Первые люди республики стремились внушить народу отвращение к его власти и сделаться для него необходимыми» доведя до крайностей неудобства республиканского образа правления. Но, когда Август стал владыкой, политические соображения побудили его восстановить порядок, чтобы дать почувствовать выгоды единовластия.
Когда Август вел войны, он опасался мятежей солдат, а не заговоров граждан; вот почему он щадил первых и был так жесток ко вторым. Когда наступил мир, он стал бояться заговоров; он имел всегда перед глазами судьбу Цезаря, и, чтобы избежать его участи, он решил держаться другого направления: в этом ключ к объяснению всей жизни Августа. В сенате он носил под одеждой панцырь; он отказался от звания диктатора; Цезарь говорил заносчиво, что республика ничто и что его слова являются законом, Август же говорил все время о достоинстве сената и о своем уважении к республике. Он хотел восстановить наиболее приемлемое для граждан правительство, которое в то же время не наносило бы ущерба его интересам. Он создал аристократическое правительство в гражданском отношении и монархическое в военном. То было колеблющееся правительство, которое не могло держаться своими собственными силами и существовало лишь пока оно было угодно монарху. В этом смысле оно носило совершенно монархический характер.
Часто ставили вопрос: намеревался ли Август действительно отказаться от власти? Но кто не видит, что если бы он пожелал, то добился бы этого? Что это было лишь игрой, видно из того, что Август каждые десять лет просил освободить его от бремени власти и все же продолжал носить ее тяжесть. Он пользовался мелкими уловками, чтобы заставить дать ему то, что, по его мнению, недоставало ему для полноты власти. К такому заключению приводит вся жизнь Августа. Хотя люди очень своенравны, все же очень редко случается, чтобы они отказались в какой-либо момент от планов, которые вынашивали всю жизнь. Все действия Августа, все его распоряжения явно клонились к установлению монархии. И Сулла отказывался от диктатуры, но вся его жизнь служит доказательством того, что он был настроен республикански, несмотря даже на учинявшиеся им насилия. Все его распоряжения, даже выполнявшиеся тиранически, клонились всегда к установлению известной формы республики. Крутой Сулла насильственно ведет римлян к свободе; Август, хитрый тиран, незаметно приводит их к рабству. При Сулле республика восстанавливала свои силы, но все кричали о тирании; при Августе же укреплялась тирания, а говорили только о свободе.
Обычай триумфов, так сильно содействовавший величию Рима, при Августе исчез, или, говоря правильнее, эта почесть стала привилегией верховной власти. Большинство перемен, введенных императорами, имело свое начало в обычаях республики, с которыми их следует сближать. При республике только тот имел право требовать триумфа, под верховным руководством которого велась война; но теперь она велась всегда под верховным руководством императора, бывшего главой всех армий.
Основной принцип республики состоял в том, чтобы непрерывно воевать, императоры же руководствовались правилом — поддерживать мир: победы причиняли им только беспокойство, ибо они опасались, что войска потребуют за них слишком высокую цену.
Начальники, имевшие некоторую власть над войском, боялись слишком великих дел. Следовало уменьшать свою славу настолько, чтобы она возбуждала лишь внимание, но не зависть государя, и избегать слишком большого блеска, которого не могли бы вынести его глаза.
Август очень скупо раздавал право римского гражданства; он издал законы, значительно ограничивавшие освобождение рабов. В своем завещании он советовал соблюдать эти два правила и не стремиться к расширению границ империи посредством новых войн.
Эти три вещи были тесно связаны между собой; как только прекратились войны, исчезла надобность в новых гражданах и вольноотпущенниках.
Когда Рим вел непрерывные войны, ему нужно было все время восстанавливать свои потери в людях. Первоначально в него переселяли часть жителей побежденного города. Впоследствии в него прибывали некоторые граждане соседних городов для участия в выборах; их количество бывало так велико, что по жалобам союзников их часто отсылали обратно. И, наконец, множество людей прибывало из провинций. Законы благоприятствовали бракам и даже делали их обязательными. В каждой войне Рим приобретал громадное количество рабов. Когда римляне сильно разбогатели, они стали покупать их повсюду, но и освобождать в большом числе, кто по великодушию, кто по скупости, кто по мягкости характера. Одни хотели вознаградить верных рабов; другие желали получать от их имени хлеб, который республика распределяла между бедными гражданами; третьи, наконец, хотели, чтобы их траурную колесницу сопровождали многочисленные вольноотпущенники с венками на головах. Почти весь народ состоял из вольноотпущенников. Таким образом, эти владыки мира были рабского происхождения не только в первоначальный период, но и во все эпохи своей истории.
