Как ни удивительно, парки американских авиакомпаний наиболее старые. Самые новенькие самолеты — у азиатских, европейских и ближневосточных компаний. Многие MD-80, находящиеся на эксплуатации у American Airlines, были построены в 1980-х. Delta Air Lines все еще не выбросила несколько своих DC-9, построенных давным-давно и приобретенных в ходе объединения с Northwest.
«Уход на пенсию» — термин неоднозначный, когда речь идет о самолетах. Самолеты продают, меняют или консервируют не потому, что они состарились и разваливаются на части, а потому, что использовать их стало невыгодно. Это необязательно связано с датой их создания. Например, компании Delta и American Airlines сняли с эксплуатации MD-11, но еще долго не планируют списывать в утиль гораздо более старые MD-80 и 767-е. Самолеты создаются для определенных задач и рынков, и существует очень хрупкий баланс (крошечные, постоянно меняющиеся процентные соотношения расходов и доходов) между доходностью и убыточностью самолета. Низкая эффективность означает резкое падение продаж. Для другого перевозчика с иными расходами, маршрутами и нуждами тот же самый самолет может приносить прибыль.
Размышления о Ревире (воспоминания о родном городе)
Иногда, слыша визг двигателей реактивного самолета, я представляю себе пляж.
Я знаю, это покажется странным тому, чье детство не было отмечено, как мое, всепоглощающей страстью к реактивным самолетам, и кто не проводил каждое лето на пляже, расположенном близ крупного аэропорта под участком захода самолетов на посадку.
Я вспоминаю пляж городка Ревир, севернее Бостона; время — середина и конец 1970-х годов. Тогда, как и сейчас, Ревир был суровым, во многом несимпатичным местом: ряды трехэтажных строений и бесконечные кварталы двухэтажных домов в колониальном стиле, украшенных безвкусными решетками из кованого железа. (Ревир настолько безнадежен в архитектурном плане, что ему точно никогда не стать модным или хотя бы привлекательным местом, как это удалось некоторым другим пригородам Бостона.) Ирландские и итальянские семьи, жесткий северный акцент, в котором уже много лет нет буквы r. Развязные юнцы, разъезжающие на Camaro и Trans Am[42], с традиционными итальянскими подвесками в виде рога, сверкающими на волосатой груди.
Первый общественный пляж в США был открыт именно в Ревире. Как и другие части города, пляж не был приятным местом, настраивавшим на сентиментальный лад. Американские горки давно сгорели, бульвар был усеян байкерскими барами и пивными, к которым ребенку страшно приблизиться, как бы ни хотелось воспользоваться уборной. Чайки в поисках еды кружили над горами мусора.
Но на пляже был песок, вода выглядела достаточно чистой, чтобы в ней можно было плавать. До сих пор помню длинные, плоские, сверкающие низкие отливы, которые, казалось, уходили далеко за Нэйхант и за горизонт. Лето мы проводили именно там — практически все выходные, да и будни тоже. К десяти утра у родителей обычно все было готово и сложено в машину. Складные стулья, полотенца, бесконечные запасы лосьона от загара, маслянистый кокосовый аромат которого смешивался с запахом раскаленной на солнце кожи салона Oldsmobile.
Я плавал, ловил крабов, мы с друзьями кидали друг в друга грязью. Но больше всего меня привлекали самолеты. Километровая полоса Ревир-Бич прилегает к взлетнопосадочной полосе 22L международного аэропорта Логан. Прибывающие самолеты пролетают с регулярными интервалами и при этом так низко, что кажется, в них легко попасть одной из пустых пивных бутылок, валяющихся на песке. Я приносил с собой тетрадку и фиксировал прилет каждого самолета, который с шумом проносился над головой.
Сначала на небе появлялось темное пятнышко. Можно было увидеть дым — извивающийся черный шлейф от Boeing 707 или DC-8, когда они разворачивались. Затем раздавался шум. Маленькие дети, да и взрослые затыкали уши. Сегодня не все знают, насколько оглушительно работали некоторые реактивные двигатели старых поколений. И летели они низко, может быть, на высоте 500 метров, опускаясь все ниже, до тех пор пока не исчезали за холмом Бичмонт за несколько секунд до приземления.
Я все их помню: DC-8 и DC-10 компании United с расцветкой в духе галстуков-бабочек 1970-х. DC-8 и Boeing 747 компании Flying Tigers. DC-9 компании Allegheny и One-Eleven компании BAC. Boeing 727 компании Eastern, так называемые висперджеты[43], которые делали все что угодно, но только не шептали. Термин «региональный самолет» появится спустя десятилетие. У нас были «авиатакси». PBA и Cessna 402, Twin Otter и FH-227 от Air New England, Beech-99, Pilgrim, Empire, Ransome, Downeast компании Bar Harbor.
