— Я и сама справлюсь, — ворчу, когда его пальцы касаются моих.
Напрягает меня его вторжение в мое шаткое психологическое пространство, потому что ловлю себя на вероломной мысли, что мне нравится его запах, тепло его крепкого тела, и в принципе, излучаемый им тестостерон. Я, конечно, списываю эту нездоровую симпатию на дочь. Ведь доказано, что вкусы и предпочтения детей в утробе передаются матери и исчезают сразу после родов. Но от расчета на влечение Габи к Демьяну легче мне не становится. Он ведь ей никто! А я — мать!
— У тебя такие мелкие мизинцы, — ржет Демьян, с несвойственной ему нежностью разминая мои пальцы.
Пытаюсь вырвать ногу из его рук, но он сильнее обхватывает мою стопу.
— Обещанный массаж, Колобок. Не лягайся.
Буквально отъехав от бегущих вверх по ноге мурашек, я таращусь в его довольное лицо и ищу хоть какое-то объяснение удовольствию, прописавшемуся на нем. Он что, псих, раз его прикалывает массировать ноги малознакомых девиц?! И хоть это странно, дать ему пяткой в жбан почти не хочется.
— Повезло тебе с будущим мужем. Подружка обзавидуется, — издевается он, не переставая мять мою ногу. — Кстати, меня-то с ней когда познакомишь?
— Торчишь от подружек невест? — спрашиваю с полуулыбкой.
— Должен же я знать, с кем после свадьбы ты будешь обсуждать работоспособность моего агрегата, — посмеивается он.
Я все-таки толкаю его стопой в грудь.
— К счастью, я не планирую испытывать на практике то, что мне безразлично в теории, — бросаю ему вслед. — Извращенец.
— Ты даже не представляешь, от чего отказываешься. Тому доходяге-осеменителю, что запузярил тебе, еще учиться и учиться.
Хорошо, что ты не знаешь об умениях того, кто запузярил мне! Я на протяжении всех этих семи месяцев краснею от воспоминаний, что он вытворял в ту ночь! Вот у кого тебе не мешает поучиться!
Почувствовав, как краска бросается мне в лицо, я хватаю клатч и начинаю в нем рыться.
— Сейчас познакомишься с моей лучшей подругой. Попрошу ее привезти мне бальное платье на королевский ужин твоего вампирского клана.
— Не дергай ее. Все уже улажено. Я заказал доставку гардероба на дом.
— В смысле? — хмурюсь я, так и не вытащив мобильник.
— Колобок, ты как будто пришелец из другого мира. Никогда не слышала о выездной торговле? Моя маманя все шмотки себе так покупает.
— То есть сюда едет целый бутик?
— Что-то в этом роде.
Хм… Мне даже становится интересно поглядеть, насколько зажрались эти богачи. Да и грех отказываться от парочки новых нарядов. Тем более, это не на халяву, а за безжалостно убитые нервные клетки.
Я откладываю клатч и скрещиваю руки на груди.
— Тогда ты не познакомишься с моей подругой.
— Вот досада! — Демьян заваливается на пол и подпирает голову рукой.
— Не расстраивайся. Она придет ко мне завтра. Мы договорились встретиться и перемыть косточки твоим родственникам. Хочешь — присоединяйся. Будет жарко.
— Ну ты и коза, — ничуть не обидевшись, смеется он. — Суши будешь?
— Чего?
— Колобок, ты не выспалась? Говорю, суши будешь? До ужина еще долго. Я б пожрал.
— «Филадельфию».
— Ты тоже любишь «Филадельфию»?
— Только не говори, что и ты. Я не переживу, если у нас выявится что-то общее.
— У нас общий ребенок, — подшучивает он, вынимая мобильник из кармана джинсов. — Так что смирись, Колобок. В ее свидетельстве о рождении рядышком будут стоять наши имена. — Он набирает какой-то номер, подносит гаджет к уху и, поглядывая на меня, добавляет: — Ты бы пока потренировалась расписываться фамилией Борзых.
— Не паникуй, я умею рисовать божественные «галочки».
— Тогда потом не дуйся, когда Габриэлла Демьяновна будет подавать школьный дневник на роспись родителей только мне… Алло, детка, оформи доставочку на ближайшее время…
Стреляя в меня глазищами, он воркует с оператором и самодовольно скалится. То ли моей реакции ждет, то ли действительно настолько придурок! Флиртуй с кем хочешь, ты мне никто!
