– Ты бы помолчал, – со вздохом предложил Дима.
– Да ладно. Здесь все свои. Ты же наверняка рассказал девушке, что я больной на всю голову, страдаю легким бешенством в тяжелой форме. Мозги мне вынесло на войне, и, если б не Джокер, я вполне бы мог оказаться в психушке. Но он нашел мне адвоката-фокусника, и вот, я на свободе.
– Может, ты зря радуешься?
– Может. Кстати, а у тебя не наблюдалось тяжелого жизненного периода? Депрессия от несчастной любви, например… вены не резала?
– Чего ты ко мне привязался? – все-таки не выдержала я.
– Хочу, чтобы мы получше узнали друг друга. Лично я не прочь узнать тебя совсем близко, – тут он подмигнул и заржал во весь голос.
– Выпендрежники вроде тебя редко способны на что-нибудь путное, – съязвила я.
– Сам напросился, – засмеялся Дима и тоже толкнул его локтем.
– Ладно-ладно. У девчонки плохо с чувством юмора, но это поправимо.
Препираясь подобным образом, мы покинули город. Вадим перестал трепаться и уткнулся в планшет. Минут через десять сказал:
– Стоп. Это здесь.
Дима съехал на обочину, и мы вышли из машины. Дорога была проселочной, узкой. Спрашивается, что тут могло понадобиться девушке, да еще ночью.
– Тело лежало примерно вот здесь, – заговорил Дима, указывая место на дороге.
– Логично предположить, что тут Настя оказалась не по своей воле, – продолжила я размышления на этот раз вслух.
Достоинство данного места для убийцы очевидно: за пять минут, что мы здесь находились, еще ни одна машина не проехала. И это днем, к тому же летом.
– Экстрасенсом быть не надо, чтобы понять, девчонку перехватили где-то в городе, привезли сюда и бросили, – проворчал Вадим.
– Странный способ убийства, – заметил Дима.
– У нее не было никаких шансов. Ночью в темноте, совершенно голая, при температуре минус тридцать. Она замерзнет раньше, чем доберется до жилья.
– Но в любой момент могла появиться какая-нибудь машина. Где гарантия, что не сработает закон Мерфи? Убийца рисковал, и это мне совершенно непонятно. Придушил девчонку, и дело с концом, так нет…
И тут я почувствовала присутствие еще кого-то… Подобные ощущения трудно объяснить. По спине прошел холодок, а потом… меня захлестнули эмоции, не мои, чужие.
– Она шла вон туда, – сказала я, указав на перелесок неподалеку.
– Ну вот и шоу, – хмыкнул Вадим, однако без былого задора.
Я уже шла в том направлении, и очень скоро оказалась на перекрестке, три дороги разбегались в разные стороны: одна вела в лес, постепенно сужаясь и заканчиваясь поляной с редкой порослью березок и кустов малины.
– Это здесь, – убежденно сказала я. – Ее бросили на этой поляне.
Вадим нахмурился и кивнул:
– Тут нашли ее перчатку. Утром пошел снег, и, когда прибыла следственная группа, все следы уже исчезли. А перчатка зацепилась за ветку куста.
Он мне мешал своими разговорами, я отошла в сторону, прикрыла глаза, прислушалась, а потом, повторяя чужой маршрут, вышла к оставленной нами машине.
– Здесь были две машины, – сказала я, когда мои спутники ко мне присоединились. – Одна стояла тут, а другая на поляне. Разъехались они в разные стороны.
– По той дороге тоже можно вернуться в город, – кивнул Дима.
– Подожди, – вмешался Вадим. – Две машины? Девчонка была на своей тачке? Или убийц было несколько и на двух машинах?
– На этот вопрос я тебе не отвечу. И еще… Девушка была очень раздражена, ее переполняли ненависть, стыд, унижение, все, что угодно, но страха за свою жизнь она не чувствовала. Страх возник только здесь.
– На полянке она не боялась, лишь гордость ее была задета, а на дороге она вдруг испугалась, я правильно понял? – уточнил Вадим.
– Да, – кивнула я.
– Может, спросишь у покойницы, кто ее напугал?
– Спросить могу, но на ответ не рассчитываю.
– Предположим, – заговорил Дима, – что наша девушка отправилась сюда не одна, а, например, со знакомым, который тоже был на машине.
– Ага. Еще придумай причину, по которой они сюда ночью поперлись. Хоровод возле елки водить?
– Дай пофантазировать, – отмахнулся Дима. – Допустим, она пересаживается в его машину и они едут на полянку, чтобы не привлекать внимание случайных проезжающих.
– Которых и так нет, – вновь влез Вадим.
– Но не на дороге же им трахаться, в конце концов. Здесь они поругались, парень уехал, бросив Настю, и она пошла к машине ножками.