Ревир 30 лет спустя:
На полосу 22L самолеты прибывают так же, как и раньше. Они по-прежнему пролетают прямо над Ревир-Бич. После того как я все-таки стал пилотом гражданской авиации, одну из самых больших радостей в своей жизни я испытал, управляя самолетом, прибывавшим на полосу 22L бостонского аэропорта: я смотрел вниз, на тот же пляж, на котором провел все детство, устремив глаза в небо. Но кое-что изменилось.
К примеру, демографические характеристики города и его пляжа. В Ревире моего детства почти все семьи были или итальянского, или ирландского происхождения (либо смешанные). То же самое касается и пляжа. В наши дни и район, и пляж — это виртуальный ООН северного Массачусетса. К жесткому акценту без звука r добавилась речь на хинди, арабском, португальском, кхмерском… Майки, ожерелья в виде рогов, трилистники никуда не делись, но к обгоревшим ирландским физиономиям добавились лица из Сомали, Ганы, Гаити и Марокко.
А если взглянуть наверх, то уже не увидеть шлейфа маслянистого дыма. Реактивные самолеты в наши дни гораздо чище и тише. И намного менее интересны. В 12 лет я мог отличить DC-10 от L-1011, когда они были в 15 километрах от меня. Каждый самолет имел свой неповторимый профиль. Современные лайнеры зачастую неразличимы даже с близкого расстояния, а бесконечная вереница Airbus и региональных самолетов никого не вдохновляет. Да и посетители пляжа больше не смотрят в небо, как это бывало, когда там пролетали Boeing 707 и DC-8, — ведь их двигатели ревели и за ними тянулся черный шлейф дыма.
Ревир за эти годы успел и найти, и потерять свое лицо. Однако небо над городом больше утратило, чем приобрело.
Глава 3
Что поднимается вверх…
Взлеты, посадки и таинственное нечто между ними
Авиапутешествия повлияли на архитектуру и дизайн современности, пожалуй, сильнее, чем что-либо другое, — даже чем изобретение автомобиля.
Джон Зуковски. Building for Air TravelЧто не так с аэропортами?
По целому ряду причин аэропорты зачастую сбивают с толку и сводят с ума. Современные терминалы способны разъярить, смутить или ввести в замешательство путешественника. С чего же начать?
Самое пугающее явление, поразившее аэропорты в последние 50 лет, не имеет никакого отношения ни к угонам самолетов, ни даже к игривому похлопыванию при осмотре пассажиров сотрудниками Управления транспортной безопасности. Главная проблема — это шум.
Ценный урок, который европейские и азиатские аэропорты могут преподать своим американским собратьям, — это отсутствие бесполезных и бесконечных объявлений по громкой связи. Информация о технике безопасности, передвижении транспорта, парковке, приглашения на посадку — и все это одновременно. Подобное звуковое наслоение невыносимо. Однажды я слышал четыре объявления одновременно, ни одного из них нельзя было разобрать — просто лавина шума.
А кроме этого в терминале плачут дети, сигналят тележки, люди болтают по телефону и т. д. Непрерывная атака по всем фронтам, которая настигает вас в любом уголке аэропорта в любое время дня и ночи.
Приведенный ниже список я составил после недавней пересадки в южнокорейском международном аэропорту Инчхон, расположенном неподалеку от Сеула. Не хочу преуменьшать заслуги амстердамского Схипхола или сингапурского Чанги (где есть кинотеатр, бассейн и сад бабочек), которые ежегодно признаются одними из лучших в мире, но Инчхон — это самый удобный и во всех отношениях приятный для путешественника аэропорт, в котором мне доводилось бывать. Просторный, стилистически безукоризненный, с умиротворяющей — как в соборе — атмосферой. Проверка безопасности и иммиграционный контроль занимают пару мгновений; пересадка на международных рейсах проходит без сучка без задоринки. Персонал информационных бюро, говорящий на разных языках, обезоруживает своей отзывчивостью. Пассажирам здесь предлагаются бесплатные интернет и душевые, камеры хранения, мобильные телефоны напрокат, почтовое отделение, массаж. Рекреационные зоны с диванами и креслами отгорожены от основных путей движения пассажиров. Есть культурный центр, музей и полноценный отель внутри стерильной зоны[44], где путешественники, которым предстоят пересадки, могут снять номер без необходимости проходить паспортный контроль. Если вы чувствуете в себе силы, туристическое бюро организует для вас бесплатную экскурсию в город Инчхон. Вы хотите добраться до Сеула? Скоростной поезд домчит вас до центра города менее чем за час. Почему все аэропорты не могут быть такими?
