В 1924 году Юнг посещает Кению и Уганду. Он использует любую возможность, чтобы поговорить с проводниками и носильщиками, ему кажется невероятной их проницательность и знание человеческой природы. С местными женщинами ему пообщаться практически не удается, поскольку здесь, как и на мусульманском Востоке, мужчины разговаривают с мужчинами, а женщины — с женщинами. Замужняя женщина живет в своем домашнем мире, в котором она полноправная хозяйка. Вполне возможно, считает Юнг, что «мужественность» европейской женщины обусловлена потерей этого естественного мира (собственный дом, дети, очаг, домашний скот), что это компенсация за утрату естества. Дни, проведенные в Африке на горе Элгоне, Юнг называет лучшими, что были у него в жизни. Ему удалось прочувствовать всю глубину первобытной жизни, ощутить «божественный покой» первобытной земли. Здесь не было и следа цивилизации — ни телефонов, ни телеграфов, ни писем. Юнг испытывал блаженное чувство, когда тебя никто не может достать внезапной телеграммой или звонком. Религия элгонов до странности напомнила ему древнеегипетскую с ее противопоставлением тьмы и света. Юнг отдыхал душой в Африке, но настал момент, когда он понял, что тайной целью его поездки было желание оставить Европу с ее проблемами, а вовсе не изучение психологии примитивных народов и исследование реакций европейца на первобытные условия жизни. В Европу он возвращается, путешествуя на пароходе по течению Нила, через Египет.
Исследования чужих культур играют важную роль в теории Юнга. Он проводит параллели между содержанием бессознательного современного европейца и проявлениями примитивной души и ее мира легенд, мифов и сказаний. Он продолжает этнологические, религиозно-психологические изыскания и обращается к философской и религиозной символике Дальнего Востока.
По возвращении Юнг много пишет. Появляются работы «Структура души», «Женщина в Европе», «Отношения между Эго и бессознательным», «Духовные проблемы современного человека». Юнг много сотрудничает со специалистами других дисциплин, в частности с Рихардом Вильгельмом, открывшим для Юнга китайскую алхимию. Он также сотрудничает с немецким индологом Генрихом Циммером и венгерским мифологом Карлом Керены. Идеи Юнга продолжают распространяться по Европе и Америке, у него появляются последователи, которые сами становятся известными в аналитике людьми. Юнг участвует в огромном числе семинаров. Его активно переводят на английский язык, что способствует установлению юнгианства в Америке и Англии. Юнг становится президентом Международного психотерапевтического общества и видит свою роль в защите преследуемых немецких психологов (Гитлер уже пришел к власти в Германии).
Это период интенсивного увлечения Юнга алхимией (см. Справку 8). Когда Рихард Вильгельм, ведущий синолог (китаист) того времени и по совместительству директор института по изучению Китая во Франкфурте, прислал Юнгу рукопись даосского текста по алхимии «Тайна золотого цветка», для Юнга впервые прояснился смысл как европейской алхимии, так и алхимии Дальнего Востока. «Будучи основана на средневековой натурфилософии, — отмечал Юнг, — алхимия оказывалась, с одной стороны, мостом в прошлое, к гностицизму, а с другой — мостом в будущее, к современной психологии бессознательного». Для Юнга алхимия служила противовесом иудейству и христианству, в которых, как он считал, преобладало патриархальное, маскулинное начало. Иными словами, в этих религиях женщине отводилась недостаточная роль. Например, Богородица, в отличие от Бога Отца, Бога Духа и Бога Святого Сына, не имеет божественной природы. Юнг считал христианскую Троицу неполной и полагал, что она должна быть «четверицей», то есть включать в себя образ Богородицы, олицетворяющей Землю и одновременно являющейся символом Анимы.
Справка 8 Алхимия
Алхимия (позднелат. alchemia, alchimia, alchymia) считается древней и высшей оккультной наукой. До сих пор многие ее тайны известны лишь посвященным. Алхимия долгое время была под запретом: с точки зрения церковных догм пытаться овладеть силами реальности нельзя — это грех, магия, колдовство. Особенно широко алхимия была распространена в Западной Европе в эпоху позднего Средневековья. Своей основной задачей алхимики полагали трансмутацию (превращение) неблагородных металлов в благородные с помощью воображаемого вещества — философского камня. Несмотря на свою философскую и умозрительную подоплеку, алхимия занималась и естественнонаучными вопросами и способствовала развитию практической химии. Алхимики нашли и усовершенствовали способы получения практически ценных соединений и смесей (минеральных и растительных красок, стекол, эмалей, металлических сплавов, кислот, щелочей, солей, лекарственных препаратов), а также изобрели или улучшили приемы лабораторной работы (перегонка, возгонка, фильтрование), создали новые лабораторные приборы (например, перегонный куб).
Алхимия зародилась в Египте. Одним из основателей алхимии считают Зосиму, уроженца греческого города Панополиса, жившего в IV веке нашей эры в Александрии Египетской и обучавшего слушателей Академии. По имени своего основоположника Гермеса Трисмегиста она названа герметическим искусством.
В своих сочинениях Зосима неоднократно упоминал имя легендарного учителя алхимиков Гермеса и называл его Гермесом Трисмегистом — трижды величайшим, повелителем душ и магом богоравным. Сочинения, приписываемые Трисмегисту, по-видимому, относились к V–VI векам до нашей эры. По преданию, воины Александра Македонского нашли могилу Гермеса Трисмегиста с каменной плитой — «Изумрудной скрижалью Гермеса». На ней было высечено тринадцать наставлений потомкам.
V слова «герметический» есть еше одно значение — «закрытый», что для алхимии очень актуально. Ведь не зря алхимические трактаты полны символики, недоступной простому смертному. Да и что бы случилось, если бы каждый на земле мог изготавливать золото и жить вечно? С самого начала зарождения алхимии, с первых лабораторий египетских жрецов это была секретная наука, полная мистики. Алхимики шифровали свои результаты, изъяснялись особым аллегорическим языком, непонятным для непосвященных. Правда, в то время не существовало привычных ныне символов химических элементов и химических формул веществ, никто не составлял уравнений реакций. Кроме того, алхимики, которые искали способы получения золота из простых металлов, боялись, что кто-то раскроет их секреты. Однако неправильным было бы рассматривать алхимиков как научных предков современных химиков, потому что алхимия соединяла в себе естественную науку, мистику и творчество. Там, где алхимия выступает как эксперимент, обрамленный магическими ритуалами, она пользуется методами рациональной науки, хотя и не вполне развитыми. Там же, где алхимия осознает себя искусством, на первый план выходит символическое видение мира. Так, символы алхимиков — это не столько обозначения понятий, сколько аллегории, образы (например, обратимая химическая реакция обозначалась иногда в виде дракона, проглатывающего собственный хвост, семь металлов соотносились с семью планетами, ртуть и сера — с материнским и отцовским началами и т. д.). В связи с этим «темнота речи» многих алхимических трактатов может быть понята и объяснена тем, что в них органически слились в нерасчлененном еще виде естественнонаучное и художественное представления о мире (таковы алхимические стихи Дж. Чосера, XIV век). Алхимики засекречивали с помощью шифров формулы философского камня. В таких недоступных для посторонних областях, как астрология и алхимия, каждая планета и каждое химическое вещество обозначались как всем понятными знаками, так и схожими с криптографическими таинственными символами. В результате как заклинания и магические формулы вроде «абракадабры», так и зашифрованные письма походили с виду на чепуху, но в действительности имели глубокий смысл. Такой взгляд на алхимию позволяет понять ее как явление, сосредоточившее в себе многие особенности средневекового мышления.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