– Где ее и поджидал маньяк, – кивнул Вадим. – О второй машине в протоколах ни словечка, впрочем, так же как о первой. На проселочной дороге ни одной камеры. В каком месте Настя покинула город, тоже не ясно, ни одна камера ее машину не зафиксировала, хотя не факт, что проверили все и тщательно. Опять же, чтобы потрахаться с бабой, тащиться в лес не обязательно. Да еще зимой, да еще сюда. Всего-то десять километров от города, но глухомань, потому что здесь ничегошеньки нет, две дачные деревни, и все. Это я к тому, что место выбирали с целью девушку замочить, а вовсе не позабавиться с ней на природе.
– Но не замочили, – напомнил Дима, – а оставили замерзать.
– Согласен, – сказал Вадим. – Все весьма странно, я бы еще добавил: бестолково. Скажи, милая, а про перчатку ты в протоколе вычитала?
– Конечно, – кивнула я, не желая вступать в дискуссию по поводу своих способностей.
– Жаль, я, честно сказать, впечатлился.
– Немного же тебе надо.
– Машину Насти до сих пор не нашли, – глядя куда-то вдаль, произнес Дима. – Я бы сосредоточился на этом. Зимой ее в реке не утопишь, в чаще леса не бросишь. Да и зачем с ней возиться, если труп никто прятать не собирался. Если машинка где-то бегает, мы ее найдем.
– Так просто? – хмыкнула я.
– На самом деле не так уж и трудно.
– Ему можно верить, – кивнул Вадим. – В таких вопросах он спец. Только сдается мне, машинку уже давно на запчасти разобрали.
– Придется порасспрашивать умельцев, которые ворованные тачки разбирают, – пожал плечами Дима. – И это уже по твоей части.
Вадим вновь кивнул, вроде бы соглашаясь, и спросил весело:
– Экскурсия закончена? – сунул руки в карманы джинсов и, насвистывая, направился к машине.
Мы вернулись в город, и вскоре Вадим с нами простился, а Дима повез меня домой, хоть я и заявила, что сама доберусь. Въехали во двор, я собралась выходить, когда он сказал, вроде бы сам сомневаясь, стоит это делать или нет:
– Чашкой кофе угостишь? – И засмеялся: – Без продолжения.
– Пошли, – хмыкнула я и, не удержавшись, добавила: – Фраза о продолжении была лишней, теперь соблазнять тебя как-то неловко.
– Сомневаюсь, что это было в твоих планах.
– Зря, из всех известных мне на сегодня мужчин ты самый привлекательный.
– Жаль, Воин этого не слышит. Он убежден, что все девушки от него без ума.
– И среди наших сестер дуры встречаются. Тебя он, кстати, тоже считает сердцеедом.
Я открыла дверь квартиры и сделала широкий жест рукой.
– Проходи.
– Квартира съемная? – спросил Дима, прогулявшись по пятидесяти трем квадратным метрам, да и то не моим.
– Повезло, подруга за границей…
Кофе я приготовила, и мы устроились за столом в кухне напротив друг друга.
– Я тебе хотел сказать… – повертев чашку в руках, начал Дима и засмеялся, чтобы справиться с вдруг возникшей неловкостью. – Не обижайся на Вадима.
– И не думала, – ответила я. – Я совсем не в восторге, от этой своей… особенности.
– Почему? – нахмурился он.
– Пользы не вижу.
– Многие на этом неплохо зарабатывают, но ты, надо полагать, имеешь в виду совсем другое.
– Угадал. Обманывать доверчивых сограждан как-то не хочется.
– Но… Джокер сказал, ты трижды очень успешно помогла следствию.
– Да, – откидываясь на спинку стула, вздохнула я. – И во всех трех случаях эти люди были уже мертвы.
– Я понимаю, – кивнул он. – Иногда и у меня возникает ощущение, что все… напрасно.
– И как ты с этим борешься?
– Напиваюсь, – пожал он плечами.
– Надо взять на заметку. Спасибо тебе, – вдруг сказала я, самой себе удивляясь. – Извини, что говорю банальности, но у меня такое чувство, что мы…
– Знакомы сто лет? – улыбнулся он.
– Точно, – кивнула я. – Хотя… хотя я толком не знаю, кто ты такой.
– Познакомиться мы успеем, а насчет чувства… у меня то же самое. Как только ты вошла там, в цирке, на душе потеплело. Точно встретил старого друга.
– Ну вот, – всплеснула я руками, – я думала, это любовь с первого взгляда.
– Может, и так, – кивнул он. – Поживем – увидим.
– Ты сказал, что в вашей команде все равны, – сменила я тему, чтобы не ставить его в неловкое положение, и так ясно: с любовью он не спешит, да и я, если честно, тоже. – Но… такое впечатление, что решающее слово за Бергманом.
– Это другое… – покачал головой Дима. – К работе не имеет никакого отношения.
– А к чему имеет? – растерялась я.
– Ну… это не просто объяснить. Если он тебя искал… в общем, сама со временем во всем разберешься.