Решив себя отвлечь, я покидаю диван, нахожу в ящиках письменного стола блокнот и ручку, усаживаюсь на стул и начинаю черкать эту отвратительную фамилию Борзых.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А зачем, собственно, мне после свадьбы брать фамилию мужа? Все равно мы разведемся. Это же не настоящий брак, а фикция. Каждый получит то, что ему надо, и разбежимся. Доченьку изначально не буду приучать к папе. Да и он вряд ли будет рваться к ней. Днем будет пропадать в своих супермаркетах, по ночам — в барах или клубах. Кошелек станет толще, тупых овечек больше. Самоуверенность вообще зашкалит.
Будь у ручки, сжатой моими пальцами, хребет, он бы захрустел.
Пиликнувшее на моем телефоне входящее сообщение воспроизводит перед моими глазами кучку родственников, пляшущих под балалайку на деревенской свадьбе. Опять кто-то прислал: «Совет вам да любовь!» Если это не прекратится, то скоро я начну получать советы, как мужика удержать: сколько детей ему нарожать, чем суп заправлять, что ему в трусы вшивать, какие обряды на новолуние, полнолуние и, в принципе, круглосуточно проводить.
— Тридцать пять косарей?! — слышу за спиной озадаченный голос Демьяна.
Оборачиваюсь через плечо. В одной его руке мой клатч, в другой — мобильник.
— Дай сюда, блин! — бросив ручку, подскакиваю со стула и забираю свои вещи.
Ну точно! Мне перевели зарплату. Надо хоть часть долга по коммуналке оплатить, пока его с меня принудительно списывать не начали.
— Как ты живешь на это? — недоумевает Демьян.
— Нормально, — ворчу, вернувшись за стол. — За тысячей рублей через полгорода не езжу. Еще и малоимущих борщом подкармливаю. Продиктуй свой номер, переведу тебе на карту половину за суши.
— Мой номер уже вбит в твою телефонную книгу, — лыбится Демьян.
Стиснув зубы, листаю контакты и нахожу «Мой герой».
— А почему не «Мой олень»? — язвлю и переключаюсь на приложение банка.
— Наставишь рога — стану оленем, — смеется он. — Не парь шкурку, Колобок. К этому номеру не привязаны карты.
— Я не собираюсь есть в этом доме бесплатно!
— А за мой счет? Вчера ты меня угостила, сегодня я тебя. Честно ж. — Он подходит к столу и заостряет внимание на исписанном листе блокнота. — Жуть какая.
— Да, отстойная фамилия, — вздыхаю я.
— Я про твой почерк, Колобок, — посмеивается он.
— Ты охренел?!
— Жуть, как красиво, — поправляется он, пятясь к двери. — Ты просто перебила меня. Не дала до конца озвучить мой мысленный восторг.
Хватаю со стола этот блокнот и запускаю в Демьяна. Тому везет: успевает выскочить за дверь, откуда доносится его веселый смех. Придурок!
— Обожаю, когда ты злишься, Колобок. У тебя так прикольно ноздри раздуваются. Как приутихнешь, спускайся в гостиную. Сейчас прикиды привезут.
Продолжая играть комедию, будто меня в этом доме ничего не напрягает, беру эмоции под контроль и выхожу из комнаты. Не спорю, особняк роскошный, изысканный. Я грезила о таком лет в тринадцать — в возрасте, когда все девочки мечтают о принце. Повзрослев, поняла, как дорог этот шик и блеск. И дело не в деньгах. Фешенебельность стоит слез, пота, крови. Всей этой мишурой прикрыта не самая лицеприятная сторона человеческой сущности. Достаточно взглянуть на главу семьи. Недаром говорят, рыба гниет с головы. Так что я ни за какие коврижки не соглашусь жить здесь!
Гостиную нахожу без труда. Оттуда слышны голоса и шорохи.
Застряв на пороге, наблюдаю за развешиванием нарядов на передвижной стойке. Две девушки торопятся сообразить здесь подобие бутика, а Демьян тем временем грызет яблоко, развалившись на диване. Когда меня замечают, бежать прочь уже глупо. Поэтому я вхожу в комнату и здороваюсь с улыбающимися мне девушками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Колобок, не знал твоего размера, поэтому привезли все от сорок второго до сорок восьмого.
— Надо было спросить, вдруг у меня пятьдесят шестой, — бурчу, поглядывая на яркие клоунские комбинезоны. — А нет чего-нибудь попроще?