Когда чернь, почти целиком состоявшая из вольноотпущенников и их потомков, становилась в тягость, то создавали колонии, посредством которых обеспечивали себе верность провинций. Население всего мира совершало свой кругооборот в Риме: он получал рабов и высылал римлян.
Воспользовавшись как предлогом беспорядками во время выборов, Август назначил городского начальника Рима и поместил в городе гарнизон. Он организовал корпуса из «бессмертных легионов», которых он разместил на границах империи, и учредил специальное казначейство для их оплаты; он установил, что ветераны будут получать вознаграждение деньгами, а не землями.
Распределение земель, произведенное после Суллы, принесло печальные результаты. Собственность граждан стала необеспеченной. Если не помещали солдат одной когорты в одном и том же месте, они получали отвращение к своему поселению, земли оставались необработанными, а солдаты становились опасными гражданами. Если же солдат распределяли по легионам, то честолюбцы могли в любой момент найти армии, готовые выступить против республики.
Август создал постоянную организацию морской службы. Подобно тому как до него римляне не имели постоянных сухопутных войск, они не имели и постоянных военно-морских войск. Флот Августа имел своей главной целью обеспечить безопасность торгового флота и охранять коммуникации между разными частями империи, ибо с тех пор римляне стали владыками всего бассейна Средиземного моря. В ту эпоху плавали только по этому морю, и римляне не имели врагов, которых им следовало бы опасаться.
Дион замечает вполне справедливо, что начиная с эпохи императоров стало труднее писать историю: все стало секретным.
Все депеши из провинций посылались в императорскую канцелярию; известным становилось лишь то, чего не желали скрывать безумие или наглость тиранов, или же то, о чем историки догадывались.
Глава XIV Тиберий
Подобно тому как поток медленно и бесшумно подмывает плотину, затем сразу разрушает ее и покрывает поля, которые она защищала, так и верховная власть при Августе действует незаметно, а при Тиберий бурно опрокидывает все.
В Риме существовал закон об оскорблении величества, направленный против тех, кто покушался на римский народ. Тиберий воспользовался им и стал применять его не к тем, против которых он был издан, но ко всем, которых ему указывали его ненависть и недоверчивость. Под этот закон подпадали не только поступки, но и слова, и знаки, и даже мысли, ибо слова, которые произносятся при откровенных беседах двух друзей, могут рассматриваться только как мысли. Не было больше свободы на пирах, доверия между родственниками, верности в рабах; притворство и мрачность государя сообщались всем. Дружба стала рассматриваться как опасность, искренность — как неблагоразумие, добродетель — как аффектация, способная напомнить народам о счастье минувших времен.
Нет более жестокой тирании, чем та, которая прикрывается законами и видимостью правосудия, когда, если можно так выразиться, несчастных топят на той самой доске, на которой они спаслись.
Никогда не было, чтобы тиран не нашел орудий своей тирании, и Тиберий всегда находил судей, готовых осудить всех, кого он подозревал. Сенат, который как таковой никогда не занимался делами частных лиц при республике, по поручению народа выносил приговоры по преступлениям, в которых обвиняли союзников. Тиберий поручал ему разбирать все дела, в которых он усматривал оскорбление своего величества. Это учреждение совершало такие подлости, которые невозможно описать. Сенаторы устремились навстречу рабству; под покровительством Сеяна знатнейшие из них занимались ремеслом доносчиков.
Я нахожу несколько причин духа рабства, господствовавшего тогда в сенате. После победы Цезаря над республиканской партией и друзья, и враги его в сенате одинаково содействовали уничтожению всех законных ограничений его власти и присуждению ему чрезмерных почестей: одни стремились приобрести его расположение, другие — сделать его ненавистным. По словам Диона, некоторые дошли до того, что предложили разрешить ему обладать всеми женщинами, которые ему понравятся. Это привело к тому, что он не остерегался сената и был там убит. Но это имело своим результатом также и то, что при следующих императорах не было такой лести, которая осталась бы без примера и могла вызвать возмущение.
