
Трофим не ответил, только помрачнел.
— А ты что предлагаешь? — спросил он, немного помолчав.
— Надо все сделать так, чтоб он сам объявился, — пожал плечами Анатолий. — И принес эти бумажки мне в клюве, чтобы продать за приличные бабки.
— А если он понесет в редакцию?
— В какую? — Анатолий повернулся к нему. — Здешние газеты бедны, как вертухаи из туберкулезного лазарета. Чтобы получить хорошие бабки, надо или отдать заказчику, который спит и видит, как бы его потом замочить, или подаваться в столицу, где телевидение и газеты побогаче.
— Менты уже все перекрыли, — сказал Трофим. — И вокзал, и аэропорт.
— Уже говорил: это хорошо, что вы наладили с ними взаимопонимание, — одобрил Анатолий.
— Ты, в натуре, зачем сюда приехал? — медленно повернулся к нему Трофим. — Вопросы задавать или работать?
— А где оно, мое рабочее место? — развел руками Анатолий. — Отведи меня туда. Инструмент вы мне выдали не ахти какой, но работать можно. А уж как мне клиента посадить на мушку, тебя не касается… Вы меня пригласили зачищать после чьей-то грязной работы, верно? Это ваши придурки все испортили.
Он внезапно замолчал, увидев, как к освещенной гостинице подошел Игорь Залогин, которого провожала какая-то пожилая женщина.
Они остановились возле входа, женщина что-то горячо ему говорила, Игорь озабоченно кивал. Потом вошел в гостиницу.
А вот и кстати, подумал Анатолий. А зачем тащить эти бумаги, которые стоят бешеные деньги, за тысячи километров в Москву к известным журналистам в богатенькие редакции? Вот он, здесь, этот самый журналист! И прилетел сюда, чтобы разобраться с убийством журналистки Треневой? Я бы на месте этого Игната с племянником невинно убиенной их на блюдечке ему продал…
— Что ты там бормочешь? — подозрительно спросил Трофим. Он был явно недоволен тем, как все складывалось.
— Ладно, расслабимся… Интересно, кто эта баба? — спросил Анатолий, указав на пожилую женщину, с которой только что разговаривал Игорь.
Она отошла от гостиницы и быстро пошла прочь.
— Ты некрофил, что ли? — фыркнул Трофим. — Тут телок полно, сами напрашиваются, а ты на старуху глаз кладешь!
— Я на работе, — строго напомнил Анатолий, садясь в машину. — Двигаем за ней! Только смотри не упусти.
Трофим, по-прежнему ничего не понимая, тоже сел и включил зажигание. Машина плавно покатилась вслед за женщиной, свернувшей в темный переулок. Оглянувшись на свет фар, она ускорила шаг.
— Да выключи ты фары! — г раздраженно сказал Анатолий. — Спугнешь! И помедленнее. Надо посмотреть, где хоть живет. Вот что, сверни куда-нибудь в проулок, посиди в машине и меня подожди. Я лучше за ней пройдусь по свежему воздуху, посмотрю, куда она…
Трофим пожал плечами, свернул в сторону, остановил машину. И в это время послышалась трель сотового. Анатолий уже вылез из машины, но остановился, склонился над окном, где сидел Трофим.
— Трофим, это я, Игнат, — услышал он сиплый голос. — Бумаги здесь у меня. Где и как передать?
— Не понял. — Трофим подмигнул Анатолию. — Мы, кажется, уже договаривались. Ты где?
И передал трубку Анатолию, который требовательно протянул руку. Потом Анатолий приложил ее к уху, кивнул Трофиму и зашагал вслед за женщиной, слушая на ходу.
— Мало ли что договаривались… — продолжал сипеть Игнат. — Я тут с Лехой какой день в болоте торчу.
